По высокой траве иду, пригибаясь, стараясь не шуметь. Поднявшийся ветерок, шелестит и раскачивает деревья в лесу, которые скрипят и потрескивают. У Буханки размахивает руками плюгавенький мужичок, с которым мы переговаривались на дороге. Он что-то кричит своему напарнику, а я медленно того выцеливаю и давлю на курок. Одиночный выстрел грохнул, мужик падает, хватается за ногу и его крик боли доносится до меня.
— Иван! Кидай стволы и руки подними! — кричу я.
Тот падает и перекатом пытается спрятаться, но откуда прилетела пуля, он не понял, недаром сделал крюк, чтобы выйти к Буханке не с той стороны, откуда уехал. Хоть и жаль патронов, но еще выстрел выбивает фонтанчик земли у головы плюгавенького.
— Дернешься — в лоб следующая войдет! — кричу ему и тот замирает.
Хм, а стрелять-то у меня начинает получаться все лучше, н-да, практика, что б ее!
— Оружие от себя отшвырни! И это касается и твоего подельника! — встал и медленно пошел к ним.
— Камарад! Не стреляй, а? — проскулил Иван.
Оружие он отбросил в сторону, но вот все ли? Но обыскивать его не собираюсь. Второй мужик поскуливает и зажимает рану на ноге.
— Ты же сука мне кость сломал! — хрипит он и смотрит зверем. — Перевяжи!
— Перебьешься, — хмыкнул я и повел автоматом. — Пистолет выкинул! Ну! — прикрикнул, так как он не собирается расставаться с оружием. — Быстро! Иначе!
— Что, пристрелишь? Так я и так уже почти туп! — оскалился он и рванул макарыч из-за пояса.
Чуть промедлил и мог поплатиться, мужик не стал откидывать оружие, а вскинул руку, направив его на меня. Но выстрелить он не успел, мой выстрел пришелся ему в голову. Пуля сделала сквозное отверстие в черепной коробке, во все стороны полетели брызги крови, голова мужика ударилась о землю, а из руки выпал пистолет. Я поморщился, убивать его не хотел, но выбора не осталось.
— Какого хрена вы напали? — повернулся к сжавшемуся в комок и закрывшему голову руками Ивану.
— Не убивай, не убивай, — заклинает тот.
— Хорош уже, — говорю, а сам не забываю осматриваться по сторонам. Неужели их всего двое тут? Зачем рискнули Буханкой? Проще же свалить ель поперек дороги, как они собственно и поступили, отрезая мне путь назад, могли бы так и впереди устроить. — Какого хрена вы на меня засаду устроили?
— Прости! Бес попутал! — мужик бухнулся передо мной на колени и опустил голову. — Позарились на награду.
— Какую награду? — прищурился я.
— К Федулу приезжали, говорили, что возможно скоро появится Камарад, если его груз перехватим, то обещали десять кило золото и двадцать пять литров спирта, да еще соляры пару тонн, — скороговоркой проговорил он.
— А в город вы, за какой надобностью наведывались? Рискованно же.
— На аптечный склад ходили, у Федула дочь плоха, а он ее прямо боготворит, — ответил Иван.
Ну, про отцовские чувства Федула что-то слышал, хотя с остальными он ведет себя совершенно по отмороженному сценарию. А вот награда за свою голову меня не порадовала, такого отродясь не бывало, да еще и такие условия. Естественно, что они клюнули.
— А сам староста поселения добро дал? — задумчиво задаю вопрос. В моей ситуации это не просто плохо — абзац полный! Если Федул на своей территории, на меня охоту откроет, то мне не то что не перебраться на тот берег, на этом ноги протяну.
— Конечно, он нас и послал! Дашка-то у него при смерти, словила какой-то вирус и несколько дней горит.
— Не, засаду на меня устроили с его разрешения или проявили самодеятельность?
Мужик скривился и ответил:
— А что нам оставалось? Лекарств не добыли, а тут шанс, — он сложил руки на груди и посмотрел мне в глаза: — Нас четверо поехало, я за рулем, а трое в склад пошли. Там оказались мартышки, будь они не ладны. Кузьма, — кивнул на своего подельника, — сумел удрать, дверь склада закрыв, это нам фору дало. По газам и понеслись, может и ушли бы сами, хотя, — он чуть задумался, — вряд ли. Летучие твари догоняли, а вот когда тебя встретили, то все встало с ног на голову. Мы поняли, что у тебя какой-то груз, который не дает зверью приближаться. А про награду… — он дернул шеей, — рванули бы куда глаза глядят и пошел этот Федул!
Он говорит уже спокойно и ровно, что-то для себя решил.
— Буханку зачем поперек поставили?
— Мы поехали коротким путем, опередить тебя хотели минут на десять-двадцать. Уаз развернули и подрубили ель. Тебя все нет и нет. Хотели уже уезжать, да звук движка услышали, знай, что ты настолько задержишься, то подготовились бы основательно. А так… — он махнул рукой.
Черт и что с ним делать? Пулю в лоб пустить — как-то желания нет. Оставить?
— Вытащи ремень и кинь мне, и смотри, без глупостей, — повел дулом автомата.
Иван, молча, подчинился.
Руки назад и вверх вытяни, — сказал и обошел его со спины.
