Там, насупившись, стоял на страже Санта. Ему было поручено не спускать глаз с раненого. Вряд ли тот сможет бежать в таком состоянии, но… чем черт не шутит.
— Этот душегуб будет лежать в твоей спальне? — рассвирепел Лавров.
— Только до утра, пока ему не полегчает.
— Зачем он явился сюда?
— Ему нужен золотой диск, который Паша с Толиком нашли в Прокудинке, когда углубляли погреб.
— Диск? — изумился Лавров.
— Шестаков не случайно купил дачу Нефедовых. Он ищет диск!
— Значит, дело не в Алине?
— Она — родная сестра Павла; а я — вдова Толика. Помнишь Берестова?
— Жениха Алины, которого она застрелила на той же злополучной даче?
— Берестов охотился за диском. Он не собирался жениться. Он рассчитывал выудить у Алины сведения, которыми та не располагала.
— Шестаков наступил на те же грабли?
— Похоже, так.
— Ну и дела! — вздохнул Лавров.
Металлический пест, выпавший из рук доктора, и нож, которым Алина его порезала, сыщик аккуратно изъял и поместил в полиэтиленовые пакеты. Каждую улику отдельно. Глория посмеивалась, глядя на это.
— Так положено. На орудии убийства — отпечатки Шестакова. Теперь он не отвертится.
— Зато на ноже оставил пальчики наш клиент Рябов. Алина-то была в резиновых перчатках!
— У нас есть два свидетеля ее покушения на убийство. Ты и Рябов. Правда, она спасла тебе жизнь…
— У нее был гениальный план, который сорвался из-за Рябова. Скорее уж он меня спас.
— Какой еще план?
— Это она все подстроила. Взгляни на дверь моей спальни.
— Уже взглянул.
— И что ты там увидел?
— Дулю, нарисованную губной помадой. Тюбик валяется в комнате Алины, я проверил. Зачем она это сделала?
— Таким образом Алина подала своему любовнику знак. Указала, куда ему следует идти. Он ведь ни разу не бывал в моем доме и понятия не имеет, где я сплю. Перед этим она же открыла входную дверь, чтобы доктор беспрепятственно проник внутрь.
— Не может быть! Она боится его…
— Алина решила одним махом избавиться от меня и от Шестакова. План был писан вилами по воде, но поначалу сработал. Доктор повел себя так, как она ожидала. После телефонного разговора с ней он помчался на дачу, взял орудие убийства…
— Постой, постой, — перебил Роман. — Значит, всех трех женщин убили этой штукой? Я не ослышался?
Он взял с подоконника пакет с металлической палкой и поднес Глории.
— Это тот самый пест, который проломил три человеческих черепа, — подтвердила она. — Разве ты не чувствуешь?
— Что я должен чувствовать?
— Вибрации смерти!
Лавров внимательно уставился на толкушку, изо всех сил стараясь ощутить то, о чем говорила Глория.
— Нет, — разочарованно выдохнул он. — Я ничего не ощущаю. Пест как пест.
— Не огорчайся…
— Послушай, чувства — это не доказательство. Шестаков покушался на твою жизнь, и я посажу его за решетку.
— Но я-то жива, а он чудом уцелел. Его пытались убить в моем доме. На мне ни царапинки, а он ранен. Все так запутано. Я бы не хотела затевать официальное расследование. Не хватало, чтобы оперативники шастали здесь по всем углам, особенно не хочется пускать их в мастерскую.
— Он убийца! На этой палке его отпечатки!
Глория упрямо качала головой.
— Ну и что?
— Я тебя не понимаю, — разозлился сыщик. — Шестаков будет сидеть, хочешь ты этого или нет! Его место в тюрьме.
— Тебе не интересно, как он узнал, что Алина прячется в Черном Логе?
— Ему Шива подсказал… они с доктором на короткой ноге. Шутка!..
— Ему подсказала жена Шивы. Богиня Кали.
Лавров побагровел и вернул пакет с важной уликой на подоконник.
— Серьезно?
— Когда мы гуляли, на холме появилась связь, и Шестаков дозвонился до Алины. Ты сам слышал их разговор.
— Зная тебя, можно быть уверенным, что ты на это рассчитывала. Потому и попросила меня оставить вас вдвоем.
— О чем они говорили?
— Я слышал только ее…
— Так это самое главное! Она сказала доктору какое-то ключевое слово. Вспоминай!
— Сюрприз! — вырвалось у Лаврова. — Кажется, она сказала… Тебе не любопытно, какой сюрприз я приготовила? Приготовила! — повторил он. — Выходит…
— …этот вариант они обсудили заранее. Что и требовалось доказать.
— То есть… Алина попала в твой дом не случайно?
— Конечно, нет. И едва появилась возможность, она сообщила Шестакову, где находится. Единственное, что произошло спонтанно, — это ваша встреча с Алиной в Прокудинке. Ты опередил события и слегка спутал их карты. Но Алина нашла выход из положения.
— Меня провели, как мальчишку! Я баран!
— Алине давно известно, что ты работал на Толика, а потом…
— Я достался тебе по наследству вместе с фирмой? — вспылил он.
Его бесила собственная оплошность. Он не распознал в Алине врага. Она усыпила его бдительность, оказалась хорошей актрисой и ловко шифровалась.
— Думаю, Шестаков поручил ей не только провести обряд с бутылями. Они обговаривали, как возобновить наше знакомство и втереться ко мне в доверие. Случай представился неожиданно, как часто бывает. И Алина им воспользовалась.
