— Ты мне не говорила, что он употребляет, — сказал он, обращаясь к любовнице, словно та была жива и находилась рядом. — Доктор скрывал это от всех, даже от тебя. Верно? Ты культурная, воспитанная женщина, которая не шарит в вещах мужа, не проверяет его сотовый, не заглядывает в его ноутбук. Культура и воспитание не всегда хороши, милая.
Шло время, а Шестаков не выходил из парадного. Его белый «Форд» стоял на приколе, окна квартиры светились.
— Уснул он, что ли?..
Деревья во дворе, круглые клумбы, фонари и шорох дождя в тишине ночи — все здесь напоминало о Тамаре. К горлу подкатил комок. Антон достал бутылку с водой и сделал пару глотков. Минералка была теплая и невкусная.
Мимо прошла парочка: девушка и парень, оба в шортах и под зонтиком, шагали, крепко прижавшись друг к другу. По виду еще совсем юные, школьники. А родители, небось, дома с ума сходят, куда их ненаглядные чада запропастились.
Тамара детей не хотела, и на этой почве у них с Антоном возникали разногласия. Он был не против стать папашей — лет этак через пять, — а Тамара над ним посмеивалась. «Куда тебе, Рябов? Ты же маменькин сынок! Зачем детям — дети?»
Он злился, а Тамара потешалась. Она частенько дразнила его, подтрунивала. Лиза, секретарша директора, жутко ей завидовала. Да что там… Лиза терпеть ее не могла. Тамара воплощала в себе все, о чем та мечтала. Когда директор на вечеринках приглашал Тамару потанцевать, секретарша рвала и метала. Разумеется, она тщательно маскировала свои эмоции.
— Я тебя раскусил, Лиза-подлиза… — обронил Рябов.
Так за глаза называла девушку Тамара. Она бывала беспощадно язвительной. Не удивительно, что ее недолюбливали.
Чтобы не клевать носом, Антон разговаривал то сам с собой, то с Тамарой. Он чуть не прозевал мужчину, который вынырнул из парадного. Молодой человек вскинул глаза на окна квартиры Шестаковых. Они продолжали светиться.
— Черт…
Мужчина был такого же роста, как доктор, и походкой смахивал на него. Спортивная кепка-бейсболка защищала его голову от дождя, козырек закрывал лицо. Это Шестаков или кто-то похожий на него?
Мужчина направился ловить такси. Черный «Шевроле» тронулся и тихо поехал за ним. Должно быть, доктор нарочно оставил в квартире свет, дабы ввести в заблуждение наблюдателя.
— Он или не он? — сомневался Антон, но особого выбора у него не было. Либо стоять, где стоял, либо следить за «объектом».
Человек в бейсболке остановил машину с шашечками и юркнул внутрь. Мокрое шоссе блестело, отражая красные и желтые огни.
Рябов кусал губы от волнения. Неужели это все-таки Шестаков? Куда его несет посреди ночи?
Он старался держаться поодаль, но не потерять такси. Главное, чтобы ни водитель, ни пассажир не заметили слежки.
Между тем человек в бейсболке сидел в машине и набирал номер телефона своей знакомой. Та не отвечала. Выругавшись, он сунул сотовый в карман и задумался.
Рябов не мог этого видеть. Он сосредоточился на дороге. Не обладая опытом преследования, он допускал промахи.
К счастью, пассажир такси был чем-то озадачен и, пару раз оглянувшись назад, затих и погрузился в себя.
— Куда едем? — обернулся к нему водитель.
— В «Мистраль».
— Решили развеяться? В «Мистрале» есть классные девочки.
Клиент не поддержал беседу, и таксист замолчал, глянув на него в зеркало заднего вида. Вместо лица — сплошной козырек…
Ночной клуб «Мистраль» отличался умеренными ценами и бойкими диджеями, которые умели завести публику. Здесь веселилась преимущественно молодежь, но и мужчины постарше могли приятно провести время и подцепить подружку на одно интимное свидание.
Рябов глазам не поверил, когда такси притормозило у клуба. Пассажир скрылся за дверью «Мистраля».
Молодой человек выждал несколько минут и двинулся туда же.
В полутемном зале дергались и скакали танцующие. По стенам и потолку бегали световые пятна. Музыка так гремела, что закладывало уши. На подиуме у шеста извивалась длинноногая девушка в кожаном корсаже. Хотя курить в клубе запрещалось, в воздухе плавал сизый дымок.
— Вот ты где! — обрадовался Антон, проходя мимо барной стойки, где Шестаков заказывал коктейль.
Он похвалил себя, что не попался на хитрость доктора и вместо того, чтобы торчать под окнами, приехал сюда. Без спортивной кепки вдовец выглядел презентабельным господином, готовым приударить за юной красоткой. На нем были светлые джинсы и рубашка с короткими рукавами, а его фигуре мог бы позавидовать любой из резвящихся в зале парней.
«Для «Мистраля» он все же староват», — подумал Рябов.
Не прошло минуты, как к доктору подсела чернявая девушка в коротком платьице и на шпильках — из тех, что должны раскручивать клиента на дорогую выпивку.
— Тебя угостить? — осклабился Шестаков.
Внутри у Антона кипело возмущение. Быстро же утешился муж Тамары! Еще девяти дней не прошло, а он уже заигрывает с молоденькой телкой. Мерзавец!
Девушке подали напиток. Она мило улыбалась доктору, заложив ногу на ногу. Тот как бы невзначай поглаживал ее голую руку.
