— Ты уверен? — засомневался Тюхтя.
— Главное — захватить головорезов врасплох. Ты ворвёшься через дверь и неожиданно навалишься на них, — изложил план спасения Мастери Колоброд.
— А ты что будешь делать? — спросил Тюхтя.
— Я буду прикрывать тебя с тыла.
— Давай лучше ты навалишься, — попытался перевести стрелки Тюхтя.
— Не могу. Должен же тебя кто-то прикрывать. Что же мне, разорваться?
— А вдруг разбойников много? — с опаской спросил Тюхтя.
— Не робей. На твоей стороне внезапность, — подбодрил его Колоброд. — И потом, если что, я сзади.
Это было хоть и слабым, но всё-таки утешением.
— Давай! Вперёд! — скомандовал Колоброд.
При мысли о целой шайке отъявленных головорезов Тюхтю точно приморозило. Колоброд подтолкнул его и с осуждением проворчал:
— Что ты стоишь как истукан? Струсил, что ли?
— Кто? Я?! Ничуточки, — соврал Тюхтя и добавил: — Не могу же я идти на штурм с бухты-барахты. Сначала мне нужно хорошенько разъяриться.
— Ладно. Ярись. Считаю до трёх. Раз, два… — начал Колоброд.
— Ой! — перебил его Тюхтя. — Мне срочно нужно домой. Кажется, я утюг не выключил.
— Какой ещё утюг? У тебя его сроду не было.
— Ах да, верно, — тяжело вздохнул Тюхтя, впервые в жизни пожалев о том, что у него нет утюга.
Колоброд снова начал отсчёт. Вдруг дверь домика отворилась и на пороге показался Мастеря с лопатой в руках.
— О! Пускай Мастеря раскидывает. У него это лучше получится, — обрадовался Тюхтя.
— Это верно. Вон сколько снега навалило. Надо его раскидать, — громко сказал Мастеря.
— Тсс! Тише! Какой снег? Тут такие дела творятся! — замахал на него руками Колоброд. — Хорошо, что ты появился. Нам как раз подмога нужна. Слушай мою команду. Заскакиваем в дом. Тюхтя наваливается справа, а ты слева. Ясно?
Мастеря хотел было уточнить, на кого он должен навалиться, но не успел, потому что Колоброд зычным командирским голосом выкрикнул:
— На штурм! Вперёд!
Тюхтя с Мастерей ринулись в домик, и оба застряли в дверном проёме. Не известно, сколько бы они пыхтели, пытаясь протиснуться вдвоём, если бы Колоброд не разбежался и со всего маху не протолкнул их внутрь. Вся троица кубарем влетела в мастерскую. Хорошо ещё, что пол был густо устлан стружкой и опилками, поэтому падение получилось не слишком болезненным. Лесовики поднялись, потирая бока и коленки, и Мастеря наконец поинтересовался:
— Скажите толком, что случилось-то?
Колоброд с Тюхтей переглянулись.
Только теперь до них дошло, до чего нелепо всё вышло. Они так увлеклись спасением Мастери, что даже не обратили внимания, что тот вышел к ним на крыльцо целым и невредимым.
— Это всё Колоброд. «Разбойники! Спасай Мастерю!» — передразнил друга Тюхтя.
— Между прочим, ты сам рвался в бой. «Разъярюсь, раскидаю!» — не остался в долгу Колоброд.
— О чём вы толкуете? — недоумевал Мастеря.
— В лесу объявилась шайка разбойников, — с ходу соврал Колоброд.
— Мы думали, они тебя взяли в плен, — добавил Тюхтя.
При этом известии глаза Мастери округлились, и он задумчиво произнёс:
— Значит, у нас орудует шайка разбойников? Тогда понятно, отчего в округе стали безобразия твориться.
На мгновение в мастерской повисла зловещая тишина, а потом Тюхтя кинулся к двери, захлопнул её и поспешно задвинул щеколду.
Глава 3. Приготовления
После слов Мастери Тюхтя не на шутку перепугался. Если в лесу начался разбой, то ему первому и достанется. Хорошо Колоброду, у него в доме шаром покати, кроме паутины, брать нечего. А если кладовая ломится от запасов? Ягоды в ларях, точно яхонты, лежат, сушёные грибочки по стенам гирляндами развешаны. Красота! А ещё орехов мешка два, кореньев сладких целый короб, квашеной капусты полный бочонок …
При мысли о том, что разбойники угрожают его богатству, Тюхтю прошиб холодный пот. Мало того, может быть, они в этот самый момент уже опустошают его любимую кладовочку. Ему страшно захотелось домой. Но было боязно выходить одному.
Зато Колоброд пребывал в прекрасном настроении. Появление разбойников сулило новые приключения. Лесовичок приосанился и важно произнёс:
— Чтобы разобраться с этим делом, проведём следствие. Мастеря, о каких безобразиях ты говоришь?
— У меня из мешка стало зерно пропадать. Я мешок накрепко завязал, так в нем кто-то дыру прорвал. Ну не разбойники ли? — пожаловался Мастеря.
— Ой-ой-ой! Так я и знал, что дело худо. Значит, они по кладовым шарят? — застонал Тюхтя.
— Это ещё что! Намедни я бельишко на морозец вывесил. Так они простыню прямо с верёвки уволокли, — вспомнил Мастеря.
Тут Колоброд спохватился, что и у него случилась пропажа.
— А ведь меня тоже ограбили! — воскликнул он. — Тюфяк утащили. Третий день как исчез.
