— Да? И все же, почему мартышки от нас отстали? Ты не из этих ли часом будешь?!
— Из каких этих? — прищурился я.
— Которые порталы поставили, — пояснил Иван.
— А кто их поставил?
Иван почесал затылок, развел руками и промолчал. Поняв, что говорить он не собирается, по каким-то своим соображениям, а вернее, он мне просто не доверяет, как впрочем, и я ему, предложил:
— Если ты сейчас в поселение к Федулу путь держишь, то можем вместе ехать, — подумал и продолжил: — Ближе ста метров не подъезжай, но и не отставай.
— А то что?
— Ближе, — кивнул на атомат, — а отстанете, — повел стволом в сторону кружащих в воздухе мартышек.
— Зверьки не тронут, — задумчиво произнес Иван, — но, тем не менее, ты едешь к Федулу.
Он тряхнул головой, а потом молча развернулся и пошел к своей машине. Я постоял и посмотрел по сторонам — мартышек прибавилось. Ничего, дорога через лес пойдет, там они отстанут.
— Поехали, — сказал Вике, когда вернулся в машину.
Девушка тронула Камарада и чуть снова не заглохла, опять сцепление рано отпустила. Как бы она мне его не спалила, забеспокоился я, но говорить ничего не стал.
— Кир, кто эти люди и почему за нами едут как на привязи? — спросила Вика.
— Поселенцы, — задумчиво ответил я, — а вот что они в городе, полным зверья забыли — не знаю.
Что там брать-то? Нет, склады наверняка кое-какие остались, но идти на такой риск? А не их ли дело взрыв моста? Могли? Теоретически да, но смысл? Хм, а не задумал ли Федул остаться единоличным хозяином переправы? Да нет, глупость! Это мы могли город пройти как нож сквозь масло, другим-то такого не дано. Если только на скорости прорываться или зашить машину в дерево. Хм, тут лесов навалом, а обшить транспорт дело хоть и не быстрое, но вполне задача выполнима. Однако поселенцы ехали без каркаса! Чувствую, что мои размышления заводят в тупик, данных нет, но есть факты. Мост разрушили, Буханка поселенцев находилась в это время в городе. Связаны между собой эти факты? А хрен его знает!
— Кир, впереди развилка, — произнесла девушка.
— Правее забирай, — ответил ей.
Мы въехали в лес и на одном из ответвлений дороги наши сопровождающие отстали свернув. Наверняка по короткой дороге поехали. Могли бы и нас с собой позвать. Разворачиваться? От развилки мы уже отъехали метров триста.
— Так, тормози, — сказал девушке. — Устроим привал.
Камарад послушно встал, и мы вышли из машины. Меня волнует вид девушки, именно из-за этого я устроил остановку. Увы, хоть и вижу плохо, но даже с таким зрением ее фигуры не спрятать от посторонних глаз.
— Кир? — удивленно спросила та, когда обошел вокруг нее.
— Ты слишком аппетитно выглядишь.
— Что, прям здесь?
— Ага, — усмехнулся я, — тащи шмотки!
В мужской одежде Вика стала напоминать подростка, если не смотреть на лицо, руки и волосы. Но за неимением лучшего…
— Так! Кепку и очки не снимай, как и перчатки, — выдал я наставление, подумал и продолжил: — Да, из машины не выходи, ни под каким предлогом.
— Все так серьезно?
— Более чем, — ответил ей и указал в лес: — В кустики сходи.
— Это где тут кусты-то увидел? — Усмехнулась она, но в указанном направлении пошла.
Я же стал экспериментировать со зрением. Сниму очки и одену, и так несколько раз. Фигня полная, ничего не меняется, даже голова заболела. Может еще настоечки хлебнуть? Открыл дверь и замер от окрика.
— Руки в гору и не шевелись!
Замер и медленно разогнулся, после чего поднял руки. Хотел оглянуться, но почувствовал между лопатками дуло пистолета. Нос уловил давно не мытое тело, а в отражении стекла увидел обросшего мужика в каких-то лохмотьях.
— Васька! Шмонай тачку! — крикнул кому-то мой пленитель, а мне сказал: — Ты не дергайся — живой останешься.
Кто-то открыл дверь в кузов, запрыгнул и сразу же выругался, обо что-то ударившись. Что-то там стал переставлять и чем-то грохнул. Этак он мне все бутылки побьет, заволновался я и непроизвольно дернулся.
— Смирно стой! — надавил он мне пистолетом на спину.
— Петр, а добыча знатная! — радостно крикнул из кузова Василий.
— Мужики, могу поделиться, если нуждаетесь, — сказал я, гадая, почему меня не пристрелили.
— Мы и так возьмем все, что понравится, — ответил он.
Хм, а рука-то у него трясется. Что ж, придется рискнуть, если сразу на курок не нажал, значит не смог по каким-то причинам. Кстати, он меня и не обшмонал, что говорит не в его пользу.
— Ты мне там не перебей все! — крикнул я, а сам рыбкой нырнул в салон.
Схватив ремингтон, перевернулся на бок, передернул цевье и наставил на мужика, которому на вид лет-то семнадцать оказалось, а борода и не борода вовсе, а обросшие волосы, паклями свисающие до шеи. В руке он держит пистолет и похоже на курок все-таки жмет, а вот с предохранителя не снял. Как я не выстрелил? Черт его знает, наверное, парня спасло то, что когда прыгал, слетели очки, и вернулось зрение. Все стало четким и ясным, с насыщенными красками, которых до потери зрения не такими яркими казались.
