— А-а-а-а! — раздался за моей спиной то ли крик, то ли стон, смешанный с болью и злостью. Обернувшись, я увидел, что на ноге Мирона повис один из слуг семейства фон Ауэров. Блин, как он тогда называл этих противных коротышек? Карлик буквально обнял ногу моего напарника в районе колена и впился зубами в мягкую плоть.
Ауркнехты! Вспомнил! Вот же твари, они мне прямо-таки сразу не понравились.
— Отпусти! Сука, отпусти! — орал Мирон и пытался ударить паршивца молотком, но никак не мог сделать этого, потому что второй слуга, цепляясь за одежду, полз по телу моего друга вверх, желая, скорей всего, добраться до лица или до горла.
Напарник пытался сбросить с себя обоих зубастых карликов, но это было крайне затруднительно, потому что слуги хозяина майората не только кусались, но еще рвали на нем одежду и молотили своими крепкими кулачками по многострадальной тушке Мирона, по всей вероятности, достаточно болезненно.
Мой друг не сдавался! Балансируя на металлической бочке, он размахивал всеми четырьмя конечностями одновременно, не давая коротышкам исполнить задуманное.
Как бы сильно мне сейчас этого не хотелось, но броситься на помощь другу возможности не было. Бульдозер представлял более серьёзную угрозу, причём если я попытаюсь спрятаться от него, то он просто перемелет Мирона в мелкий фарш своими гусеницами.
Поэтому я кинулся не от бульдозера, а к нему, на ходу пытаясь понять, как попасть в кабину и остановить эту громадину. Свет фар продолжал слепить меня, и я никак не мог рассмотреть, что за сволочь сидит за рычагами.
Подобрав с земли какой-то камень, я прыгнул в сторону, стараясь оказаться сбоку от движущейся махины, которая по-прежнему неумолимо двигалась вперёд. Я уже занёс руку для броска, когда понял, что целиться мне, собственно, не в кого.
Кабина бульдозера оказалась пустой.
Обалдев от увиденного, я на секунду застыл, а потом бросился к машине. До бытовок оставалось не больше сорока метров, этот ходячий танк следовало остановить как можно быстрее. Вот только как?
Кабина находится выше моей головы, гусеницы создают бурную реку лязгающего железа, которая грозит утопить любого, кто попробует к ней приблизиться.
Бульдозер ехал мимо меня, а я никак не мог сообразить, как добраться до рычагов управления. Если этим танком никто не управляет, то я могу честно сказать, что, наверное, видел все в этой жизни.
Представьте себе железное чудище, громко рычащее, фыркающее, воняющее отработанным мазутом и с дребезжащим ковшом впереди себя. И плюс ко всему эта груда железа весьма быстро ползёт в вашу сторону! Если паровоз когда-то сравнивали с дьяволом, то я готов, положа руку на сердце, ответственно заявить, что они ошибаются!
Эти люди не видели бульдозер!
Я судорожно озирался, в попытках отыскать хоть что-то, способное помочь мне попасть в кабину, но всё казалось каким-то неправильным и ненужным. Я плюнул и решил рискнуть. Оттолкнувшись с разбега от кучи камней, лежащих на краю карьера, я изо всех сил прыгнул и буквально взмыл над поверхностью земли.
«Мама дорогая, что я творю!» — промелькнула в голове мысль и оказалась тут же выбита ударом о железный борт бульдозера. Автоматом зацепившись за какой-то выступающий рычаг, я первым делом подтянулся сам и подтянул к животу ноги. Прямо подо мной лязгали траки гусениц, меня раскачивало из стороны в сторону, а на уровне лица поблескивало в отблесках фар и фонарей стекло кабины.
Единственной радостной новостью было то, что я все-таки ошибся и водитель у техники был. Правда, совсем не такой, как я ожидал увидеть. По полу кабины носился еще один ауркнехт, причем со стороны создавалось впечатление, что он просто беспорядочно жмет и дергает за все выступающие детали, до которых может дотянуться.
Я поймал момент, когда мое тело качнулось в сторону кабины и вытянув ноги вперед влетел прямо сквозь стекло внутрь, буквально через секунду осознав всю глупость этого поступка.
Нет, стекло разбилось, и кроссовки мои угодили уточнили точно в голову коротышки, а вот все остальное застряло на улице. Стараясь не думать о том, что у меня слишком широкий таз, и не обращая внимания на многочисленные порезы, я кое-как влез внутрь и немедленно получил увесистый удар в голову.
Противный коротышка не собирался сдаваться. Он бросился на меня, размахивая руками, а бульдозер продолжал катить прямо, даже не планируя останавливаться.
В кабине оказалось ужасно тесно, но я сумел извернуться и лягнуть карлика ногой в живот. Ауркнехт ударился головой о железную стойку, покрутил ею и что-то бурча себе под нос снова кинулся на меня.
Я ударил его снова, сначала рукой, а потом снова добавил ногой. В какой-то момент дверь кабины распахнулась, и я изловчился вытолкнуть коротышку наружу. Раздался противный треск, сопровождаемый воем ужаса, но мне было некогда думать об этом поганце. До Мирона, продолжающего драться со слугами хозяина майората, оставалось совсем немного.
