— Гром и молния! В твоих словах что-то есть, мой мальчик. Конечно же, надо поднять паруса! Поднять паруса! — прогремел командирский бас боцмана, и он, ухватившись за парус, стал собирать его в охапку, пытаясь поднять с палубы, но после нескольких неудачных попыток отряхнул ладони, пристально посмотрел на паруса в бинокль и сказал: — Клянусь гориллой с острова Кучумбу, нам парусов не поднять. Надо поднять что-нибудь другое.
Он задумчиво потёр щетину на подбородке и просветлел:
— Выше нос, мой мальчик, мы можем поднять якорь!
Гарик обречённо опустился на палубу. Он не возражал, потому что понял: спорить бесполезно. Боцман ухватился за лебёдку, якорная цепь медленно поползла вверх. Вскоре показался её конец. Якоря не было.
Моряк удивлённо поднял брови:
— Тысяча сельдей и одна бочка! Где же якорь?
— Он в рубке, — высказал Гарик свою догадку и, вздохнув, добавил: — Чтоб не потерялся.
Боцман бросился в рубку и вскоре появился из неё с тяжёлой поклажей на плечах. Он широко улыбался.
— Ты делаешь успехи, мой мальчик. Разрази меня гром, если из тебя не выйдет настоящего боцмана, как я! Отдать якорь! — скомандовал он сам себе и с грохотом опустил якорь возле ног Гарика: — Бери.
— Зачем он мне? — мрачно пожал плечами Гарик.
— Дают — бери! Это же отличный якорь, только посмотри! Неужели не нужен? — воскликнул боцман.
У Гарика не было слов. Он только тяжело вздохнул в ответ. Боцман пожал плечами:
— Не хочешь — не надо. Бросить якорь! — скомандовал он, и якорь полетел за борт.
У Гарика голова шла кругом. Что могло быть хуже, чем плыть в открытом море без барометра, без парусов, без якоря, да ещё и с боцманом, у которого мозги набекрень!
Между тем боцман не терял бодрости духа. Он решительно направился в рулевую рубку. Боясь, что он испортит что-нибудь ещё, Гарик поспешил преградить ему дорогу:
— Давайте лучше рубкой займусь я.
— Разрази меня гром! Неплохо придумано, мой мальчик, — боцман одобрительно похлопал Гарика по плечу.
Зайдя в рубку, Гарик уставился на приборы. Как вести корабль, не разбираясь в управлении и не зная карты? Но ответа на этот вопрос он так и не успел найти, потому что снаружи послышался страшный грохот. Выбежав на шум, Гарик с ужасом увидел, что боцман колотит по стенкам рубки топором.
— Прекратите сейчас же! Зачем вы это делаете? — Гарик бесстрашно бросился на сумасшедшего и вырвал топор у него из рук. Боцман широко улыбнулся в ответ:
— Я подумал, что одному тебе с рубкой не справиться, и решил помочь. Этот топор для рубки самый лучший инструмент. Я его немного попробовал внизу, — боцман махнул рукой в сторону трюма.
— Где? — у Гарика расширились глаза от ужаса. Он услышал треск внутренних переборок шхуны. Корабль начал крениться.
— Гром и молния! Кажется, что-то случилось в трюме. Или в трюмо? Нет, в трюме. А может быть, и там и там. Ха-ха-ха! — весело загоготал боцман и скрылся в люке, ведущем в трюм.
Через минуту из люка появилась его улыбающаяся физиономия, и он радостно сообщил:
— Нам повезло, мой мальчик! Корабль дал течь. Я так и знал, что этот корабль нам что-нибудь непременно даст.
Корма корабля медленно погружалась в воду.
— Надо задраить пробоину, иначе мы пойдём ко дну, — испугался Гарик.
Когда они с боцманом спустились в трюм, под напором воды переборка треснула, и вода хлынула таким бурным потоком, что сбила боцмана с ног. Гарик понял, что заделывать пробоину поздно, и ринулся на палубу в надежде успеть спустить на воду спасательную шлюпку.
Выскочив на палубу, он увидел, что корабль накренился так, что корма ушла под воду. Вслед за Гариком из люка показался мокрый, но улыбающийся боцман.
— Корма под водой! — в отчаянии крикнул Гарик.
— Какие корма? Разрази меня гром! Кого ты собираешься кормить? — в радостном возбуждении потирая руки, спросил боцман.
— Кажется, сейчас мы будем кормить рыб, — обречённо произнёс Гарик и зажмурился. Его с ног до головы обдало брызгами. Боцман схватил его за руку…
— Сейчас же выходи из воды! — раздался голос мамы Гарика.
Гарик открыл глаза и увидел, что стоит по щиколотку в воде, а мама за руку тащит его из пруда.
— Посмотри, на кого ты похож! Весь промок! Сейчас же домой!
Рядом с берегом медленно погружался на дно некогда прекрасный трёхмачтовый парусник.
«Гота Предестинация» представляла собой жалкое зрелище. Паруса оборвались, корма ушла под воду. Рубка была поломана. На борту валялся пластмассовый моряк с затылком задом наперёд. Гарик подхватил парусник, пока тот совсем не затонул. Из пробоины в днище потоком текла вода.
Мама посмотрела на парусник и сокрушённо покачала головой:
— Ну что ты будешь делать! И эту игрушку доломал. Ведь только вчера купили, а теперь хоть выбрасывай.