— Брось ствол, — тихо говорю и начинаю выбираться.
Парень сглотнул и выронил оружие, которое ему еще и по ноге садануло, но он даже не поморщился. Криво усмехнулся и выдохнул:
— Стреляй, лучше сразу сдохнуть! Ваську только пожалей.
— Отойди на пару метров, медленно, так чтобы видел и не вздумай бежать, нервы у меня ни к черту, — сказал ему и повел стволом.
Петро послушно отступил на несколько шагов, а потом вдруг закричал:
— Васька! Беги! Мы влипли!
Увы, для него, но напарнику сбежать оказалось не судьба. Он из кузова-то выпрыгнул, но под стволом револьвера Вики «ноги» не сделал. Да и как бы он ушел, если девушка его за шкирку, как кутенка схватила и к нам приволокла. Второй оказался и вовсе ребенком, лет десяти от силы. Чумазый, но одет не в такие лохмотья как его подельник.
— Кир? — вопросительно посмотрела на меня девушка, когда два этих деятеля застыли вместе.
Н-да, бандиты, блин, с большой дороги! Тьфу, ты!
— Значит, ты Васька, — указал ремингтоном на мальчишку, а ты, кивнул на обросшего подростка, которому все же лет не семнадцать, а еще меньше. Вымахал высоким, а лицо ребенка, — а ты Петр. И как же нам с вами поступить?
— Может ремня? — предложила Вика.
Васька насупился, а вот Петр и бровью не повел.
— Ладно, — махнул я рукой, — расскажите все и как, после чего проваливайте на все четыре стороны.
— Дяденька, а вы нам покушать не дадите? — выдал Васька и шмыгнул носом.
— Не унижайся, — процедил его подельник.
— Так я же не для себя! — возмутился тот, а старший пацан зубами скрипнул.
— Все! Хорош пререкаться, сейчас запалим костерок, чего-нибудь сварганим перекусить и поговорим, — сказал я и положил помповик на сиденье Камарада.
В свое время попадались подобные стайки ребят, но они, в большинстве своем, погибли. Нет, кто-то прибился к поселенцам, некоторые осели в бандах, но большинство не выжили. Сопротивляться различному зверью, в том числе и в человеческом обличие, они не смогли. Так как же эти-то выжили до сего дня? Нежели самостоятельно? Одни, в лесу! Чем питались, как зимовали?!
Вика сходила и набрала хворост, пацаны сидят под стволом ели и следят за нашими действиями, а мы их ни на секунду без пригляда не оставляем. У Васьки глаза горят ожиданием, а вот более старший товарищ все по сторонам смотрит. Девушка подошла ко мне и улыбнулась:
— Я рада, что ты не стал зверем в такое время.
Ну, понимаю о чем она. Окажись на нашем месте бандиты — понятно, но и торговцы вроде меня не все бы просто так их отпустили, а уж чтобы накормить…
— Можно подумать, что ты меня плохо знаешь, — буркнул я.
Вика улыбнулась и погладила меня по небритой щеке.
— Кир, у нас там еще пельмени в сумке-холодильнике остались, — намекнула она.
— На них и рассчитываю, — ответил я. — А вообще, сама поляну накрывай и кошеварь, видишь же, что они в любой момент от нас сбежать попытаются.
Через полчаса уже и Петр на сторону не смотрит, его взгляд прикован к импровизированной скатерти, вместо которой выполняет эту роль обычное банное полотенце. Да, девушка расстаралась. Открыла и мои последние две банки ветчины, нарезала сыр и колбасу, такими не хилыми ломтями, а в котелке уже вода закипает и пельмени ждут своего часа.
— Вот только хлеба у нас нет, — развела руками девушка.
— Это что? — проглотив слюну и указав на сыр, спросил Васька. — Настоящий?
Вика почесала висок.
— А одной пачки-то хватит? — посмотрела на меня.
— Вы ели-то когда? — присел я на корточки перед костром, а сам смотрю на Петра.
— Сегодня, — буркнул тот и отвернулся.
— А что кушали-то? Ответь, Василий, — девушка подняла руку в направлении Петра, мол, молчи, а сама требовательно смотрит на пацана.
Тот помялся, посмотрел на своего старшего товарища, но потом признался:
— Чай, грибной суп, — помолчал, потом добавил: — Еще чернику собирали.
А, теперь понятно, почему он такой перемазанный, а вот у его напарника почему-то руки чистые. Девушка это тоже заметила и нахмурилась.
— Ты собирал, а вот что он делал?
— Это допрос? — с вызовом поднял подбородок Петро.
— Нет, — пожала плечами девушка, — просто…
— Вик, займись уже обедом, вон, — кивнул в сторону котелка, — вода закипела. Да и у них могут иметься свои секреты.
Ребят-то явно не двое в этом лесу, но они про своих говорить, почему-то, не собираются. Да и понимаю, что они выживают тут каждый день и час, ожидая каждую секунду худшего.
Мы с девушкой сделали вид, что есть не хотим, а ребята умяли все под чистую. Петр внимательно за Василием следил, чтобы самому не съесть ни на один кусок больше. Такое отношение к своему товарищу заслуживает уважения, да и то, что он попытался выгородить его передо мной, говорит о многом. Когда же еды не осталось, а глазки у ребят стали осоловевшими, я спросил: