Он посмотрел на Тависа и сполз со стула. Целитель мирно отдыхал, бледный, но расслабленный. Однако после слов Райса принц не был уверен, что сон этот был безопасным. Может, стоит рассказать Тавису. Если Райс пытался причинить Тавису боль, правильно ли доверять ему исцеление? Теперь Тавис покалечен и беззащитен.
Он приблизился к кровати, пристально глядя в лицо друга, и наконец осторожно протянул руку, чтобы коснуться руки Целителя. Тавис не шелохнулся. Джеван подтащил стул, сел и снова взял друга за руку. Он долго сидел и смотрел на спящего, не выпуская руки и пытаясь повторить то, что Тавис так много раз проделывал с ним, передавая ему силу. Потом он задремал и, очнувшись, увидел, что Тавис смотрит на него.
— Тавис? — прошептал он.
Рука Целителя слабо сжалась, а опухшие губы растянулись в изумленной улыбке.
— Мой принц, — выдохнул Тавис. — Как вы сюда попали?
— Они думали, что я сплю, — ответил Джеван, подавшись вперед. — Они сказали, что ты проспишь до завтра. Почему ты не спишь?
Глаза Тависа забегали — он искал ответ. Но потом посмотрел на их руки — одна в другой — и снова мальчику в лицо.
— Разве вы не звали меня, мой принц? Я помню, был далеко, очень далеко, — он отвел взгляд от Джевана. — Мне казалось, я потерял вас, а потом услышал, как вы зовете меня по имени, и понял, что должен возвратиться.
Испуганный Джеван посмотрел на Целителя, даже не осмеливаясь поверить в то, о чем догадывался.
— Ты… слышал, как я тебя зову?
— Да…
— Но я… я звал тебя только мысленно, — прошептал он. — Я старался передать тебе силы так же, как ты делал это со мной. Это была детская мечта. Я думал…
— Детская… мечта, — с запинкой повторил Тавис. Машинально он потянулся к Джевану левой рукой, но тут же вспомнил, что потерял ее и как это случилось. Оцепенев, он видел кусок ткани, скрывавшей то, что было его рукой, и спинку стула, к которой это было привязано. Почти бессознательно он хотел выдернуть здоровую руку и откинуть одеяло.
— Нет, — прошептал принц, вцепившись еще крепче. — Не надо смотреть. Я должен спросить тебя кое о чем. Это важно.
— Важнее случившегося?
— Не знаю, — взгляд Джевана скользнул по их соединенным рукам. — Тавис, что сделал с тобой лорд Райс в ночь смерти моего отца?
Удивленный, Тавис посмотрел на мальчика. Его губы медленно разжались, а рука напряглась.
— Что… заставляет тебя думать, что он мне что-то сделал?
— Он так сказал, — прошептал Джеван. — Он думал, что я сплю, но я просто притворялся. Он сказал, что «блокировал память», но не смог блокировать что-то еще. По-моему, это были эмоции. Он сказал, что ты обижен на него из-за этого, но не помнишь, почему.
Вспоминая, Тавис нахмурился.
— Он блокировал мою память. Не понимаю… Я помню, что в ту ночь он пришел к вам в комнату и дал вам троим лекарство. Ваш брат болел всю неделю…
— Правильно, — согласился Джеван. — Я и мои братья заснули почти мгновенно. А следующее, что я помню, это как лорд Джебедия будил нас, потому что лорды регенты хотели сообщить, что отец умер. Ты все еще спал и, не хотел вставать.
— Да, это я помню. Откровенно говоря, я вообще-то немного помню о той ночи, но я никогда об этом не задумывался. — Он внимательно посмотрел на Джевана. — Думаете, Райс в этом виноват?
Джеван пожал плечами.
— Он говорил, что сделал что-то. Он думал, что я сплю. Он думал, что слушает один епископ Элистер. Если бы это не было правдой, зачем ему рассказывать это епископу?
— Не знаю, — сказал Тавис, озадаченно качая головой. — Не имею ни малейшего представления о теме их разговора. О, Господи, меня слишком сильно накачали наркотиками, чтобы можно было трезво рассуждать.
— Что случилось? Ты не можешь сохранить защиты на месте?
Пораженный, Тавис снова посмотрел на Джевана, выражение боли на лице почти полностью сменилось изумлением.
— Что вы знаете о защитах?
— Ну я… Райс сказал, что они у меня есть, но он не может понять, почему. — Мальчик судорожно глотнул, ошеломленный реакцией друга. — Он сказал… он сказал, что мой отец понимал намного больше, чем они предполагали. Что он имел в виду? Что понимал мой отец, что это за защиты, которые, по словам Райса, у меня есть?
— Хотел бы я знать, — пробормотал Тавис. Он медленно освободил свою руку и поднял к лицу мальчика. Джеван ничего не понимал, но наклонился, чтобы Тавису было удобнее.
— О, Господи, как болит голова! — прошептал Тавис. — Постарайтесь расслабиться, словно перед исцелением. Вас это не затруднит. По правде говоря, ужасно боюсь, что ничего не получится. Но давайте попробуем.
Джеван послушно закрыл глаза и перестал думать, почти мгновенно почувствовав утешительное прикосновение Тависа.
Он кивнул, расслабляясь еще больше, но удивленно открыл глаза, когда Целитель убрал руку. Тавис, сжимавший и разжимавший пальцы правой руки, казалось, успокоился.