Гарик молча взял пластмассового боцмана, поправил ему голову, так что теперь лоб и затылок были на своих местах, посмотрел на маму и, прижав кораблик к себе, решительно сказал:
— Нет, мама, не надо выбрасывать. Я починю — будет как новенький.
Глава 4. Хочу хот-дог!
День был в самом разгаре. Морское приключение так взбодрило Калошу, что она была готова к новым подвигам. Она семенила по дорожке, ища с кем бы ещё пообщаться. И тут её внимание привлекла такая полная девочка, что казалось, её платье не выдержит и вот-вот лопнет по швам. Щёки толстушки переходили в двойной подбородок, так что шеи не было видно. Девочка угрюмо шагала между родителями, пока те о чём-то отчаянно спорили.
«Носом чую, тут назревает проблема. Надо узнать, о чём они говорят», — решила Калоша.
Конечно, подслушивать нехорошо, но если ты Калоша Волшебника, то иногда приходится нарушать некоторые правила. Калоша пристроилась за семейством и, стараясь не отставать, зашагала следом.
— Хватит закармливать ребёнка! — сердито произнёс отец, обращаясь к матери.
— Совершенно верно. Девочке стоило бы сбросить вес, — поддакнула Калоша, но к её мнению никто не прислушался. Впрочем, она не раз замечала, что люди оставляют мудрые советы без внимания. Вот и сейчас вместо того, чтобы задуматься, мать с нежностью посмотрела на дочку и сказала:
— Но что же делать, если девочка проголодалась?
— Когда это она успела проголодаться? — воскликнул отец. — Пока мы гуляем по парку, она уже успела съесть гамбургер, пакет чипсов, мороженое, два сникерса, а теперь ей хот-дог подавай!
— Что плохого, если у Насти хороший аппетит? Тебе жалко для ребёнка сосиски?
— Мне не жалко, но посмотри, в кого она превратилась! У неё ни талии, ни шеи. На ней ни одна юбка не сходится. В «Детском мире» таких размеров нет! В её возрасте дети должны бегать, прыгать, а у неё одышка, как у старушки.
— Не сажать же её на диету, — возразила мама.
— При чём тут диета? Для начала нужно прекратить вечные перекусы между едой. У неё же рот не закрывается! Целый день жуёт.
— Настя ещё ребёнок. Придёт время, и она сама поймёт, что ей надо похудеть.
— Тогда будет поздно. Сейчас надо научиться умеренности в еде, чтобы потом локти не кусать.
Девочка подёргала отца за руку и спросила:
— Пап, а что такое умеренность в еде?
— Это когда ты ешь столько, сколько тебе нужно и не больше, — объяснил отец.
— Тогда мне нужен хот-дог, — заканючила толстушка.
— Хорошо, солнышко. Сейчас купим, — сладким голосом пообещала мать.
— Что?! — взорвался отец. — Ты что, не слышала, о чём я говорил? Или я вообще пустое место?
Назревала нешуточная ссора. Чтобы не выяснять отношений при ребёнке, родители свернули с аллеи на детскую площадку и дружно отослали дочку поиграть.
Настя послонялась по площадке, но дела ей не нашлось. Карабкаться по деревянной горке, как это делали другие дети, ей было тяжело. Кататься на качелях не с кем: она одна перевешивала двоих сверстников. Девочка хотела залезть в деревянную избушку, которая красовалась посреди площадки, но дверь оказалась узковата. Настя уселась на скамейку в отдалении от родителей и стала ждать, когда они закончат спорить.
Глядя, как девочка скучает в одиночестве, Калоша решила, что пришло время вмешаться. Она подошла к скамейке и, задрав кверху нос, поздоровалась:
— Привет.
Оторопев от неожиданности, Настя посмотрела на необычную собеседницу и изумлённо произнесла:
— Ну и чудеса! Говорящая калоша.
— Это разве чудеса? Ты меня ещё не знаешь. Я и не такое могу.
— Правда? А что ты умеешь делать?
— Всё, что угодно.
— И даже хот-дог?
— Подумаешь, чудо, — презрительно скривилась Калоша.
— А торт со взбитыми сливками?
— Слушай, ты можешь думать о чём-нибудь кроме еды?
— О чём?
— Ну хотя бы о природе.
Девочка пожала плечами и сказала:
— Могу. Мы в прошлое воскресенье выезжали на природу. Там папа жарил вкуснющие шашлыки, с луком и кетчупом. А потом мы пекли картошку и поджаривали на костре колбаски.
— Всё! Хватит о природе, — прервала её Калоша. — Скажи, у тебя подружка есть?
— Конечно. Света. Когда у нас в школе на завтрак сосиски бывают, она мне свою порцию отдает. И булочки тоже. Она только глазированные сырки любит. Один раз она в школу полсумки яблок принесла.
— Да, случай тяжёлый, — вздохнула Калоша.
— Нет, не очень. У неё сумка не слишком большая, — по-своему истолковала её слова Настя.
— Да я не про сумку. Я про тебя. Вижу, ты, бедняжка, никак не наешься. По-моему, тебе надо побывать в стране Ешь-от-Пуза.
— Разве есть такая страна?
— Конечно. А столица её город Сласти-Мордасти. Неужто не слышала?
— Нет.
— А про Молочную реку Кисельные берега?
— Слышала.
— Так вот столица на ней и стоит. А лучше тебе отправиться в небольшое местечко неподалёку от столицы. Оно так и называется — Сбоку Припёка.
— Смешное название, — хихикнула Настя.
— Зато там ты без угощения не останешься. Думаю, тебе понравится.
— А это далеко?