— Потому что боялся подобной реакции, — обнял я её со вздохом. — Да и сейчас продолжаю бояться, что наши отношения уже не будут прежними. Но пойми правильно, я слишком серьезно отношусь к тебе и к Алиске, чтобы продолжать хоть что-то утаивать о своей жизни.
Светка только вздохнула и прижалась ко мне еще сильнее. Она буквально цеплялась за меня, и я понял, что все наладится. Может быть не сразу, но точно наладится.
— Кхе-кхе, — раздалось осторожное покашливание в комнате. — Я так понимаю, что все наладилось, моя помощь больше не требуется. Я, наверное, пойду?
— А ты еще здесь? — посмотрел я на домового. — Заварил кашу, а теперь строишь из себя невинную овечку.
— А я тебе тысячу раз говорил… — не полез за словом в карман Степан, но тут Светка вскинула голову, и он осекся. — Поздно уже, пойду всё-таки.
И домовой исчез где-то между тумбочкой и диваном.
— Слушай, а он постоянно за нами смотрит? — прошептала мне на ухо Светка через пару минут.
— Да нет, — пожал я плечами. — Он же домовой не только нашей квартиры, а всей многоэтажки. Так что хлопот и забот предостаточно. Ну и плюс ко всему, я так понял, что Степа приличный домовой и старается за всякими непотребствами не подглядывать, так что в душе можешь ничего не опасаться.
— Это хорошо, — тихо вздохнула Светка, потом подумала о чем-то и уточнила. — А сейчас он совсем ушел?
— Совсем, — успокаивающе погладил я девушку по волосам. — Не переживай.
— Тогда раздевайся, — потянула мою футболку вверх Светка и я окончательно убедился, что всё хорошо.
Проснулся я рано.
Открыл глаза и полежав пару минут осторожно встал, стараясь не потревожить Светку. Мама дорогая, шесть утра. Я так рано со времен службы не вставал, даже когда в кабаке работал. Там я старался всегда приходить попозже, либо если уж что-то совсем важное было запланировано на утро, то просто оставался на ночь.
Кажется, что все это было в прошлой жизни. Вроде бы и времени прошло не так много, а безумный калейдоскоп событий уже затмил прошлое и отправил его куда-то на задворки сознания.
Сварил кофе и, одевшись как можно тише, прямо с кружкой вышел на общий балкон подъезда. Улица встретила меня холодным утром и мелкой изморосью. Конец ноября, тут уж ничего не поделаешь, хотя я и люблю лето. Наверное, как любой порядочный медведь, с окончанием теплых дней я отчаянно начинаю по ним скучать и с нетерпением жду весну, а вот позднюю осень не перевариваю в принципе. Дождь, ветер, постоянные сумерки… Б-р-р!
Щелкнул зажигалкой, затянулся. Что меня терзает? Боюсь пробуждения Светки? Да нет, вряд ли. Если бы она хотела уйти, то собрала вещи еще вчера вечером. Ей, конечно, ещё придется научиться жить в новом-старом мире, но по большому счету это уже частности.
Меня терзало что-то другое. Какой-то нюанс не давал покоя, дергал изнутри и мешал спать. Что-то засело у меня в подсознании…
Что?
Шостиков… Ведьмы… Чародей… Степан… Деньги… Крамер!
Вот! Мне не хочется встречаться с Крамером. Мне вообще, в принципе, не нравится вся эта история. Ощущение, что Эдик подставляет меня, внутри меня росло и крепло, да и с вампирами я никогда особой дружбы не водил, чтобы рассчитывать, будто бы Крамер приготовил для меня необычный подарок.
Что же он хочет попросить у меня? Если честно, неизвестность тяготила сейчас еще больше. Если бы Эдик оказался сейчас рядом, то я с удовольствием сказал бы ему парочку очень ласковых слов. А, возможно, и по морде бы съездил.
Только сейчас ко мне пришло осознание того, что именно звонок моего друга-полковника вчера вывел меня из равновесия… Наверное, именно поэтому я вчера и сорвался, решив показать Светке другую сторону нашего мира.
Кофе оказался холодным. Интересно, сколько сигарет я уже выкурил. Часы показывали почти семь, а замерзшие ноги в тапочках говорили, что нормальный человек давно бы простудился.
Как оказалось, Светка тоже давно не спала. Она задумчиво жевала бутерброд с сыром и запивала его крепким чаем.
— Солнышко, а сваришь мне кофе? — сделал я вид, что так и должно выглядеть идеальное утро.
— Слушай, Андрей, — подняла на меня задумчивый взгляд моя красавица. — А я вот всё думаю. А что вы такого делаете с Мироном, что вам платят такие деньги?
Ну вот какие такие? Нет, никто не говорит, что пятьдесят тысяч евро — это не деньги. Сумма, конечно же, очень и очень приличная, но давайте смотреть правде в глаза — дети у олигархов каждый день не пропадают. А если случается вдруг такая напасть, то мы с Мироном далеко не первые в списке тех, к кому решают обратиться.
Сначала сознательные граждане вспоминают про полицию, то есть «менты позорные» вдруг резко трансформируются в «господ полицейских», призванных беречь и защищать наш покой. Потом, если система МВД окажется бессильной, на очереди будут госбезопасность и другие, близкие к ней, структуры.
