".
Блаватская, процитировав это письмо, поясняет: "Недовольство ложи было вызвано тем, что Калиостро, сперва предложивший взять на себя заботу о ней, отказался от своих предложений, так как "собрание" не приняло постановления о египетском ритуале, а также из-за того, что Филалеты не согласились предать огню свои архивы, — что было его sine qua поп [необходимым] условием".
С условиями и требованиями Калиостро перекликается и письмо из основанной им в Лионе материнской ложи Египетского ритуала, направленного филалетам:
"Во славу Господа,
Во имя и волею Великого мастера ордена
Ложа Побеждающей Мудрости, материнская ложа Египетского обряда, местопребывающая в Лионе,
Друзьям своим, собравшимся в Париже.
Привет, Сила и Счастье.
Дражайшие наши братья, есть масоны, коих еще ни один уголок на земле не являл вашим взорам; их братский голос обращается к вам: не ищите более. Мы видели непреложную истину, она восседала среди нас на обломках сомнений и систем. Вы увидите ее, дорогие наши братья, она придет в ваши мастерские, как только вы отбросите все ваши материалы, полезные только тем, что они подтолкнули вас к поиску истины. Лишь безумец строит планы на песке.
Согласитесь принять наш устав, составленный главой истинных масонов; пришлите нам депутатов, облеченных полномочиями, и мы исполним указания нашего Мастера и дадим им необходимые наставления.
Как бы нам хотелось в скором времени заключить вас в паши братские объятия! Если нам удастся разделить с вами ваше счастье, мы станем еще счастливее.
Наши искренние чувства и пожелания, преданные вам братья Сен-Костар и другие".
Когда же конвент не внял и этому, Великий Копт написал филалетам прощальное письмо с горькими упреками: "Мы предложили вам истину; вы пренебрегли ею. Мы предложили ее ради ее самой, и вы отвергли ее из-за любви к формальностям… Но что значит форма, когда нет сути? Можете ли вы возвыситься до (вашего) Бога и знания себя самих при помощи вашего секретаря и собрания?"
После создания Египетского ритуала Калиостро заявил, что, поскольку женщин допускали в древние Мистерии, нет никакой причины, почему бы не допускать их в современные ордена. Княгиня де Ламбаль благодарно приняла звание Хозяйки Чести его секретного общества, и на ее инициации присутствовали многие видные члены французского двора. Блистательность этого события привлекла внимание многих масонских лож в Париже. Их представители в искренней попытке понять масонские Мистерии выбрали ученого востоковеда, судью де Гебелина, в качестве своего представителя и пригласили графа де Калиостро принять участие в собрании, призванном прояснить многие важные вопросы относительно масонской философии. Граф принял предложение.
10 мая 1785 года Калиостро присутствовал на собрании, созванном для этих целей, и его власть и простота принесли ему расположение всех собравшихся. Лишь несколько слов было достаточно судье де Гебелину для того, чтобы понять, что он говорит не только с сотоварищем-исследователем, но и с человеком, неизмеримо его превосходящим. Калиостро выступал с речью, которая была столь неожиданной, столь отличной от того, что когда-либо слышала собравшаяся публика, что в изумлении она безмолствовала. Калиостро заявил, что Роза и Крест были древним и истинным символом Мистерий, и после краткого объяснения происхождения символизма перешел к рассмотрению символического значения букв, предсказывая в графической манере будущее Европы, не оставляя у собравшихся сомнения, что он обладает проницательностью и сверхъестественной силой. Любопытной комбинацией букв алфавита Калиостро предсказал ужасы надвигающейся революции и падения монархии, упоминая при этом судьбу различных членов королевской семьи. Он также предсказал пришествие Наполеона и возникновение Первой империи. Всё это он продемонстрировал для того, чтобы показать, чего можно достичь при помощи высшего знания.
Неудивительно, что все больше и больше знатных и богатых красавиц жаждали приобщиться к Египетскому масонству. При условии, что наберется 36 желающих, Серафина Калиостро была готова стать магистрессой парижской адоптивной ложи. Были объявлены благоговейно и единодушно одобренные условия приема: каждая кандидатка вносит в кассу 100 луидоров; в течение девяти дней воздерживается от общения с мужчинами; обязуется безоговорочно подчиняться приказам магистрессы, даже если покажется, что исполнение приказа причинит кандидатке вред. И наконец 7 августа 1785 года в просторном доме на улице Верт-Сент-Оноре состоялось открытие адоптивной ложи для дам.
Скульптурный портрет графа Калиостро
Популярность Калиостро возросла неслыханно. Его бюст в мраморе изваял сам великий скульптор Гудон. Каграманов пишет: "В столице Франции, даром что она была столицей Просвещения, мода на Калиостро была в разгаре. В витринах красовались его портреты и изваяния в мраморе и бронзе, на всех углах торговали табакерками, веерами, перстнями и прочей мелочью с его изображениями. Лубочный портрет, где он выряжен не то персом, не то турком, был снабжен такой велеречивой подписью: "Друг Человечества. Каждый его день отмечен новыми благодеяниями. Он продлевает жизнь, он помогает бедным. Его награда — счастье быть полезным". Творимые им "чудеса" стали предметом бесконечных пересудов; о них говорили в салонах и кофейнях, при дворе и в убогих трущобах".