Почему же он не останавливается?
В этот момент Волченков наконец запихал сторожа в бытовку и бросился к нам на помощь. Это было очень вовремя, потому что за спиной моего напарника собирались клубы черного дыма, и я совсем не был уверен в их естественном происхождении.
Не понимая, что делать с бульдозером, я решил просто развернуть его. Рванув на себя правый рычаг, я с радостью увидел, что машина слушается управления. Бульдозер начало заносить в сторону, но в этот же момент я почувствовал, как меня обдало могильным холодом, а грудь сдавило так сильно, что я не могу сделать даже вздоха.
С огромным трудом повернув голову, я увидел слугу барона фон Ауэра. Надо сказать, что сейчас бледный юноша совсем не напоминал того застенчивого скромняшку, с которым мне довелось познакомиться пару дней назад. Он смотрел на меня с чувством превосходства и презрения, а движения были четкими и уверенными.
Дышать я уже перестал, но слуге видимо этого показалось мало, потому что острой болью пронзило грудь. Моё сердце начало биться значительно медленнее, и наверняка лишь медвежья живучесть не давала до сих пор потерять сознание.
Именно в этот момент я понял, что иногда всё-таки хорошо быть толстым. После того, как я навалился всем весом на рычаг бульдозера, уже можно было ни на что особо сильно не отвлекаться. Железную махину занесло вправо, снеся ковшом один из столбов, поддерживающих крышу.
Описав не особо изящный полукруг, нас развернуло в обратную сторону. Я сполз с рычага и с чувством глубокого удовлетворения наблюдал за тем, как бульдозер приближается к котловану.
Что-то ударило меня по голове, а затем я осознал, что непроизвольно бьюсь затылком о стенку кабинки. Я воспринимал происходящее отстраненно, то ли от ударов, то ли под воздействием какой-то магии. Главное, что бульдозер никак не угрожал Мирону. Сейчас он свалится на дно огромной ямы и всё закончится.
Над ухом выругались на неизвестном мне языке, а затем ощущение чужого присутствия внезапно исчезло.
Надо признаться, крайне вовремя, потому что до края осталось буквально несколько метров. Я напряг последние силы и прыгнул как можно дальше, надеясь, что не зацеплюсь за продолжающие грохотать гусеницы.
До чего ж хорошо лежать на земле и дышать! В холодной грязи на стройплощадке, с кровоточащим затылком, но зато дышать полной грудью. Я перевернулся на живот и приподнял голову.
Мирон продолжал драться с ауркнехтами, но клубов дыма за его спиной уже не было. Судя по всему, в этом была заслуга Волченкова, который заканчивал рисовать на стене бытовки какую-то сложную фигуру.
Я увидел, как Леонид с разбега ногой вперёд ударил в спину одного из ауркнехтов, затем он оттолкнулся от карлика, как от ступеньки, и, подпрыгнув, схватился двумя руками за висящий герб. Напрягшись всем телом, Безопасник для верности упёрся ботинками в стену бытовки и рванулся назад, отдирая от стены злосчастную деревяшку.
Ауркнехты завизжали и рванулись к Волченкову, но неожиданно для себя оказались между двух огней. Окровавленный, весь в изодранной одежде Мирон не собирался сдаваться. Матерясь в лучших традициях преподавателей тактики общевойскового боя нашего института, мой напарник, ежесекундно протирая глаза, шёл по пятам карликов и размахивал так и не выпущенным из рук молотком.
Выглядело со стороны это всё, возможно, красиво, но я понимал, что моему другу очень и очень больно. Воспользовавшись тем, что ауркнехты постоянно отвлекаются на Мирона, Леонид кинулся к своей сумке. Покопавшись внутри, он извлёк какой-то агрегат и пластиковую бутыль.
Встав над гербом и не обращая внимания на вцепившегося ему в ногу слугу хозяина усадьбы, Волченков чуть поколдовал с механизмом, и я понял, что это бытовая газовая горелка. Узкий язычок пламени коснулся деревянных завитушек и в этот же момент мои уши заложило от пронзительного крика.
Кричали ауркнехты, замерев на месте и глядя на герб, причём один из них не обращал внимания на удары молотком, которыми щедро осыпал его Мирон. Вот он упал, получив серьезные повреждения головы, но даже тогда его постепенно стекленеющие глаза продолжали смотреть в сторону герба майората.
Волченков оставил попытки стряхнуть карлика с ноги и прижег его пламенем своей горелки.
Слуга заверещал и закрутился на месте, пытаясь затушить огонь, легко занявшийся на ткани балахона. Мне показалось, что он попытался сбросить одеяние на землю, но затем отпрыгнул от безопасника и начал кататься по земле.
Леонид уже не обращал на коротышку никакого внимания. Несмотря на то, что рядом с ним крутился враг, казалось, что все его внимание целиком посвящено деревянной конструкции на земле. Мне вообще показалось, что Волченков забыл о существовании ауркнехта, как только тот отпустил его ногу.
У малыша всё-таки получилось потушить пламя на одежде, но он продолжал лежать на земле, не подавая признаков жизни.
— Хватит отдыхать, бездельник! — прохрипел мой напарник, взмахивая рукой. — Иди сюда, надо навести порядок.