Я тогда еще подростком был, когда этот чей-то приятель обрызгал старика грязью из лужи, а вместо извинений еще и обматерил. Подробностей никто не видел, но через два часа машина стояла на ободах с рваными шинами, а царапины когтей по всему периметру продрали краску автомобиля до металла.
После того случая взрослые долго судачили про полтергейста, а я только десять лет спустя узнал истинную причину случившегося.
— Возмужал, окреп, пузо отрастил… — похлопал меня по животу дед Василий. — Спортом, смотрю, вообще заниматься бросил.
— Да некогда, — смутился я, но тут наши взаимные любезности прервал громкий крик моего напарника.
— Эй, любезные! Я тут как бы живой ещё! — проорал Мирон во всю глотку, ни капли не стесняясь распугать птиц во всей округе.
Дед Василий хрюкнул и, спустившись с крыльца, потащил к яме легкую алюминиевую лесенку. Мироха оказался весь перепачкан мокрой землей и это обстоятельство, вкупе с провалом в такую простую с виду ловушку, привели моего товарища в крайне дурное расположение духа.
— Я не пойду пока, — невежливо отказался мой напарник от приглашения в дом. — Перекурю сперва, одежду почищу…
Он медленно выдохнул сквозь крепко сжатые зубы и язвительно добавил:
— На стреме постою!
Дед Василий хрюкнул еще раз, а потом махнул мне рукой:
— Андрей, помоги!
Буквально в течение пяти минут старик вытащил из сарая пластиковый столик и стулья из такого же материала, который украсил домашними соленьями, вареной картошкой, салом, черным хлебом и бутылкой самогона. Мирону хозяин дачи вручил одежную щетку и примиряющим тоном добавил:
— Ты, малец, на меня не серчай! Если бы этот охламон почаще появлялся, то и не было бы ничего этого. Сейчас самогончика для сугреву примем, и жизнь раем покажется. А машину Андрюха пускай рулит! Пойдет?
От такой перспективы мой друг заметно приободрился, по крайней мере, внешне кукситься перестал. Мне дед Василий, недолго поколдовав в доме, вынес огромную кружку горячего черного чая, причем судя по вкусу, еще и с малиновым вареньем.
Никогда не думал, что буду пить чай на даче в ноябре, ещё и на улице. В воздухе опять висела сырость, от затянувших небо туч на улице начинало смеркаться, а противный ветер норовил забраться под одежду и выдуть оттуда последние остатки тепла.
Причем мучился почему-то только я. Несмотря на довольно зябкую погоду дед Василий одеваться теплее не стал, ограничившись легкой меховой жилеткой. Они с Мироном быстренько опрокинули по паре рюмок «не пьянки ради, а токмо во имя здоровья» и, казалось, чувствовали себя вполне комфортно.
— Ну что, Андрюха, давай рассказывай, какие дела занесли тебя в родные края? — прищурившись, посмотрел на меня хозяин дачи. — Столько лет не вспоминал старика и тут на тебе! Объявился… Видать, нужда какая-то прижала.
— Да не то, чтобы нужда, — медленно, обдумывая что именно рассказать нашему собеседнику, ответил я. — Понимаешь, тут просто такая странная ситуация складывается…
И я неожиданно для себя самого рассказал деду Василию всё. И как мы с Мироном познакомились, и чем зарабатываем последнее время, и каким образом мы с напарником оказались в Калининграде.
— Понимаешь, дед Василий, не нравится мне эта история, — горячо говорил я старику, который внимательно слушал меня, медленно пережевывая корочку чёрного хлеба. — Вот не нравится и всё тут, а почему, я и сам объяснить не могу. Чую, что подвох какой-то, а в чём суть его — непонятно. Вот я и подумал, что ты мне помочь сможешь советом или информацией, ты же давно здесь живешь, наверняка все расклады знаешь…
Старик молчал, продолжая жевать хлеб и глядя куда-то мимо меня в одну точку. Я подождал ответа и, не зная куда деть руки от волнения, закурил. Если честно, я очень рассчитывал на помощь хозяина дачи, но сейчас внезапно испугался, что получу отказ.
— Значит, с вампирами связался, Андрюха, — медленно проговорил дед Василий, переводя взгляд на меня. — Не самая лучшая компания, скажу тебе честно.
— Ну, не то, чтобы связался, — пожал я плечами. — У меня нет особых дел с этим племенем, но я с ними общаюсь. Мне проще принимать их существование, как неизбежное условие нашего мира. Вампиры есть, и извести под корень эту братию ещё никому не удавалось. Разве не так?
— Может быть, может быть, — задумчиво согласился со мной хозяин дачи.
— Тем более, что нас ни о чем таком особо предосудительном не попросили, — добавил Мирон, доставая сигареты. — Посидеть, посмотреть, так сказать, для солидности.
Старик помолчал, качая головой в такт каким-то своим мыслям и внезапно нахмурился.
— А вы знаете, молодые люди, почему в Калининграде не любят вампиров? — неожиданно спросил у нас дед Василий.
— Ну-у-у, — протянул я, — всё может быть. Может быть, оборотни не хотят конкуренции, а может климат для них неблагоприятный… Ответить что-то другое я не могу, раньше этим не интересовался, а сейчас у меня нет информации для того, чтобы делать какие-то достоверные выводы.
