— А вот и Ванечка, друг мой сердешный…
— Какой Ванечка? — не понял я, а Леонид опять одел маску строгого чекиста и спросил у охранника стройки:
— Гражданин, вы опознаёте этого человека? Если да, то назовите его имя и фамилию!
— Да какая фамилия, — шмыгнул носом охранник. — Ванечка это. Мы в соседних подъездах живем…
Сторож запнулся, ещё раз посмотрел на лежащее тело и исправился:
— Жили… Он ко мне часто приходил, когда я в ночную смену. Жена его, Верка, измордовала совсем мужика, вот он и искал у меня покоя и понимания… Ваня это, как есть Ваня.
— Соболезную вам, — ни капельки не сочувствующим голосом вступил в беседу полицейский майор, — но нельзя ли чуть-чуть поконкретнее? Как фамилия этого гражданина, когда и при каких обстоятельствах вы видели его в последний раз?
— Да говорю же вам, — махнул рукой сторож. — Ваня это, а фамилия мне его без надобности. Адрес как у меня, только подъезд второй, а квартира на третьем этаже слева…
Он замолчал, как видно, пытаясь справиться с эмоциями, но плюгавый старлей не дал ему много времени на передышку.
— Вы должны рассказать нам, когда и при каких обстоятельствах видели своего знакомого в последний раз, — настойчиво напомнил он сторожу, пытаясь надуться от осознания собственной власти и значимости. Выглядел он, конечно, жалко… Примерно, как ощипанный петух, но сам наверняка думал по-другому.
— Так вечером сегодня и виделись, — тяжело вздохнул охранник. — Приходил он ко мне, мы поговорили, а потом он за сигаретами решил сбегать… Ушёл и не вернулся. Я-то думал, что Верка домой его загнала, а оно, видишь ты, как повернулось… Эх, Ваня, Ваня…
— Значит, получается, что вы последний, кто видел данного гражданина в живых, — подобрался старлей. — Очень интересно… И свидетелей ваших слов никаких нет. Может быть, тогда это вы его убили? Что не поделили? Водку?
Сторож посмотрел на Рогова недоумевающим взглядом, а тот вдруг подпрыгнул на месте и заорал, срываясь на визг:
— Отвечать!!
— Не ори, старлей, — оборвал я крик ментёнка. — Давай сначала найдём моего напарника, а потом уже будешь ордена зарабатывать.
Ошалевший от такого напора охранник тем временем испуганно переводил глаза с полицейских на меня с Леонидом, периодически останавливая взгляд на Теле своего мертвого приятеля и негромко повторял, как заклинание:
— Да я-то тут причём… Ваня за сигаретами пошёл и не вернулся… А оно видишь, как повернулось… За сигаретами пошёл и не вернулся…
Рогов смотрел на меня в упор, взбешённый тем, что я посмел влезть в его уже почти что раскрытое «Преступление века».
— Ты чего рот открываешь без команды? Ты вообще кто такой? Документы предъяви! Живо!
— Пошёл в жопу, — отвернулся я от старлея и растерянно посмотрел на Леонида. — Куда он мог подеваться?
— Ты кого послал?!!! — взвизгнул у меня за спиной старлей, но наткнулся на стальной рык Волченкова.
— Отставить! Где-то здесь находится сотрудник органов Безопасности, он ранен и, возможно, без сознания… Его надо найти!
Он подошёл к офицерам полиции и добавил тише, но уже с нажимом в голосе:
— Его очень надо найти!
Возможно, старлей и хотел было вякнуть что-то ещё, но старший по званию оказался мудрее и абсолютно верно оценил состояние Волченкова.
— Конечно, капитан, — изобразил он живейшее участие. А затем начал отдавать довольно толковые распоряжения, распределяя полицейских по секторам. Ворча и бурча на непогоду, а также на обстоятельства, заставившие их бродить по грязи посреди ночи, служивые разбрелись по окрестностям, осматривая все места, где мог спрятаться человек.
Я в свою очередь растерянно озирался, параллельно думая, что Волченков в общем то не такая скотина, как казался. Вон как судьбой Мирона озаботился, а это дорогого стоит. Вот только куда мой напарник мог подеваться? И что сподвигло его к этому? Он ушёл куда-то сам или кто-то ему помог, причём возможно против его воли?
— Если Мирон ушёл сам, то котлован отпадает, — мысли Волченкова, судя по всему, двигались в унисон с моими. — Сторож его не видел, значит и в сторону бытовок он тоже уйти не мог.
В этот момент я почувствовал, как у меня начинают подрагивать колени, а стена бытовки плывет перед глазами. Оперевшись о неё, чтобы не упасть, я сделал несколько глубоких вздохов.
— Что с тобой? — Тебе плохо? — спросил у меня Леонид равнодушным тоном, глядя куда-то в сторону скопления строительной техники. Именно с той стороны, кстати, на нас сегодня ехал бульдозер.
Безопасник задумчиво осмотрелся, как будто оценивая уже принятое решение, а затем всё-таки пошел в сторону стоянки строительной техники, не дожидаясь моего ответа.
— Нормально всё, — бросил я вслед ему, выпрямляясь. — Просто недосып, наверное, сказывается. А вообще, как-то ненатурально ты за меня переживаешь… А за Мирона сейчас чуть ли не в драку полез…
Мне показалось, что это может быть удачной шуткой в сложившейся ситуации, но Волченков почему-то воспринял мои слова очень серьезно. Он порывисто сделал шаг мне навстречу и придвинув своё лицо буквально к моему носу, сказал:
— Я переживаю за твоего напарника, потому что он человек! А ты нет!