Про наши с Мироном скромные персоны известно крайне узкому кругу лиц и нас это, впрочем, устраивает. Большая публичность в нашем деле только вредит, да и не нужна нам такая сомнительная слава. Что мы, супермены какие-то?
Поэтому заработав кругленькую сумму денег, надо понимать, что завтра может начаться длительный период безработицы, когда хочется на стенку лезть от тоски, а в голове появляются самые безумные прожекты личного обогащения. Вон, Мирон летом вообще собирался кладоискательством заняться, но быстро понял, что это не самый быстрый и перспективный способ заработка.
Но как сейчас объяснить всё это, чтобы не оттолкнуть и не обидеть. Мне же не жалко, я всё отдать готов.
— Ну-у, — я даже как-то не нашелся сразу с ответом. — Людям помогаем…
— Да нет, — Светка досадливо поморщилась. — Я про другое. Большие деньги всегда большая опасность. А ты вот подумал, что теперь не один? У тебя есть я, Алиса. Нам не нужны миллионы, нам нужен ты, живой и здоровый! Ты это понимаешь?
Ну вот и что мне ей ответить? Что я больше ничего не умею? Или, вернее сказать, не хочу больше ничем другим заниматься. Скорей всего более правильным будет то, что я просто напросто не умею сидеть на попе ровно. И чем бы я не занимался, я всё равно буду влипать в самые разные истории.
Но вряд ли такой ответ Светке понравится. Поэтому я просто обнял свою девушку и промолчал. Мы так и сидели, глядя в окно и думая каждый о своем, и нам было удивительно тепло в это холодное утро.
— Так странно, — негромко произнесла моя красавица. — Я до сих пор не могу поверить, что домовые существуют… Это же как в мультике про Кузю…
Её слова были прерваны негромким шебуршанием у нас за спиной и вежливым покашливанием. Мы обернулись и уставились на Степана, который стоял посреди кухни, изображая представителя аристократической династии. Не знаю, где он спер этот ярко-желтый галстук, но вкупе с подаренной когда-то мной пограничной тельняшкой, смотрелся он просто бомбически.
— Доброе утро, Светлана! Доброе утро, Андрей! — по очереди поклонился он нам. — Как провели ночь? Всё ли было спокойно?
— Ты чего приперся? — поинтересовался я, зная, что просто так этот малыш ничего делать не будет. — Опять спер что-нибудь?
— Ваши грязные инсинуации, молодой человек, звучат очень обидно, — с достоинством ответил домовой и вздернул нос.
Гляди ж ты, слова какие выучил… Инсинуации…
— Светлана, — обратился тем временем домовой к моей подруге. — Как хранитель вашего дома считаю своим долгом обратиться к вам с одной насущной и волнительной проблемой.
— Что-то случилось? — напряглась Светка, не знающая пока, чего именно можно ожидать от домового, но я, наученный горьким опытом, уже чувствовал приближающуюся пакость.
— Бич современного мира, — с пафосом начал Степан, — продукты питания, противоестественные человеческому организму. Поэтому с учетом того, что у вашей дочери молодой растущий организм, я думаю, что вы согласитесь с недопустимостью нахождения в доме всякой гадости наподобие чипсов или «дошираков».
— Стёпа, — угрожающе протянул я, не желая портить такое прекрасное утро скандалом.
— Ну, я не знаю, — растерялась Светка. — Надо подумать… В чем-то вы, несомненно, правы…
— Прекрасно, — домовой подскочил к моей девушке и потряс двумя лапками сразу её ладошку. — Приятно встретить умную женщину и заботливую мать. Хорошего вам дня!
И ввинтился в щель между раковиной и стеной.
— Ну гад, попадись же мне только, — с чувством пообещал я вслед домовому.
— Ну чего ты начинаешь, — встала на сторону Степана Светка. — Он же правильно говорит, и Алисе действительно не стоит увлекаться такой вредной пищей.
— Милая моя, — пояснил я ей своё возмущение. — Эта лохматая сволочь только что получила твоё разрешение на чистку наших домашних запасов. Можешь открыть шкафчик, ты не найдешь там ничего из вышеперечисленного. А наш малыш уже где-нибудь с удовольствием хомячит мои чипсы…
— Да быть такого не может! — девушка недоверчиво открыла шкаф и уставилась на изрядно поредевшие запасы.
— Эй, а сухарики с прованскими травами! — возмутилась Светка, с изумлением оглядывающая полупустые полки. — Я же их в суп добавляю.
— Извините, — раздалось откуда-то сверху и на кухонный стол упали две маленькие упаковки. Светка села на табуретку, а потом расхохоталась, закрывая рот руками, чтобы не разбудить Алиску.
— Да уж, — констатировала она через пару минут. — Чувствую, что моя жизнь никогда не будет прежней.
Это точно, причем Светка даже не представляет, насколько…
— Вы тут без меня справитесь? — спросил я у девушки, убедившись в том, что она дышит спокойно и вроде не собирается впадать в истерику, как ночью.
— Езжай, — серьезными глазами посмотрела на меня Светлана. — Я думаю, что мне уже ничего не страшно. Звони своему Крамеру или как там его, надеюсь, что он хотя бы похож на человека.
— Более или менее, — улыбнулся я.
«А ведь мы не обсудили со Светкой самое главное», — внезапно подумал я, уже сидя в такси. — «Что она скажет, узнав, что её парень оборотень?»