— По крайней мере, я не полностью бесполезен, — с облегчением произнес он. — В моем теперешнем состоянии это чудесно. Сейчас попробуем что-нибудь еще. Я хочу, чтобы вы представили, будто я не Тавис, а кто-то другой, скажем, Райс, и я пытаюсь усыпить вас. Теперь используйте воображение и остановите меня.
— Хорошо.
Тавис снова потянулся рукой ко лбу мальчика, встречая каменный взгляд, хотя еще мгновение назад он был теплым. Джеван напрягся, представляя даже, что видит лицо Райса, а не Тависа.
Теперь от утешительного прикосновения не осталось ничего — только тяжелый взгляд серых глаз, устремленных в бледно-голубые. Тавис не мог выдержать слишком долго, но и краткого соприкосновения было достаточно, чтобы узнать нужное ему. Со вздохом он опустил руку на грудь.
— Мои поздравления, у вас есть защиты, хотя я не могу сказать, откуда они взялись, никогда прежде я не видел человека с защитами. Когда я пытался читать по вашему мозгу, что вы чувствовали?
Джеван покачал головой.
— Ничего. Ты же сказал не пускать тебя.
— И вы ничего не чувствовали?
— Да нет же. А что, должен был?
— Если бы я знал, — прошептал Тавис. — Для начала, у вас не должно быть защит. Но они есть, и я не имею ни малейшего представления, должны ли вы замечать давление на них. Если бы вы были Дерини, я бы смог ответить на некоторые вопросы. Но вы не Дерини. Если бы я только знал, кто вы такой!
Ошеломленный, Джеван проглотил слюну и снова схватил Тависа за руку.
— Со мной… со мной что-то не так? — спросил он очень тихо.
Тавис приподнялся, удивленно глядя на Джевана.
— Не так? Нет, не думаю. По правде говоря, если Райс действительно что-то со мной сделал, вы поможете мне выяснить это. Не сейчас, конечно. Но, в любом случае, он не может заставить вас сделать то, чего вы не хотите.
— И тебя тоже, — сердито прошептал Джеван. — О, Тавис, он боится, что тебе будет трудно свыкнуться с тем, что случилось, поэтому он приведет других Целителей.
— Других Целителей, — прошептал Тавис. Джеван кивнул.
— Да. Двух отцов — отца Эмриса и отца Кверона, так, по-моему, он сказал. — Тавис присвистнул.
— Эмрис и Кверон? Такие могущественные Целители ради меня. Некоторое время Эмрис был моим учителем, а о Квероне я слышал.
Он замолчал, глядя в потолок, пока Джеван, которому надоела пауза, не дернул его за руку, которую все еще держал.
— Тавис, а что если они заодно с Райсом? Не для того, чтобы помочь тебе, а сделать то же, что Райс той ночью.
После короткой заминки Тавис ответил:
— В таком случае, мы приходим к заключению, что мне больше не нужны Целители, не так ли? — сказал он. — Вы хотите мне помочь?
— А я смогу, имея защиты?
— Именно потому, что у вас есть эти защиты, мой принц, — прошептал Тавис. — Предупреждаю, от этого вы очень устанете, но мне действительно необходима ваша энергия. Я не причиню вам зла. Я бы никогда этого не сделал.
— Я верю тебе, Тавис, — ответил мальчик, — Мне все равно, что ты Дерини. Ты совсем другой.
— Надеюсь на это, мой принц, — пробормотал он. — Я надеюсь.
Подняв голову, он огляделся, снова откинулся на подушку и отпустил руку мальчика.
— Пододвиньте стул ближе, чтобы было удобнее.
Мальчик подчинился, придвинув стул вплотную к кровати. Он принес одеяло и постелил на стул, а сам завернулся во второе, чтобы спастись от холода комнаты.
— Вот так, — пробормотал Тавис, попросив мальчика положить голову на край постели. — Опуститесь еще немного, чтобы я смог коснуться вашей головы. А теперь дайте вашу руку и устройтесь поудобнее. Вам ничто не должно мешать.
Джеван примостился, заткнув одеялом щель между стулом и кроватью. Заняв наконец удобную позицию, он взял руку Целителя и прижал ее к щеке.
— Прекрасно, — прошептал Тавис, теперь его голос был почти не слышен. — А теперь откройтесь мне, как будто я собираюсь вас исцелять. Я попытаюсь забрать у вас энергию, как вы обычно забирали ее у меня. У вас в голове должно появиться чувство легкого давления, точно что-то проходит через все тело и выходит через голову, но бояться нечего, я начну, когда вы почти заснете. Вот так. Позвольте мне вести нас обоих. Усните, вы в безопасности.
Голос Тависа замер, и Джеван почувствовал, как прикосновение Целителя постепенно овладевает его телом. Он привычно ощутил приближение дремотного состояния. Почувствовал, как энергия теплой волной всколыхнулась и забилась под черепом, и это вовсе не было неприятно.
В полусне в его сознании задвигались странные картины: он стоит в мрачной комнате, окруженный людьми, которые должны быть знакомыми, но он не узнает их. Тут и его отец, он подносит загадочно поблескивающую чашу к его губам. А потом все перемешалось, точно в калейдоскопе, — свет, звуки, ощущение вращения, но от этого не было страшно, просто очень непонятно.
Рука Тависа успокоительно потрепала его по щеке, и он вцепился в нее покрепче. А потом все пропало, Джеван заснул по-настоящему, и когда он проснется, то ничего не вспомнит.