— Неужто на твой тюфяк позарились? — ахнул Тюхтя. — Ежели они такой хлам тащат, видать, дела у них совсем плохи.
Слова Тюхти задели Колоброда за живое. Что правда, то правда, тюфяк у него был ветхий, молью траченый, такой на улицу выброси — никто не подберёт. Но всё же обидно, когда кто-то так пренебрежительно отзывается о твоём имуществе.
— Чем же мой тюфяк плох? — подбоченившись спросил Колоброд.
— А что в нём хорошего? Ему в обед сто лет, — хмыкнул Тюхтя.
— Ну и что? Антикварная вещь. Разбойники не дураки. Понимают толк в ценностях.
— На свалке таких ценностей целый воз, — съязвил Тюхтя.
Спор грозил перерасти в ссору, и Мастеря поспешил сменить тему разговора.
— А вы куда собрались? Колядовать, что ли?
— С чего ты решил? — опешил Колоброд.
— Так ведь Тюхтя мешок с собой прихватил.
— Да что вы все заладили «мешок, мешок», — пробурчал Тюхтя.
— А что же это, коли не мешок? — пожал плечами Мастеря.
— Тюхтя говорит, что это его носок, — хихикнул Колоброд.
— Носок?! — переспросил Мастеря.
— На вырост, — смутившись, пояснил Тюхтя.
Мастеря смерил Тюхтю оценивающим взглядом и решительно заявил:
— Не-е, настолько ты не вырастешь.
— А ему и не нацо. Он, жадоба, хочет, чтоб туда побольше гостинцев вместилось, — язвительно сказал Колоброд.
— Вот я и говорю, что вы колядовать собрались, песни величальные петь да гостинцы собирать, — подхватил Мастеря.
— Колядки нынче не в моде. Мы другое дело затеяли, — важно произнёс Колоброд и поведал Мастере о своей задумке.
В отличие от Тюхти, Мастерю план Колоброда не воодушевил. Выслушав друзей, он помотал головой:
— Вы хоть носки, хоть мешки возле печки повесьте, а я так мыслю: в печную трубу Дед Мороз нипочём не полезет. На Руси старик сроду по дымоходам не лазил. Чего ему там делать? Копоть одна.
— За границей же лазает! — не унимался Колоброд. — Может, Дед Мороз ведать не ведает, как принято подарки доставлять? А мы напишем ему записку и повесим на крышу возле печной трубы, чтобы старик знал, что к чему.
— Ты хоть какую записку пиши, а под ёлку подарок положить сподручнее, — возразил Мастеря.
— Под которую ёлку? Их в лесу вон сколько, — развёл руками Колоброд.
— Я бы на его месте выбрал ёлку позаметнее, например самую большую, — гнул своё Мастеря.
— И то правда, — оживился Тюхтя. — Я как раз под самой большой ёлкой живу.
Колоброд понял, что эксперимент находится на грани срыва. Он уставился на Тюхтю и зловеще проговорил:
— Хочешь к себе разбойников приманить? Они из-под ёлки все подарки вперёд нас сцапают, а потом за твою кладовую возьмутся.
Тюхтя с укором посмотрел на Колоброда и обиженно произнёс:
— Ты что же, хочешь чтобы разбойники ко мне забрались? А ещё друг называется.
— Не бойся, они в дымоход навряд ли сунутся. Кому охота сажу нюхать? — успокоил его Колоброд и деловито добавил: — И вообще, хватит спорить, а то Дед Мороз подарки раздаст и жди до следующего года.
Колоброд был прав. Момент упустишь — не видать подарков как своих ушей. Как ни боязно было Тюхте за свою кладовку, а отказываться от подарков ему не хотелось. Не теряя времени даром, друзья принялись за дело. Мастеря разыскал подходящий кусок бересты. Колоброд взял перо и старательно вывел:
Закончив писать, он полюбовался на свою работу и передал записку Мастере.
— На-ка, повесь бересту так, чтобы Дед Мороз её заметил.
Прежде чем выйти из домика, друзья приоткрыли дверцу и опасливо выглянули в щель. Вокруг стояла тишина. Только потрескивали от мороза вековые ели. Под луной снег искрился, и от этого было светло как днём. Даже небо казалось не чёрным, а жемчужно-серым.
Убедившись, что им ничего не угрожает, лесовики высыпали наружу. Мастеря приставил к домику лестницу и полез на крышу. Прикрепив бересту возле дымохода, он придирчиво посмотрел на неё со стороны и с удовлетворением подытожил:
— Порядок.
Главное было сделано. Оставалось развесить возле печки носки. Колоброд снял правый валенок и увидел неприятность: на пятке зияла большая дыра. Пока никто не заметил его позора, он поспешно натянул правый валенок и снял левый. На другой пятке тоже была неприятность, правда, чуть поменьше. Конечно, его никто не неволил вывешивать носок. Можно было сделать вид, что подарки его не интересуют, но, как учёный, он не мог остаться в стороне от эксперимента. Выбрав из двух зол меньшее, Колоброд постарался повесить носок так, чтобы дыра не бросалась в глаза, но Мастеря углядел его хитрость и укоризненно сказал:
— Что ж ты дыру не заштопаешь?
— Это не дыра, а фасон такой. Чтобы ноги не потели, — не моргнув глазом соврал Колоброд.
— Что ни мода, то дурь одна, — покачал головой Мастеря. — По мне так лучше по старинке, чтобы носки грели.
У него носок был добротный, шерстяной. Мастеря повесил его на верёвку возле печи, посмотрел, как Тюхтя прилаживает рядом свой мешок, и задумчиво произнёс: