Десять минут и мы у цели. Остановил машину и попытался пройти сам — хрен вам в сумку! Та же картина, что и в лесу. А вот Николай из Камарада не вышел, сидит и, склонив голову, наблюдает за моими потугами. Хм, почесал щеку и в очередной раз дал зарок побриться, потом отчертил на земле перед самым барьером линию, вернулся за руль и завел движок.
— Попытаемся проехать, — сказал Николаю, а тот в ответ хмыкнул:
— С этого стоило сразу начинать. Рубль за пять, что проедем!
— С чего ты так решил? — поинтересовался я.
— Ты же груз ихний везешь, а значитца в этом все и дело.
— Откуда… — осекся и покивал головой, понятно и без слов, но Коля емко обрисовал ситуацию:
— Бабы!
Медленно подъехал к черте, колеса не ушли в пробуксовку, обороты не взвыли — проехали. Вышли из Камарада и попытались вернуться. Вот тут нас снова защита озадачила. Деда она на ту сторону пропустила, а меня ни в какую. Мало того, мы друг друга видим, да и разделяет нас каких-то полметра, но ни слова не слышим. Поспешил в машину, а там уже надрывается трель переговорника. На фиг его! Врубил заднюю и медленно поехал, меня даже пот пробил, и мурашки побежали. Но защита машину впустила, и сразу же прекратился вызов по переговорнику. Засекли координаты? Возможно, но не думаю, что они моим заказчикам что-то дадут. Отправлять на мои поиски им некого, вернее, может и есть наемники, но отыскать меня не так и просто. А вот про обещанный заказчиком «бух» помню отлично.
— Вот это дела, — задумчиво схватил себя за подбородок Николай, обходя по кругу Камарада.
— Ага, — подтвердил я и закурил, следуя за ним.
— Мне дай сигаретку, — попросил дед.
Прикурив, он выпустил струйку дыма и сказал:
— Кирилл, если со своей договорюсь, ты меня с собой возьмешь?
Такого вопроса никак не ожидал и поэтому растерялся, а дед продолжил:
— Осточертело тут уже сидеть! За три года вдоль и поперек все исходил! Заняться нечем!
Мне вспомнились поселения, в особенности как люди жили впервые месяцы после появления мартышек. Н-да, тяжело ему это понять, а мне принять. Он же не может понять, что за этим барьером сейчас совсем другой мир.
— У тебя же хозяйство, жена, — ответил ему и отрицательно мотнул головой. — Нет, не возьму и Вику бы оставил, но она вряд ли согласится.
Хотя… хм, ее же можно и «забыть»! Тогда за девушку опасаться перестану и смогу вздохнуть свободнее. С другой стороны, она меня, можно сказать, с того света вытащила, ухаживала, лечила… Черт! Не смогу без ее согласия вот так оставить. Надо убедить!
— Кирилл, а скажи мне, если там, — он кивнул за невидимый барьер, — все так плохо, то почему хочешь уехать? Заказчик твой тебя тут не достанет, а если груз заминирован, то мы его оттащим в лес и похороним!
— Подумаю, над твоим предложением, — нахмурился я, а сам представил, что тут ребятам, которые остались в лесу самое место жить.
За какое время можно метнуться назад и привезти их сюда? Двое суток на дорогу в одну сторону и чертова тьма соляры. Твою ж в кардан! Стал подсчитывать в уме топливо и понимаю, что его мне не хватит, нет за пацанами и обратно, при экономичной езде, доеду, а вот дальше… Вытащил из бардачка карту и расстелил ее на земле. Хм, пунктир маршрута остался, а мигающая точка, которая отвечает за мое местонахождение, превратилось в пятно, занимающее приличный такой радиус. Прикинул и понял, что сам нахожусь на границе этого пятна, что подтвердил и Николай.
— Вот тут мы, — ткнул он пальцем в карту.
— Слушай, а у тебя соляры нет? — поинтересовался я.
— Дизтоплива? — уточнил он, а на мой утвердительный кивок, ответил: — Пара бочек оставалась, еще с советских времен, но не могу гарантировать, что на ней можно уехать.
— Да чего ей будет-то! — обрадовался я. — Поехали посмотрим!
— Тут же раньше большая деревня стояла, домов под двести. Трактора, комбайны в колхозе имелись, но потом все стало приходить в запустение. Люди в город побежали, и я в том числе, технику перегнали, колхозное стадо пустили под нож, скотный двор развалился, работы не стало вовсе. Остались старики да пьянь, — принялся рассказывать дед, не забывая указывать, куда рулить. — Заброшенные дома стали разбирать на дрова и пожитки. Потом и вовсе все бурьяном поросло, перетаскали все что можно. Место-то тут не шибко привлекательно, реки нет, дороги тоже, дачников отродясь не видели. Стариков потихоньку в город стали забирать, а нас с Оксаной под старость лет потянуло обратно. Детям решили дать свободы и перебрались сюда. Летом еще иногда заезжали бабки с дедами и внуками, правда, их два дома таких оставалось. А потом и они перестали, может померли, а может уже года не позволяли.
— Вы круглогодично жили?
— Да, зимовали, — кивнул он. — Приехали, тут раньше ремзона тракторная находилась.