Связал его ремнем и осмотрел Буханку. Хм, крепкая, пару раз отрехтуют кувалдой и можно кататься, повреждения не серьезные. Собрал оружие и усмехнулся:
— Этак в этой поездке на одном оружие разбогатею, приличный уже арсенал собрал!
— Камарад, ты меня, куда хочешь отвести?
— К старосте, к кому же еще, — пожал плечами.
— Он нас обоих порешит! — воскликнул Иван, — Не забыл, что за твой груз обещано?
— Помню, — скривился я.
Но не объяснять же ему, что другого выхода нет!
Вот и поселение, Иван на заднем сиденье, ему не только руки, но и ноги связал. Как-то не возникло у меня желания рисковать и получить от него ногами в спину, когда рулить буду. Вряд ли бы он на это пошел, но…
Камарад затормозил у двухметрового частокола. Бревна установлены в землю все почернели, мощные ворота закрыты, и никого не видно. Что ж, осторожничают и это не нарицание, все поселенцы так себя ведут. Когда приезжает не местный или на неизвестной машине, то он обязан выйти из машины. Тут не увеселительное заведение и не полубандитское, в которых никто ничего и никого не боится. Я сижу за рулем и раздумываю. С одной стороны, меня тут знают и могут прихлопнуть, как только к воротам подойду. Тогда приз за мою голову у них. Станут стрелять или нет? Впрочем, у меня вариантов нет, как совсем недавно у Ивана, который стоял передо мной на коленях. Вышел из машины и взглянул на розовеющее небо. Похоже, ночь холодной обещается, а у моих друзей с собой теплых вещей с гулькин нос. Надеюсь, не околеют в лесу.
Медленно направился к воротам. Автомат на шее, за поясом два нагана, пистолеты в кобурах под мышками, сзади и то пистолет заткнут за пояс. Ходячий арсенал, блин!
— Кто и зачем? — раздался вопрос из-за ворот.
Хм, прием не слишком, ладно меня можно не узнать, но Камарада? Впрочем, водила может и поменяться.
— Кир на Камараде, — ответил я. — Федул дома?
— Может дома, а может, и нет, — уклончиво ответил мне тот же голос, а вот ворота открывать не спешит.
— Позови, дело есть, — сказал и покачал головой.
Приняли меня не хорошо, в любой подобной ситуации уже бы заводил машину и мысленно вычеркивал данное место из списка для визитов. А в сегодняшней ситуации приходится терпеть. От ворот я отошел на пару метров и теперь прогуливаюсь, являясь превосходной мишенью для поселенцев. Но если сразу не встретили пулями, то теперь уже риск минимален, что без предъявы кто-то курок спустит.
Приоткрылась створка воротины и вышел Федул собственной персоной. В кожаном жилете и цветной рубашке, шароварах и хромовых сапогах, на голове картуз, а окладистая рыжая борода довершает его образ купца из хрен какого времени. Вот только в руках у него дробовик, а на поясе открытая кобура, из которой рукоять нагана торчит. Н-да, так купцы в царской России не ходили.
— Чего приперся? — нахмурил свои рыжие густые брови, которые лезут на глаза, спросил Федул, не посчитав, что вначале стоит поздороваться.
— Приветствую тебя, — ответил ему, а потом без перехода продолжил: — Твои люди на меня засаду устроили, дочь твою могу попытаться вытащить и мне переправиться необходимо.
Федул открыл рот, потом закрыл. Взял бороду в руку и чуть подернул, мотнул своей бычьей шеей и только потом сказал:
— Про дочь подробнее, остальное потом.
— Есть у меня одно лекарство, — чуть улыбнулся я, понимая, что рыбка наживку заглотила по самые гланды и теперь бы не поменяться с ней местами при вываживании, а то эта акула меня сжует и не поморщится. — Стоило дорого, даже очень, — поднял глаза к небу и присвистнул. — Для хорошего человека могу поделиться, если он ко мне со всей душой.
У старосты заходили желваки, он мой укор понял, но раскаиваться не спешит.
— А если твое лекарство не поможет? — прищурился он.
— Тогда, — развел руками, — уеду.
— Что за тобой охота идет в курсе?
— Слышал, — коротко ответил, а потом добавил: — Даже награда известна. Правда, не думаю, что позарятся люди с умом, последствия…
— Ты же знаешь, — пробасил он и нахмурился, — тут нет прокуроров и адвокатов, мое слово — закон. Случись чего и никто не узнает.
— Федул, — устало провел рукой по лицу, — давай без этих взаимных угроз и намеков. Понимаю, что решил постоять в стороне…
— От этого дела дурно воняет, — перебил он меня, поддержав в выводах. — Такие награды абы за что не назначают. А значит, твой заказчик располагает не меньшей силой, встревать меж двух огней? Уволь! У нас собственных проблем выше крыши! Если бы не твои слова про Дашку, то уже отсюда валил куда подальше, — он чуть помолчал, а потом у него вырвалось: — Поможешь, что хочешь проси, — староста подумал и добавил: — в разумных пределах.
— Переправишь на тот берег меня и Камарада, при возвращении — обратно, а если со мной попутчики окажутся, то ты их ни при каких раскладах не трогаешь. Лады?
— Пошли, — протянул он мне руку для скрепления договора.
— У меня в машине твой человечек, связанный, крикни кому, чтобы забрали, — пожал его мозолистую и грубую ладонь я.
— Ничего ему не сделается, — отмахнулся он. — Не хочу время терять, Дашенька совсем плоха.