— Она оказалась у тебя в доме! — воскликнул сыщик. — С моей подачи! Я во всем виноват…
— Я никогда не доверяла Алине.
— Зачем же ты оставила ее у себя?
— Чтобы ускорить развязку. Я знала, как примерно это произойдет, и послала тебя в Прокудинку, следить за доктором. Кстати, почему ты задержался? Если бы не Рябов…
— Прости! Непредвиденное обстоятельство. Я ехал следом за «Шевроле» Рябова, когда на шоссе вдруг выскочила черная собака. Было темно… я резко затормозил, но все равно ударил ее. Бампер вдребезги, номера отвалились… Пришлось остановиться. Я думал, собаке кранты, а она убежала в лес! Представляешь? Я опомнился, нашел номерной знак. Он отлетел на обочину… В общем, я немного отстал.
— Это колдовство! — засмеялась Глория. — Происки богини Кали! Она хотела, чтобы ты приехал, когда все будет кончено.
— Что… кончено?
— Она зарежет Шестакова, а потом убьет меня пестом от его ступки. Вложит нож мне в руку и скроется. А если ее вдруг застукают, — что казалось ей маловероятным, — представит все как самозащиту. Мол, услышала крики, прибежала с ножом и напала на убийцу. Зарезала преступника в состоянии аффекта. Как ты думаешь, ей бы поверили?
— Учитывая предыдущий инцидент с Берестовым, вряд ли. А увидев даму, сплошь обсыпанную голубой пудрой…
— Алина смыла бы пудру. Она гораздо умнее, чем ты считаешь.
— Честно говоря, доктор получил бы то, что заслужил.
— Шестаков не очень приятный человек: он курит гашиш, меняет женщин, поклоняется Шиве, выращивает в бутылях гомункулов и мечтает создать Голема. Искусственного человека из глины, как Господь сотворил из праха Адама. Можно осуждать его за похоть, гордыню и одержимость, но…
— Ты его оправдываешь? — поразился Лавров. — После всего, что он сделал?
— Он не убийца…
— Это потому, что ты осталась жива? Но другим повезло куда меньше. Тебе их совсем не жаль? Мол, такова судьба, и нет смысла бороться с роком?
— Шестаков не убивал ни свою жену, ни Машу Рамирес, ни Эрну.
— Скажешь, что и тебя он не убил бы? Просто помахал бы над твоей головой железной палкой и не тронул?
— Меня он как раз мог убить… но не успел.
— Когда исчезла Найда? — вдруг спросил сыщик. — Перед тем, как Шестаков проник в дом?
— Гораздо раньше.
— Значит, Алина не только открыла сообщнику дверь, но и предварительно позаботилась, чтобы собака своим лаем не помешала осуществлению его плана? За Найду я сверну шею этой «богине Кали»! И вы меня не остановите! Что она сделала с собакой? Отравила?
— Санта увел Найду к соседке, у которой он берет молоко, и попросил спрятать животное на денек.
— Санта?
От изумления у Лаврова отвис подбородок. Неужели верный слуга продался сумасшедшему доктору и его чокнутой подружке?
— Я сама велела ему увести собаку, — добавила Глория. — Найда могла поднять шум и спугнуть Шестакова. Тогда все пришлось бы начинать сначала.
— Что начинать? Что?!
— Мы должны позволить делу идти своим чередом. Иначе любые мои объяснения ты сам же назовешь домыслами.
— Не понял. Ты предлагаешь позволить убийце убивать?
— Пока что никто больше не убит. Но мы представим Шестакова мертвым. Алину будет легко убедить в этом. Она уверена, что ее удар ножом достиг цели. Доктор упал, как подкошенный, пролилась кровь… До того, как Рябов напал на Алину, она успела это увидеть.
— Опять загадки! Опять какие-то выдумки! — вспылил сыщик.
Его ум увяз в переработке информации, перегрузился и завис. Глория, напротив, четко следовала своей «логике».
— Будь по-твоему, — сдался он. — Рябова я проинструктировал. Он знает, что сказать Алине, когда та окончательно придет в себя. А мне что делать?
— Ждать. Рана Шестакова зашита, его шок пройдет, и мы сможем…
Лавров вдруг сжал ее в своих объятиях. Она уперлась руками ему в грудь.
— Что с тобой?
— Тебе давно это известно…
Он целовал ее у двери в спальню, где Санта стерег убийцу. Что бы там ни говорила Глория, а доктор чуть не разбил ей голову тем же способом, коим он уже расправился с тремя женщинами. Пусть она иного мнения, но против фактов не попрешь.
— Я мог потерять тебя… Я бы никогда себе не простил…
Глория подумала, что ее оберегает незримый защитник, но говорить об этом в мгновение страсти неуместно.
— Между нами стоит третий… — прошептал Роман. — Я чувствую его присутствие… Сколько это будет продолжаться?
Она промолчала. Как ей сделать выбор? Казалось бы, призрак — не соперник живому мужчине. Урод всегда уступит красавцу. Но не в ее случае. У нее все не так, как у других. Все не так!
Должно быть, Лавров уловил ее мысли и колебания, ее внезапное охлаждение. Он тонко ощущал малейшие нюансы ее чувств.
— Прости…
Она не отстранилась, но перестала отвечать на его ласки. И он, скрывая обиду, вернулся к разговору о Шестакове.