Ему вдруг почудилось, что на шее Алины затягивается веревочная петля. Он вздрогнул и пристально уставился на серую ленту шоссе.
Впереди мчался «Шевроле» Рябова. Сыщик видел машину, но не слышал, о чем говорили водитель и пассажир.
Доктор кое-как умостился на заднем сиденье и набрался терпения. Рана болела, разочарование глодало душу.
— Я никак не пойму, — не выдержал Антон. — Что мы видели? Какую-то дикую фантасмагорию! Такого в жизни не бывает!
Шестаков угрюмо молчал, глядя в окно на пробегающий мимо сосновый лес. Молодой человек не ждал от него ответа. Его распирало, хотелось поделиться соображениями. Вражда к доктору сменилась любопытством.
— Она владеет гипнозом! Эта дама из Черного Лога — талантливый гипнотизер. Она устроила нам сеанс коллективной суггестии!
— Ты знаешь такие слова? — мрачно ухмыльнулся Шестаков. — Суггестия! Почему бы не выразиться проще: «внушение»?
Рябов проигнорировал его сарказм. Больной человек, что с него возьмешь?
— Она манипулировала нами… подчинила себе нашу волю…
— Не стоит обобщать, парень.
— Ты хочешь сказать, что не поддаешься гипнозу?
Доктор раздраженно вздохнул и промолчал. Не спорить же с этим кретином?..
На следующий день Лавров, как и обещал, доставил в Москву и передал Шестакову его автомобиль.
— Алина мертва, — коротко сообщил он. — Повесилась у себя в квартире.
— Откуда это известно?
— Я наведывался к ней. А там — полиция. Соседка вызвала. Алина сама позвонила ей накануне и сказала, что хочет наложить на себя руки.
— Богиня Кали ее не простила… Теперь проклятию прокудинского дома пришел конец?
Лавров пожал плечами. Проклятие — штука тонкая.
— Я уже дал объявление о продаже дачи, — сообщил доктор. — Решил не тянуть.
— Не поторопились, Егор Дмитрич?
— Опоздал!..
Наталья СолнцеваОтрывок из следующего романа «Отпуск на вилле с призраком»
Крым. Поселок Береговое
Елена стояла у окна, глядя, как охранник поливает из шланга траву и маленькие кипарисы, похожие на тонких девчушек в зеленых платьицах. Без полива степная жара все выжигала, даже листья на деревьях желтели и осыпались, как в начале осени.
Парень ощутил затылком ее взгляд и обернулся, поднял глаза. Елена помахала ему рукой.
— Привет, Антон!
Он улыбнулся, кивнул и вернулся к своему занятию.
Вдоль забора росли пышные декоративные кусты и красные розы, за забором тянулась желтая от песка сельская дорога. Дальше простиралась гладкая степь, на которой паслись овцы и стадо коров. Елену удивляло, что они могут там есть, ведь, кроме жестких стеблей и колючек, ничего не осталось. Раскаленное крымское солнце палило нещадно, днем от него спасали только стены дома и кондиционированный воздух.
За степью тянулась синяя блестящая полоса моря. В небе кружили чайки. Они садились на белые от высохшей соли прибрежные озерца, сливаясь с ними, и часами дремали, не замечая полуденного зноя.
Елену тоже клонило в сон. Ночь выдалась тревожная, муторная. Вчера вечером они засиделись во дворе допоздна — мужчины жарили на углях кефаль, курили, обсуждали проблемы бизнеса. Елена скучала, боролась с зевотой. Огромный паук свил под камышовой крышей барбекю крепкую паутину, в которой застряли мухи и крохотные мотыльки.
— Черная вдова? — спросил Антон.
— Нет, — успокоил его администратор. — Вдова — с красными пятнышками на брюшке. А это обычный паук. Просто большой.
Они пили белое вино под рыбу, наливая в хрустальные стаканчики. Елена попробовала — кислое, теплое. Надо было в ведро со льдом поставить.
— Пойду спать, — сказала она мужу. — Голова разболелась.
В степи звонко стрекотали цикады. Небо было низкое и черное, усыпанное крупными звездами. Над морем стояла желтая луна.
В спальне Елена задернула шторы и легла, с наслаждением раскинувшись на прохладной постели. Тихо жужжал кондиционер, из сада доносились смех и голоса мужчин, где-то на соседней улице лаяли собаки… Проехала одинокая машина, осветила фарами квадрат окна. Елена закрыла глаза.
Она представляла себе каменную пристань и лунную дорожку сверкающей полосой на темных волнах. Хорошо было плыть по золотому блеску в дальнюю даль, за смутную линию горизонта. Сквозь дрему она слышала, как вошел муж. Он поплескался в душе и лег. Его рука была слишком горячей, и Елена отодвинулась.
Посреди ночи она проснулась. Как будто кто-то шепнул на ухо: вставай, мол, пора. Что пора? Куда пора? Елена села. Очертания предметов тонули в лунном свете. Мужа рядом не было. Смятая подушка, сброшенная на пол простыня, которой он укрывался… Дверь в коридор заперта.
Елена босиком, на цыпочках подошла к двери, приникла к ней — ни звука. Она повернула ручку. Тихий щелчок замка показался выстрелом.
В коридоре густой мрак и тишина окутали ее, но всего лишь на минуту. И знакомый, страшный не то шепот, не то торопливый взволнованный шелест раздался где-то вверху, в мансарде. И вздохи, стоны… У-ууу… А-ааа-а-аххх… Чьи-то крадущиеся шаги, поскрипывание, шорох…
Опять! Она уж думала, с этим покончено.