Затем развернулся и направился в прежнем направлении. Я остался стоять на месте, глядя ему вслед и не зная, что возразить на эти слова. Но в убеждении, что поворачиваться спиной к безопаснику мне не стоит, я укрепился ещё больше.
— Винни, — ветер принёс к моим ушам непонятный стон, в котором угадывалось знакомое слово. Это Мирон? Откуда звук?
— Леня, ты слышал это? — крикнул я в спину безопасника, но тот лишь недоуменно развёл руками, показывая, что не понимает, о чем идёт речь.
Я покрутился на месте, а затем уверенно направился к стоявшим в отдалении грузовикам.
— Ты что-то услышал? — требовательно спросил Волченков, но я лишь досадливо дернул плечом, потому что больше до меня не доносилось ни звука. Блин, Мироха, да где же ты?
— Мирон! — крикнул я, озираясь по сторонам. — Мирон!!
Ветер опять принёс ворох звуков, но теперь я уже был уверен в том, что мой напарник где-то рядом.
Там!!!
— Винни, — доносился до нас слабый голос. — Винни, тварь ты глухая! Я здесь!
Меня накрыла с головой волна счастья! Скользя по грязи, шатаясь и даже упав разок для комплекта, я подбежал к стоявшему неподалёку «КАМАЗу» и остановился, вертя головой и пытаясь понять, где же именно находится мой напарник.
— Что ты встал, как баран? Ниже наклонись, не переломишься, — раздался из-за колеса слабый, но веселый голос. — Я встать не могу. Помоги мне.
Когда я выволакивал Мирона из-под грузовика, он уже был без сознания. Выглядел мой напарник, конечно же, так себе. Грязный, с запекшимися пятнами крови и в измочаленной одежде. Я, когда глянул на себя в зеркале у Костяна в квартире, тоже, конечно, ужаснулся своему внешнему виду, но Мироха сейчас явно превзошел меня по всем статьям.
Больше всего опасений вызывала правая нога, измочаленная слугами бывшего хозяина усадьбы. Складывалось ощущение, что её грызли зубами и рвали когтями, хотя разобрать что-либо с учетом плохого освещения и нескольких слоев грязи на Мироне было затруднительно.
Я начал копаться в своем рюкзаке, в который недавно сложил несколько пузырьков с Мосиными зельями. Кстати, Волченков в ответ на мое предложение от зелий категорически отказался. Я даже скептически заметил, что предлагаю ему не выпивку, а всего лишь лекарство, но он буркнул в ответ что-то неразборчивое и не стал продолжать тему.
Лично мне две выпитых бутылочки оказались как раз вовремя. Боль во всем теле почти пропала, а в голове появилось хоть какое-то подобие ясности. Понятное дело, что надо сходить в душ, сменить одежду на чистую, а потом еще раз обработать все раны, но средства старого вампира явно стоили своих денег. Это факт!
— Это кто? — спросил позади меня кто-то с оттенками брезгливости.
— Наш сотрудник, — опередил меня с ответом Волченков.
— Как-то уж очень непрезентабельно выглядят ваши сотрудники, — ехидненько высказался другой голос, но быстро заткнулся. Возможно, что это сейчас сберегло ему приличное количество здоровья.
Мои нервы реально были натянуты до предела. Недосып, калейдоскоп приключений, Рогов этот… Вот бывает же так. Сам по себе Маленький и невзрачный, а взбесил, как полноценная взрослая особь!
Я опустился на колени рядом с напарником и принялся вливать ему в рот зелья. Мирон послушно глотал жидкость, но глаза его продолжали оставаться закрытыми, а дыхание прерывистым.
Я терпеливо ждал. Зелья никогда не действовали мгновенно, поэтому пусть организм сам разберётся, что именно надо лечить в первую очередь. Стоявшие вокруг полицейские молча смотрели на мои манипуляции, а Волченков с майором отошли немного в сторону и оживленно о чем-то спорили.
В этот момент до нас добежал фельдшер с объемистым металлическим кофром, украшенным красным крестом.
— Разойдитесь! — кричал он ещё на бегу. — Больному нужен воздух! И посветите мне, пожалуйста!
Полицейские расступились, но один из них остался рядом со мной и начал подсвечивать медику тело Мирона. Фельдшер споро осмотрел моего друга, пару раз матюгнулся себе под нос, а затем достал пузырёк нашатыря и сунул под нос Мирону, который немедленно закашлялся и пришёл в себя.
— С Костяном всё нормально? — первое, что спросил Мирон, придя в сознание и открывая глаза.
— Нормально! Нормально! — чуть ли не подпрыгивал я от избытка чувств. — Вовремя успели! Ты то здесь как оказался? Я тебя уже хоронить начал с подачи некоторых придурков…
— Щаз! Не дождётесь! — слабо улыбнулся он и оттолкнул от себя пузырёк с вонючей жидкостью. — Что ты мне эту гадость подсовываешь? Выпить есть?
— Он ещё и алкаш, — донёсся до меня страдальческий голос Рогова. Воистину, «человек-затычка»!
— Сам ты алкаш, — отозвался Мирон, скептическим взглядом оглядывая ментенка. — Андрей, мне очень не нравится в этом городе полиция. Почему каждый считает своим долгом нас если не посадить, то, как минимум, обругать нехорошими словами?