Тамара лежит в земле, а этот похотливый эскулап, обкуренный и пьяный, лапает продажных девок. Как его только пустили в клуб? Невооруженным глазом видно, что он навеселе.
— Скучаешь? — пропел медовый голосок, и тонкая ручка обвилась вокруг локтя молодого человека.
— Угу…
— Может, выпьем?
Грудастая и губастая блондинка повисла на Рябове, увлекая его к стойке. От девицы разило цветочными духами и алкоголем.
— Тебе уже достаточно, — улыбнулся он.
— Не-е-ет… — жеманно захныкала она. — Ты че, скупой, да? Денег жалко?
Рябов решил не сопротивляться. В зале полутемно, а слепящее мелькание света мешает посетителям разглядывать друг друга. Люди сюда не смотреть ходят, а пить и танцевать. Все же он перестраховался и уселся на высокий стул, спрятавшись за блондинку, обтянутую блестящей синей тканью.
Шестаков продолжал любезничать со своей девицей. Ее черные кудряшки контрастировали с яркой желтизной платья, губы были накрашены розовой помадой. Она улыбалась и кокетничала. Доктор пригласил ее танцевать. В то время, как другие прыгали под бойкий ритм, эта пара обнялась и переминалась с ноги на ногу, подобно двоим влюбленным.
— Чтоб тебя! — вырвалось у Антона.
— Я выпить хочу, — канючила блондинка, мешая ему наблюдать за «безутешным» вдовцом. — Закажи мне текилу…
— Отстань.
— Фу, какой ты грубый…
— Послушай… а, ладно. Что тебе заказать?
— Ты че, глухой? Текилу! — крикнула девушка прямо в ухо Рябову.
Он покачал головой и сделал знак бармену.
— Текилу для этой красавицы, а мне — апельсиновый сок со льдом.
— Ты че, трезвенник? — захихикала блондинка. — Ой, я сейчас умру от смеха! Трезвенник-язвенник…
— Я за рулем.
— Так мы машину вызовем, — не сдавалась она. — Такси. У тебя наличные или карточка?
Текила и сок в этом ночном заведении стоили втрое дороже, чем в обычном кафе. Антон заплатил, незаметно поглядывая на танцующего с девушкой Шестакова.
— Я тебе совсем не нравлюсь? — надулась блондинка. — Куда ты смотришь?
— Вон тот мужик в джинсах — чудовище, — прошептал молодой человек. — Вампир! Дракула! Он завлекает молоденьких и хорошеньких куколок, чтобы напиться их свежей крови.
Блондинка согнулась напополам от смеха.
— А ты потешный…
— Я не шучу. Он в самом деле вампир.
— Ага, — заливалась блондинка. — А мы с тобой — ночной дозор!
— Да ты книжки читаешь? — удивился Рябов. — Никогда бы не подумал.
— Я кино люблю. Между прочим, меня Лилей зовут.
— А меня Сашей, — соврал он.
Блондинка повернулась к танцующим, продолжая хихикать.
— Ты че, следишь за ним?
— Просто интересуюсь. Не каждую ночь встретишь настоящего вампира.
Лиля поправила волосы и наклонилась к Рябову со словами:
— Поохотимся?
Вскоре Шестаков и его девушка направились к выходу из зала. Они о чем-то переговаривались. Доктор — вяло, брюнетка — оживленно. Он нес в руке бейсболку, она — желтую, под цвет платья, сумочку.
— Подруга надеется заработать, — с видом заговорщицы прошептала Лиля. — Бедняжка не подозревает, что ее ждет!..
Глава 38
Черный Лог
Глории было достоверно известно то, о чем Алина Нефедова могла только догадываться. Ее убиенный жених Берестов познакомился с ней не по причине вспыхнувшей любви. Алина привлекла его внимание вовсе не как женщина. Впрочем, она, кажется, сама начала постигать истину.
Глория вспомнила свой последний разговор с Берестовым…
«Я перебрал разные варианты и остановился на самом простом: людей, которые могут знать что-либо о заветной вещице, всего трое. Это сестра погибшего Павла Нефедова, Анатолий Зебрович и его жена…»
— И его жена, — вслух повторила она. — Паша утонул, Толик разбился… остались мы с Алиной.
Измученную гостью Санта давно проводил в спальню на втором этаже, Лавров завалился спать в восточной комнате, а Глория лежала в своей постели и слушала шум дождя за окном. В памяти всплывали эпизоды из прошлого…
В ту роковую для него ночь Берестов признался, почему стал женихом Алины. Он ничего не скрывал от Глории, потому что не собирался оставлять ее в живых. Он не знал, что умереть предстоит ему, а не ей.
— Человек предполагает, а судьба — располагает…
— Кто здесь? — встрепенулась Глория.
— Я…
Карлик Агафон сидел в маленьком креслице, одетый не принцем, а нищим. Жалкие лохмотья, истоптанные башмаки, котомка на плече.
— Что с тобой? — ужаснулась Глория. — Ты всегда был франтом!
— Меняю амплуа. Собаки порвали мне штаны, пока я шел по Синайской пустыне…
— Что ты там искал?
— Счастье. Увы, я такой же олух, как и прочие люди. Ищу то, что всегда со мной. Зачем пускаться в странствие ради того, чтобы вернуться туда, откуда ушел?
— Я тебя не понимаю…
— Я сам себя не понимаю!