Елена скользнула вперед, наткнулась в темноте на кого-то и едва сдержала крик. Чья-то большая горячая ладонь зажала ей рот.
— Тихо… тихо… все хорошо… это я…
Елена мычала и брыкалась, пока не узнала голос мужа, запах его тела, аромат его туалетной воды.
— Всё, всё… не бойся…
Он почувствовал, как ее тело обмякло, и убрал руку.
— Ты… слышал? — вымолвила она пересохшими губами.
— Да, потому и встал. Хотел посмотреть, что это.
— Почему меня не разбудил?
— Зачем? Чтобы ты испугалась?
— Я ужасно испугалась! Проснулась, а тебя нет…
Они говорили шепотом, невольно прислушиваясь к замершим наверху звукам. Кованые перила лестницы поблескивали отраженным от окон тусклым светом. На втором этаже, кроме Елены и ее мужа, никого не было. Внизу, в каминном зале, ночевал охранник.
— Побудь здесь, — сказал муж, — а я поднимусь в мансарду. Только не кричи, спугнешь «его».
— Нет! — вырвалось у Елены. — Я здесь не останусь! И с тобой не пойду…
Эхом пролетел над ними шорох-лепет, заскрипели доски пола. Елена прижалась к мужу, схватила его за руку и сцепила зубы, чтобы не завопить от ужаса.
— Подожди… Пусти, я позвоню Антону. Черт, телефон в спальне. Я мигом!
— Нет! — Елена повисла на нем всем телом, мешая двинуться.
Шепот-лепет, вздохи-стоны, шаги оглушали ее. Она цепенела, задыхалась, теряла сознание. Кто там может быть, в мансарде, куда ведет единственная лестница, которая у них перед глазами? Как этот кто-то туда поднимается? Как он оттуда спускается?
Что-то грохнуло, как будто человек споткнулся на ступеньках, выругался и…
— Кто тут? — не выдержала Елена.
— Это я, Елена Захаровна, — отозвалась темнота голосом Антона. — Услышал шум и решил подняться. Напугал? Извините…
— Фф-фу-у…
Луч фонаря прорезал коридор. Охранник в майке и шортах, зевая, поднимался с первого этажа.
— Что случилось? Опять шалят в мансарде?
Соблюдать тишину было уже незачем. Кто бы ни был «шепчущий», как с легкой руки хозяина прозвали ночного гостя, тот уже услышал, что его ищут. Теперь он затаится до следующей ночи, когда ему снова вздумается забавлять себя чужим страхом.
Антон поднялся в мансарду и никого там не застал. Как всегда. Плотно закрытые окна, закрытые снаружи дверки под крышу. И чудесная акустика…
— Ты что-нибудь слышал? — спросила его Елена.
Парень покачал стриженой головой.
— На первом этаже полный глухарь, — сказал он. — Там только с улицы шум доносится. Собаки, пьяные, машины… И когда ветер гудит. А шепот этот туда не доходит. Я от ваших голосов проснулся.
Он направил свет фонаря в сторону, нарочно не зажигая ламп. Хозяйка небось в одной сорочке выскочила из спальни… Негоже ее смущать. Она и так нервная. Красивые женщины все имеют тонкую душевную организацию. А Елена Захаровна — очень красивая.
— На сегодня, кажется, концерт окончен… — выдохнул хозяин. — Завтра с утра обыщи каждый закоулок в мансарде. Я тоже приду.
— Так сколько раз уж искали. Нет там ничего!
Елена до утра глаз не сомкнула. Муж почти сразу уснул, а она лежала, пытаясь не думать о темноте, о шепоте и о том, что она иногда видела в дальнем углу сада, где забор примыкает к сараю…
На рассвете Антон протопал по лестнице наверх, в мансарду. Было слышно, как он двигает мебель, хлопает дверцами, ведущими под крышу. Ночное происшествие теперь казалось глупым и не заслуживающим внимания.
Муж натянул шорты и осторожно выскользнул за дверь. Он думал, Елена спит. Она не хотела открывать глаз, не хотела никого видеть. Когда мужчины после бесплодных поисков спустились во двор, она встала, умылась и подошла к окну.
Елена смотрела, как прозрачные струйки воды смывают пыль с цветов и листьев. Если бы так смыть мутную пелену с ее мыслей…
— Антон! — окликнула она охранника. — Нашли что-нибудь?
— Не-а…
Зачем спрашивать, если заранее знаешь ответ?..
Подмосковье
Господин Ельцов, президент страховой компании «Юстина», устраивал в своем загородном доме вечеринку по случаю именин жены.
Собралась солидная, изысканная публика. Дочь Ельцовых — Астра — приехала вместе с женихом. Это была странная пара. На людях они вели себя чуть ли не как супруги, но, оставаясь наедине, воздвигали между собой необъяснимый барьер, сломать который не удавалось ни изредка случающейся интимной близости, ни совместной деятельности. Несостоявшаяся актриса и владелец конструкторского бюро на досуге занимались частным сыском. Слово «подрабатывали» здесь было неуместно, так как Астра Ельцова в деньгах не нуждалась, а Матвею Карелину хватало того, что приносило бюро.
После обильного ужина с устрицами и шампанским общество разделилось.
Дамы прогуливались в саду, где хозяйка показывала им клумбы и кусты барбариса. Мужчины остались в гостиной курить сигары. За раскрытыми настежь окнами цвел жасмин, облитый медным закатом. Где-то в соседних дворах бренчали на гитаре, жарили шашлыки. Из-за забора тянуло дымком.