Хм, перед глазами заросли — ольха все заполонила и никогда не догадаешься, что здесь раньше стояла техника. Николай отвел меня в полуразрушенное здание, на крыше которого те же деревья и высокая трава. Со стороны, если не знать, не найдешь сюда дорогу, так как продирались сквозь заросли. Внутри этого огромного бокса валяются ржавые железки, в углу полуразобранный движок, пластины рессор. Как так получилось, что сборщики металла не добрались до такого лакомого куска? Тем более что, по словам Николая тут проживали алкаши, да старики. Последние-то на подобное никогда не пойдут, а вот за бутылку… Впрочем, это же глубинка, а если сюда ни на чем добраться никто не мог, то и вывезти это проблематично. Дед, тем временем, прошел к дальней стене и с кряхтением поднял люк. Оказалось, что под бетонными перекрытиями стоят две цистерны.
— Ни хрена себе бочки! — изумился я. — Они полные?
— Нет конечно, в одной и вовсе на дне, во второй чуть меньше половины.
На взгляд цистерны кубов по сто и если в одной четверть, то это, прикинул и присвистнул! Получается где-то двести пятьдесят тысяч литров!
— Отлично! — потер руки, но потом приуныл, представив, как отсюда соляру таскать. Это же все на своем горбу и никак иначе. Камарада близко не подогнать или вырубать дорогу, нет, мой танк сюда не пройдет. Убедился, когда осмотрел заросли ольхи.
— Кирилл, нам бы к девочкам вернуться, а то они наверняка уже завтрак приготовили и теперь на нас «ножи» точат! — вдруг спохватился дед, отвлекая меня от раздумий.
Ну, мне-то положим они ничего не сделают… наверное, а Николая жалко, да и поесть не мешает, поэтому мы скоренько вернулись в машину и погнали к «девочкам».
— Слушай, а почему соляру-то бросили? — поинтересовался у Николая, когда поехали к его дому.
— Ой, да не до того всем было, — махнул он рукой. — Тут когда стали разворовывать дым коромыслом стоял! А топливо стоило копейки, да вытащить его сложно. Тем не менее, притаскивали пару бензовозов и выкачивали. По нашей дороге проехать-то они могли только на буксире за гусеничным трактором. Пару раз колеса отрывали, потом и бросили эту затею. Да и на хрена, если тот же ДТ-75й стоил дороже, чем тут хранилось.
В принципе, понятно: обобрали развалившийся колхоз, вернее, разорили и обворовали, а мелочь бросили. Да и не слишком в те времена солярка требовалась, легковых машин на ней единицы катались.
В доме Николая нас встретили насупленные дамы. Как сговорились! Губы поджаты, брови нахмурены, руки в бока уперты. Не, против поведения Оксаны, ничего не имею, но Вика-то чего?
— Ой, девочки! Улыбнулся Николай, а мы вот эксперимент проводили и немного застряли, — улыбнулся им дед и прошел за стол.
— Руки вымой, старый! — рявкнула на него жена. — Каждый день одно и тоже!
— Да, да, — закивал он и кивнул мне в сторону коридора.
В сенях открыл дверь чулана, а там… стоит полноценная ванная комната. Ну, пол и стены деревянные, нет мраморной плитки, зеркал в полстены, но унитаз самый настоящий, рукомойник и ванна.
— Это что? — удивился я.
— А ты думал, что удобства у нас во дворе? — усмехнулся дед. — Банька-то есть, летом мы со старухой любим косточки там попарить, но зимой, когда сильный холод, — он отрицательно покачал головой. Повернул кран и сполоснул руки, глянул на себя в небольшое зеркало и потрогал щетину, махнул рукой, мол сойдет, после чего, не закрывая кран, уступил мне место.
— Горячая вода? — не смог удержать удивления, под ухмылку довольного деда. — Слушай! А канализация?
— Греба позаботился, — пояснил Николай.
Я же чуть по лбу себе от досады не заехал. Как же мог забыть, что у них тут высокие, вернее, не земные технологии! Поэтому-то в доме все удобства. Отделка вот не очень, но на сегодня любой из поселенцев такой роскоши не имеет. Ну, некоторые могут позволить себе дизельные генераторы, но включают их крайне редко. Вымыл руки и глянул на себя в зеркало. Хм, щетина уже на бороду намекает.
— Коль, станка нет? — провел по щекам и вопросительно глянул на деда.
— В тумбочке возьми, — кивнул он. — Ты только осторожно, эта хрень иномирская режет что тот скальпель.
Запечатанные десяток станков, которые на своем окончании не имеют привычных стальных лезвий. Хм, покрутил в руках баллон с выдавленным барельефом пены. Поднес к ладони и сдвинул ползунок. В руке образовалась ароматная белоснежная шапка.
— Там еще гель после бритья, который порезы убирает, — кивнул дед на открытую тумбочку, а потом добавил: — Ладно, ты пока брейся, а я к дамам пойду, что-то мне их настрой не нравится.
Н-да, прав оказался Николая, четыре пореза от станка, но щетину соскоблил на раз! Печально бросил взгляд в сторону ванны, представив, что в ней можно понежиться, желательно с Викой, но такой возможности может и не представиться. Времени мало, а то, что она на меня может обидеться в голове не желает укладываться.
На кухне меня уже не поразил полупрозрачный куб, на котором происходит готовка, как и обычный шкафчик, в котором на каждой полке поддерживается определенная температура. А вот пирожки с яблоками и капустой меня привели в восхищение. А чашечка ароматного кофе и вовсе в блаженное состояние. Не хватает лишь тапочек, газеты, телевизора и сигареты.