— Да я вижу, что нет, — как-то грустно усмехнулся дед Василий. — Иначе бы ты знал, что после захвата Кенигсберга в город приезжал специальный отдел «Смерш» с самыми широкими полномочиями. Они разыскивали нацистских преступников, особенно сильно замаравших свои руки в крови, и естественно, что не все из них были людьми. Встречались существа и совсем другой формации, как вы понимаете. Но вот какая интересная штука получается… Когда разборки затихли, оказалось, что в городе почти не осталось вампиров.
— А почему? — простодушно поинтересовался Мирон. — Их уничтожали специально?
— Да нет, — пожал плечами старик. — Никто за ними специально не охотился. Просто, как выяснилось, пленные — это бесплатная пища и вампиры не могли этим не воспользоваться.
Я вспомнил прочитанные в детстве истории, что в некоторых концлагерях с заключенных выкачивали кровь и меня передернуло.
— Интересно девки пляшут, — теперь ситуация с возможной сделкой виделась мне совсем по-другому. Где взять гарантии, что она вообще состоится и может быть стоит отказаться от участия в рандеву, пока ещё есть такая возможность? Нас просто порвут с Мироном на мелкие кусочки, не сильно интересуясь, каким боком мы завязаны в этой истории, а затем скажут, что так и было.
Я задумчиво прожевал ломтик довольно вкусного сала и всё-таки спросил у старика:
— Но ведь с кем-то вампиры договаривались? Они же не просто так сюда летят.
— Я не исключаю вариант, что сделка действительно запланирована, и ваша встреча всего лишь формальность, — дед Василий налил себе ещё рюмку и выпил, как воду, даже не поморщившись. — На сегодняшний день в городе три основные группировки оборотней. Первая — это потомственные немцы. Кто-то сумел остаться здесь после прихода советских войск, кто-то приехал уже после развала Союза. Они называют себя семьей и стараются помогать друг другу во всех начинаниях. Причем это большая группировка, особей шестьдесят-семьдесят в ней наберется спокойно.
— Очуметь можно, — не выдержал Мирон. — Это ж целая армия.
— Вторая группировка — «бизнесмены», — продолжал рассказывать хозяин дачи, не обращая внимания на комментарии моего напарника. — В основной своей массе почти все они так или иначе изначально были связаны с криминалом. С немцами не очень дружат. Но совместные дела имеют. Их поменьше, но думаю, что голов пятьдесят у них наберется. Что первые, что вторые запросто могли согласиться получить дополнительный источник дохода и договориться с вампирами.
Дед Василий замолчал и не спрашивая потянул из моей пачки сигарету. Я удивился про себя, потому что откровенно не помнил хозяина дачи курящим, но спрашивать ничего не стал, а лишь с готовностью протянул ему зажигалку.
— А кто входит в третью группировку? — опять задал вопрос Мирон, наливая себе еще рюмку.
— А третья команда самая малочисленная, но в неё входят бывшие военные, — ответил старик. — Начиная с ветеранов Красной Армии, воевавших ещё в годы Великой Отечественной войны, и заканчивая «афганцами» и «чеченцами». Этих нельзя назвать семьей, как, например, позиционируют себя «немцы» и их не очень много, буквально человек двадцать. Но боевой опыт позволил военным занять свое место под солнцем и заставить с ними считаться
— Интересный расклад, — задумчиво проговорил я, кидая окурок в стоявшую под яблоней жестяную банку. — И что он нам даёт?
— В городе действует негласный договор, — пояснил мне дед Василий. — Все дела с вампирами ведутся только при согласии всех трёх группировок, поэтому скорее всего на встречу придут представители от каждой из них. А дальше начинаются варианты…
Хозяин дачи вздохнул и с отвращением выкинул недокуренную сигарету.
— Возможно, что твои знакомые договорились с «немцами»… По крайней мере, фамилия Крамер заставляет задуматься, в первую очередь, об этом варианте, — старик излагал версии с привычной для военного разведчика чёткостью и лаконичностью. — Бизнесмены тоже захотят поучаствовать в дележке пирога и тогда начнутся разногласия. Это один расклад. У военных нет культа денег, но им могут просто не понравиться вампиры, которые придут на встречу, и они заблокируют сделку. А это уже совсем другая ситуация.
Да уж… Вместо какой-то ясности информация хозяина дачи только добавила вопросов.
— Дед Василий, а ты как я понимаю, к команде «ветеранов» относишься? — Решил задать вопрос я лоб старому знакомому.
— Естественно, — не стал запираться тот.
— Ну так может быть посодействуешь нам всё-таки, — озвучил я пришедшую в голову только что идею. — Многого просить не буду, оно мне незачем. Но мы взяли на себя обязательства, поэтому не сможем остаться в стороне в случае острого конфликта.
— Это все пафосные слова, — перебил меня старик. — Говори конкретно, чего ты хочешь!
И пристально так посмотрел на меня, прямо-таки рентгеновским взглядом. От моего ответа сейчас зависит очень многое, по крайней мере, отношения с дедом Василием точно. Не понравилась ему моя дружба с вампирами и все объяснения, что так просто сложились обстоятельства, его не устроили.