И вдруг все кончилось самым неожиданным образом. 22 августа 1785 года парижане узнали ошеломляющую весть: граф Калиостро арестован и заточен в Бастилию. "В 8-м часов утра к нему нагрянула полиция: его ликеры, бальзамы, эликсиры были захвачены, бумаги опечатаны, а самого его повели пешком в тюрьму, только на половине дороги позволив сесть в фиакр. Шесть месяцев просидел взаперти бедный Калиостро, не видя никого, не призываемый к допросу. Тогдашнее правосудие не торопилось производить следствия и не церемонилось с заключенными в Бастилию. Жена Калиостро была также заключена в темницу. Магик был замешан в знаменитое дело об ожерелье, этом "величайшем обмане XVIII столетия", как его называет Карлейль", — пишет В. Зотов.
Так началась история с ожерельем, вылившаяся в самый громкий политический скандал предреволюционных лет во Франции.
Глава двенадцатаяДЕЛО О СЛАВНОМ СКЛАВАЖЕ КОРОЛЕВЫ
— Я сказал достаточно для закона, но не намерен говорить ради праздного любопытства. Зачем нам, французы, знать отечество, имя, побуждения и средства чужестранца? Мое отечество — это первое место вашего государства, где я подчинился вашим законам, мое имя — то, которое я прославил среди вас, мое побуждение — Бог, мои средства секрет. Когда благодеяния творят от имени Бога, не надо ни подтверждений, ни имени, ни отечества, ни залога.
Если вы любопытны — читайте, что я сказал.
Если вы добры и справедливы, то не спрашивайте ни о чем…
Громкая криминальная история с бриллиантовым ожерельем Марии-Антуанетты занимала умы долгое время, за ее расследованием внимательно следили во всей Европе, в красноречии упражнялись лучшие адвокаты и журналисты, а позже фигуранту дела Калиостро посвятил целых два произведения прославленный романист Александр Дюма. Юрий Каграманов замечает: "Кроме Калиостро, в этой истории есть королева и кардинал, бриллиантовое ожерелье и злоумышляющая коварная миледи, затронута и "честь Франции". Нет в ней только благородных мушкетеров. Есть тайна, но нет романтической "пружины". Вероятно, по этой причине роман "Ожерелье королевы" удался Дюма гораздо меньше, нежели "Три мушкетера "".
Когда в 1772 году царствующий монарх Людовик XV заказал придворным ювелирам, Шарлю Огюсту Бёмеру и Полю Бассанжу, его зятю, бриллиантовое колье для своей фаворитки мадам Дюбарри, они исполнили королевскую прихоть: вложив весь свой наличный капитал и наделав огромные долги, создали уникальный склаваж стоимостью свыше полутора миллиона ливров из 629 (по другим сведениям, 647) бриллиантов общим весом 2800 карат. Но пока создавалось сие ювелирное изделие, Людовик XV умер от оспы, и на трон взошел его преемник Людовик XVI. Ювелиры предложили ему приобрести колье для его царственной супруги. Но Марии-Антуанетте громоздкое колье не понравилось, а его цена, равная стоимости военного корабля со всем оснащением, отпугнула королевскую чету. Чтобы расплатиться с кредиторами, за прошедшие с того времени одиннадцать лет Бёмер и Бассанж предлагали свое колье испанскому и португальскому королевским дворам, трижды возобновляли свое предложение Марии-Антуанетте, но тщетно.
Королева Франции Мария-Антуанетта. Неизвестный художник
А в это время в Париже всеми правдами и неправдами, используя интриги и богатых покровителей, в узкий круг приближенных королевы пробилась графиня Жанна де ла Мотт, урожденная баронесса де Сен-Реми, добившаяся права присоединять к своей полученной от мужа фамилии королевскую фамилию Валуа, будучи прямым потомком одного из незаконнорожденных сыновей короля Генриха II. В 22 года она бежала из дому и вышла замуж за жандармского офицера Никола де ла Мотт. Стремясь занять достойное ее происхождения место, эта авантюристка, происходившая из разорившейся и опустившейся семьи, поставила себе цель добиться высокого положения и богатства, используя слабости и тщеславие сильных мира сего. Ее жертвой стал кардинал Роган, давно и безответно влюбленный в Марию-Антуанетту, которая относилась к нему крайне неприязненно. В свое время Роган был послом Людовика XV в Вене. Там он очень не понравился строгой и набожной императрице Марии-Терезии своим распутным образом жизни и по ее просьбе был отозван. Отставленный кардинал в отместку австрийской королеве рассказывал разные анекдоты из интимной жизни семьи Габсбургов. Это дошло до слуха дочери Марии-Терезии и жены наследника французского престола Марии-Антуанетты, которая была взбешена, что какое-то ничтожество осмеливается смеяться над ее матерью. Когда она стала королевой Франции, Роган впал в жестокую немилость и уже испробовал самые разные способы, чтобы вернуть благорасположение королевы. Теперь честолюбивый кардинал хотел ни больше ни меньше как поста премьер-министра.