Дивислав только тяжко вздохнул:
– Если бы. Вот поэтому они вечно и шипят друг на дружку. При этом похожи ж до ужаса. Одинаково не любят делать что-то одно и пытаются спихнуть друг на друга. Только вот Счаста последнее время лютая стала. Страшно возле нее находиться. Все время думаешь, что исподтишка устроит какую-то гадость.
Оно, конечно, если женщину довести, то и не такое может быть. Только вот надо бы выяснить: довели или все же с рождения такая была? А то ведь всякое может быть: и колдовство, и порча, и еще много чего интересного. А может… просто скверный характер.
Вздохнув, я сказала:
– Давай ложиться спать. Утро вечера мудренее.
– Да-а-а-а? И куда же ты меня уложишь?
…На лавку. На лавке он выспался прекрасно. Хотя, конечно, ворчал долго и со смаком. Но я была непреклонна. И вообще… Калина из Полозовичей – простая бедная чудесница, которая не может позволить себе ни шикарного дома, ни чего еще. Ничего себе – все людям.
И как меня «малинкой» ни зови, подсластить и уговорить не удастся. И вообще: где это видано, чтобы почти незнакомый молодец оказался возле спальни девицы юной? (Ну ладно, не такой уж и юной, чай, не шестнадцатую весну встречаю, но все равно.)
А утром, позавтракав, взялись за сборы. Дивислав сообщил, что сбегает за кое-какими полезными вещичками и вернется. Дал понять, что вещички припрятаны где-то рядом. Посоветовал не ходить за ним. Ну и ради богов, мне тут дел по горло.
После того как он покинул дом, я молча стояла на крыльце и провожала его взглядом. У кромки леса Дивислав вдруг остановился, обернулся и послал мне воздушный поцелуй. Я улыбнулась, но тут же нахмурилась. А он, стервец, все заметил, хмыкнул довольно и припустил бегом в лес.
– Я все понял! – громко возвестил Васька прямо над ухом.
От неожиданности я подпрыгнула на месте. И как только подкрался?
– И что же ты понял? – поинтересовалась я, одновременно соображая, что брать с собой в дорогу.
– Будет любовь, – ехидно сообщил Васька и попытался издать звук, напоминающий поцелуй.
Правда, клювом это удалось сделать весьма скверно. Скорее уж получился какой-то подозрительный щелчок.
– Ага, – кивнула я. – Обязательно будет. Например, любовь к охоте. Вспомнишь хоть, как летать по лесу и ловить мышей, пока я буду отсутствовать.
– Чтоб я с тобой еще раз связался, – пробурчал Василий, оскорбленный в самых лучших порывах своей совьей души.
– Нечего умничать, – буркнула я, направляясь в дом.
Однако на пороге встали Тишка и Мишка. Оба суровые-суровые, белы рученьки на груди сложены, глазки молнии мечут, губки поджаты. Прям боюсь-боюсь.
– Чем не угодила, домовятки? – поинтересовалась я.
– Ты серьезно собралась в город с ним? – поинтересовался Тишка.
– Совсем одна? – тут же добавил Мишка.
– Ну-у-у, – протянула я, – смотря что вы понимаете под «одной».
Братья недоуменно переглянулись. Такого ответа они явно не ожидали. И пока соображали, я юркнула внутрь. Вот еще, делись с ними всеми секретами девичьими. Ха!
Впрочем… у меня есть человек, с которым этими секретами делиться просто необходимо.
– Да ты что! – всплеснула Забава руками, позабыв про одежду, которую она усердно заталкивала в дорожную сумку. – Так и сказал?!
– Сказал, – подтвердила я, укладывая лепешки и вяленое мясо.
Так, что я еще хотела? Зелень? Ну ее. Этого добра везде полно. Главное, взять основное. Травы еще возьму лечебные, это вот точно в дороге пригодится. Возможно, Кощеевич может и без всего этого, а мы с Забавой девушки нежные и беззащитные. Ну… почти.
– Завидую белой завистью, – вздохнула Забава. Но тут же посмотрела на меня и расхохоталась. – Это ж кто тебя надоумил?
– Сама придумала, – не смутилась я. – Да и на рассвете, пока он забылся глубоким сном, успела сбегать к сосенке-елочке своей.
Дальше недоговорила, а Забава понимающе промолчала. У ели, что растет в получасе ходьбы отсюда, похоронена матушка. Не принято чудесниц хоронить там же, где простых людей. Поэтому матушку по ее завещанию упокоили в лесу. Под исполинской елью. А рядом, под сосной-великаншей, лежит отец.
С кем советоваться, как не с родителями? И пусть рядом их нет, но слово верное сказать могут. Если подойти поближе, когда ночь не ушла, а утро в пути – тьма нехотя выпускает землю из своих объятий, а свет уже касается, – то возможно многое. Просто сделай шаг ближе, а то и ляг вовсе, прислушайся к земле, стань на миг одним целым. И задавай свой вопрос, и ничего не бойся.
Сила рода поможет, направит невидимой рукой на путь верный.
Вот я и сходила. Получила ответ в два голоса: иди, Калинка. Судьба твоя там и друг твой – тоже.
Оспаривать не стала. Только вышла из леса задумчивая и молчаливая. А когда к дому подошла, то увидела Дивислава. По глазам увидела, что он понял, куда ходила. Но вслух ничего не сказал, да и мне не до бесед было.
– Так и меня тебе тоже они… – тихо начала Забава.
