– Итак? – задал я извечный вопрос генерала Сокольского, пристально глядя на побелевшего Агапида. – Будем запираться, милейший, или сознаваться?
– Но я же ни в чем не виноват, – пискнул Агапид.
– Это никто иной, как сподвижник Влада Дракулы и Анастасии Зиминой, коварный искуситель безвинного Сенечки Кирилл Фролов. – торжественно произнес Марк Ключевский, взмахом руки указывая на приунывшего подсудимого.
– Вот ведь скотина, – злобно выдохнул начальник моего генштаба маршал Крафт.
Вацлава Карловича можно было понять. Агапида члены тайного общества поклонников Мерлина числили своим агентом. Но этот тип не только не оправдал их надежд в Катадже, но и в конечно счете скрылся с их глаз в неизвестном направлении, прихватив кое-какие важные документы. Масоны искали его по всему миру, а он преспокойно жил в нашем городе под фамилией Фролова.
– Говори, урод! – полковник Сеня зло пнул бывшего подельника носком ботинка в голень. – Я по твоей милости едва не стал вампиром.
– А что я такого сделал? Пришли, схватили, повязали, поволокли не знамо куда. Где я?
– В Караганде, – вежливо пояснил Ключевский. – Может, его обуть в испанские сапоги?
– Я бы посадил его на кол, – мрачно изрек воевода Сур.
– С колом мы всегда успеем, – запротестовал я. – А господин Агапид просто собирается с мыслями и через десять секунд он начнет давать показания.
– Вне всякого сомнения, – заторопился Агапид. – Зачем же ждать десять секунд. Я готов рассказать все, что знаю.
– Вы знакомы с Анастасией Зиминой?
– Конечно. Это она сбила меня с истинного пути, Вацлав Карлович. Я перед вами как на духу. Влюбился как мальчишка. Бросил все, знаете ли. Семью, работу и с головой окунулся в чувство. Ну кто же знал, что она ведьма.
– Ты под дурачка не коси, Ящер, – попросил Ключевский. – Уж тебе ли не знать, где ведьма, а где невинное создание.
– Прошу учесть, что Ящером я стал под давлением обстоятельств, а также при попустительстве, а точнее по приказу масонов из общества почитателей Мерлина.
– С масонами разберемся, – попридержал я Агапида. – А с господином Поклюйским вы не знакомы?
– Прямо не знаю, что сказать…
– А ты говори правду, – по простецки рубанул Серапион Павлинович. – Пили мы вместе у Бегункова.
– Точно, – всплеснул руками липовый Фролов. – Как же это я мог забыть! Серапион Павлинович, дорогой, сколько лет, сколько зим.
– Неделю назад виделись, – сердито буркнул Поклюйский.
– Извините, запамятовал. Волнуюсь.
– Значит, с Бегунковым Леонидом Семеновичем вы знакомы?
– Шапочно. Кто он, а кто я…
– Врет, – оборвал излияния Агапида Поклюйский. – Он его доверенное лицо. Сам мне прошлый раз говорил.
– Прихвастнул. С кем не бывает. Первый раз попал в компанию значительных людей, вот голова и закружилась. Я ведь хвораю, господа. У меня шизофрения. Сказались, видимо, годы проведенные в шкуре гигантской рептилии. Все-таки это большое потрясение для организма и психики. Я могу и справку показать.
– Справку прокурору покажешь, – злобно ощерился Ключевский. – А у нас здесь суд инквизиции: раз признался в оборотничестве – на костер.
– Но позвольте! Что же вы не предупредили. Я думал, что нахожусь в обществе цивилизованных людей. А потом, монсеньор Доминго ведь, кажется, помер?
– Его заменил монсеньор Паулино де Каприо. Еще тот живодер. Вся Апландия трепещет при одном только упоминании его имени.
Агапид побелел еще больше и испуганно сглотнул слюну. Не верить нам, у него оснований не было. Он, видимо, знал, что мы с Марком обжились в средневековье и обросли там не только семьями, но и связями. А замок Рус по большому счету мало отличался от подобных же сооружений не склонных к милосердию средних веков.
– Фамилия Гаркушин вам ничего не говорит, Агапид?
– Ну, как же, Валерий Валентинович. Крупный ученый. Доктор не помню каких наук.
– Гаркушина и я знаю, – сказал Серапион Павлинович, – встречались несколько раз у Бегункова. Он действительно недавно защитил диссертацию по древней истории. Я у него консультировался по поводу музыкальных инструментов. Хотелось придать выступлениям Аполлона соответствующих колорит.
– Он вам помог?
– Безусловно. И даже предложил сценарий, который потом нам удалось реализовать с участием режиссера Пинчука. Конечно, делалось все в спешке, без проработки деталей, но, по-моему, шоу получилось неплохим.
– Представление получилось просто замечательным, – подтвердил я, – а главное, близким к жизненным реалиям.
– Не понял, – честно признался Поклюйский.
– Это неважно, Серапион Павлинович, – махнул я рукой. – Зато меня понял, Кирилл Фролов. Я ведь прав, Агапид?
– В некотором роде, – заюлил бывший Ящер.
– Это ведь Гаркушин помог вам убить моего отца?
Агапид растерянно огляделся по сторонам, но, не встретив поблизости ни одного сочувственного лица, обреченно вздохнул:
– Да. Нас свел Якун. Собственно, Гераклус и проделал всю грязную работу. Это он подсыпал в пищу своим соратникам яд. Когда мы ворвались во дворец, они уже были мертвы. Сначала я думал, что этот тип работает на меня, но потом понял, что у него свои цели.