Я принялась застегивать сумку:
– Не совсем, – призналась наконец-то. – Но ближе тебя и Леля у меня никого нет. К тому же ты бы меня не пустила одну, так?
Забава уперла руки в бока:
– А то! – грозно сказала она. – Но так бы нам пришлось повоевать! И вообще, может, там где в Удавгороде мой суженый бродит, а я тут буду сидеть, Ваську твоего кормить.
Со стороны донеслось хихиканье домовых. Они откровенно веселились, слушая наш разговор. Хорошо хоть Василия рядом не было, а то принялся бы страдать, что не ценят его тонкую натуру.
Я рассмеялась. Как же он умудрился прославиться на все Полозовичи! Вот же чудище ненасытное!
– Как тут у вас… весело.
На пороге появился Дивислав, задумчиво поглядывая то на меня, то на подругу. И пусть он старался сохранять невозмутимое выражение лица, я прекрасно чувствовала, что он не ожидал такого… подарочка.
– Ты уже управился? – проворковала я. – Познакомься, это моя лучшая подруга Забава. И она отправится с нами.
Часть II. Горе-гора
Глава 1. Предсказание
Месяц назад
– У нас неприятности, – возвестил Дивислав с таким видом, словно они предназначались исключительно мне одному.
Я оторвал взгляд от строк древнего свитка и задумчиво посмотрел на брата. Тот стоял возле двери с самым невинным видом и изо всех сил показывал, что обещанные неприятности – не его рук дело.
– И что… за неприятности? – поинтересовался я, не торопясь покидать уютный ковер, на котором не грех было не только сидеть и изучать знания предков, но и предаться плотским утехам, а также прекрасно выспаться.
Младший тем временем заложил руки за спину и деловито разглядывал полки со смертоносными зельями. Мой вопрос, разумеется, слышал, но отвечать не спешил. Коне-е-ечно, мы же Дивислав Кощеевич, младший сын и надежда всея Межанска, в отличие от старшего брата, отрекшегося от власти. Правда, будем откровенны, у меня мощи куда больше, да и возраст берет свое. Поэтому Дивислав порой хоть и вел себя как вздорный ребенок, но хамства или неуважения себе не позволял.
Не дождавшись ответа, я вновь вернулся к свитку. И снова тишина, но такая… чуток потрескивающая обидой. Ничего, пауза – хорошее дело. Если ее держит твой собеседник, то и тебе не повредит. Особенно если ты старый, занудный, замкнутый и нелюдимый. Во всяком случае, матушка именно так меня всегда и характеризовала.
– Темнозар, – позвал Дивислав, подходя ближе.
– Да? – отозвался я, медленно сворачивая свиток.
– Зануда ты, – буркнул он, усаживаясь рядом. – Хоть бы сделал вид, что тебе интересно.
Полынь. От Дивислава всегда пахнет полынью. В целом, конечно, неплохо. Куда печальнее, когда ты из рода Кощеева, а распространяешь кругом аромат рогаликов с вареньем. Что ха-ха? Кому-то, может, ха-ха, а вот моему троюродному родственнику сплошная боль и печаль, так как все, вместо того чтобы бояться тебя и опускать очи, тянут носом воздух и мечтательно прикрывают глаза. А некоторые еще и облизываются.
– Мне неинтересно, – честно сказал я.
Дивислав тихонько вздохнул. Устроился поудобнее, заложил руки за голову и откинулся на стену.
– А зря. Матушка провидицу позвала.
Я поморщился. Что ж, весть так себе. И впрямь стоит полюбопытствовать, что происходит в родном доме. А то со своей работенкой и позабыл уже, как Межанск выглядит. Надо бы и впрямь выйти и осмотреться.
Повернув голову, в упор посмотрел на Дивислава. Ожидал увидеть вновь спрятанную усмешку и лукавство в глазах, однако он был абсолютно серьезен.
– Так плохо? – уточнил я.
Ну, провидица. Подумаешь. Она к нам периодически ходит, этак раз в год. Наговорит всякого и на землю отправляет, мол, идите туда. Там судьба ваша. А что Межанск – город между землей и подземельем, ее как-то мало волнует. Хотя тут даже название намекает. «Межанск» происходит от межи, границы, что проходит между тем и другим.
Дивислав промолчал. Но вот как-то красноречиво у него получилось. Я прямо-таки проникся. Ну а что? Когда тебя каждый раз пытаются приставить к девице и говорят, что следует подумать про род, продолжение оного и прочее-прочее, становится и впрямь тоскливо. Поэтому я и выбрал бессмертие, отказавшись от власти. Не то чтобы Дивислав может состариться и умереть, но все же есть способ с ним совладать. А со мной – нет. Пожертвовал ли я чем-то? Да. Но не об этом сейчас.
Дивислав тряхнул головой, убрал упавшие на лицо волосы.
– Не так страшна провидица, как матушка в желании понянчить внуков, – проворчал он.
Я пожал плечами. Ну что ж, так оно и есть. Она у нас пришла из стольного Къева, дочь купца. С виду маленькая, худенькая, ветер подует – унесет, словно былинку. А характер такой, что как стукнет каблучком сапожка, как нахмурит соболиные брови, сверкнет синими глазами, так и отец не рискует с ней связываться. Тем она его, Рада, купеческая дочь, кстати, и взяла. Год за ней ходил, раз за разом получая отказы. И уже когда разошелся не на шутку, украл непокорную девицу, оставив родителям сундук с золотом.