– Гаркушин работал на монсеньора Доминго?
– Нет, он уже тогда работал на Бегункова. Кажется, он на него работал еще до того, как встретился с вашим отцом, господин Чарнота.
– Вы тоже работали на Бегункова?
– Тогда его звали мистер Рейли. Он сам вышел на меня и предложил высокооплачиваемую работу. Я должен был внедриться в общество почитателей Мерлина и выполнить несколько их поручений.
– Значит, мистер Рейли искал Грааль?
– Его все искали. Яйцо птицы Феникс было всего лишь спусковым крючком. Не все это знали. Но мистер Рейли был в курсе. Да и Гаркушин, видимо, тоже. Сначала они пытались добраться до яйца с моей помощью, но потом в поле их зрения попали вы, Чарнота. Гаркушин помог вам захватить власть в Катадже, а потом направил по нужному пути.
– Якун тоже работал на мистера Рейли?
– Якун работал на всех, и на Гаркушина, и на Доминго, но в последний момент у него хватило ума понять, что Инквизитор обречен, и он благополучно отвалил в сторону.
– Значит, Рейли знал о существовании Доминго и его страстном желании стать Асмодеем?
– Разумеется. Он считал Инквизитора шизофреником и не принимал всерьез.
– А Люцифер?
– Даже не скажу. Но Вивьер всегда боялся сына дракона Крада и был страшно рад, когда вы отправили его на тот свет.
– Вивьер – атлант?
– Да.
– Он обладает большой магической силой?
– Мне трудно об этом судить, поскольку сам я в этом деле не большой знаток.
– Что не помешало вам, однако, стать Ящером.
– Я использовал древнее заклятье, полученное от поклонников Мерлина. Кроме того мне помогали Якун и Гаркушин.
– Рейли и Гаркушин рождены в наше время?
– Не знаю. Оба прекрасно себя чувствуют и в древней Атлантиде и в средневековой Европе и в нынешней России.
– Какие цели преследуют эти люди и зачем им понадобились Аполлон и Артемида?
– Понятия не имею. Слышал краем уха, что эти юноша и девушка – ключ к Мирозданию. Но пока что они этим ключом открывают банки и выгребают оттуда всю наличку.
– Подождите, – подхватился Василий. – Значит, все эти громкие ограбления и у нас и за рубежом совершил Аполлон?
– Я же вам говорю, этот парень – универсальная отмычка, для него не существует преград.
– Вы знали об этом, Серапион Павлинович?
– Клянусь мамой, нет! Он, правда, отлучался пару раз из дома по ночам, но я полагал, что виной тому девушки, а отнюдь не деньги. Да и зачем ему воровать, он вполне способен заработать миллиарды. С таким-то голосом!
– А зачем Бегункову понадобилось нас устранять?
– Так ведь Бегунков здесь не при чем! Его чуть удар не хватил, когда он прочитал эти некрологи. А Гаркушин сказал, что это, наверняка, постарались жрецы Световида.
– А у жрецов Световида тоже есть доступ в наш мир?
– После того, как монсеньор Доминго разрушил храм Йопитера и убил его жрецов, Светлые на какое-то время вышли из игры, но в последнее время опять активизировались. Анастасия говорит, что это проделки некой Светланы, которая охмурила одного очень крупного делягу и действует его руками.
Все это очень было похоже на правду. Для жрецов Световида Аполлон Гиперборейский был словно кость в горле. За одно они, видимо, решили избавиться и от бога Велеса, то есть меня. Супруга апландского менестреля особа решительная, она вполне могла провернуть эту операцию, запугав до икоты магическими чудесами нервных российских начальников. Одно только меня утешало в этой прискорбной ситуации: можно было не волноваться за Людмилу с ребенком и Веру, как никак, обе они приходятся жрице Светлане родными сестрами, если не по истинным родителям, то во всяком случае, по генетическому коду.
– Скажите, Агапид, а кто вас произвел на свет?
– Папа с мамой, естественно. Я ведь родился в СССР. Вы себе не представляете, Чарнота, каким я был классным каталой! Этот чертов мистер Рейли сломал мне криминальную карьеру. Поманил красивой забугорной жизнью, переименовал в Агапида, а дальше вы знаете.
– Значит, Фролов – это ваша настоящая фамилия.
– Конечно. Вон Сеня не даст соврать. Я ведь совсем мальчишкой был, когда попался на крючок этим атлантистам.
– А в Атлантиде тебе доводилось прежде бывать?
– Один раз меня брала туда Анастасия, пару раз Гаркушин. Я там таких монстров насмотрелся, что никакому Голливуду не снилось.
– Значит, Архары не очень удивятся, если вы навестите их еще раз?
– Наверное, нет. А вы что, собираетесь отправить меня в Атлантиду?
– Вы уже в Атлантиде, господин Фролов.
– Вот влип! – ахнул бывший Ящер. – Ну спасибо тебе, Сеня. Удружил.
Разумеется, обиженный Мордред в долгу не остался и высказал старшему коллеге по криминальному бизнесу все, что он о нем думает, но я их перебранку не слушал. Меня глубоко возмутило, что какой-то Козел, пусть даже и горный осмелился бросить вызов самому богу Велесу, то есть мне. Вивьером следовало заняться в первую очередь, поскольку именно он заварил крутую кашу, как в Атлантиде, так и в Российской Федерации. Мистер Рейли, скажите пожалуйста. Кроме того мне следовало расплатиться по своим личным долгам. Почтенный Гераклус, надо признать, очень ловко