одлежал казни на месте.
Совет в Рамосе собирался ежедневно, игнорируя святочные забавы. Епископы возвращались в столицу только для сна. Примас Хьюберт по-прежнему занимал апартаменты в центральной башне, каждый вечер ужинал с другими регентами и вкратце сообщал о принятых за день решениях. Чтобы дать почувствовать юному королю, что и он участвует в управлении государством, ему позволяли присутствовать на ужине и официальной части отчетов Хьюберта. Но от обилия вина, подававшегося к ужину, мальчик начинал клевать носом задолго до обсуждения по-настоящему серьезных тем, и слуги уводили его в спальню. Джеван и Райс Майкл с правителями никогда не ужинали.
Такая изоляция все больше тревожила Джевана и Тависа. О решениях синода ходили неясные слухи, и Джеван стал опасаться за безопасность Тависа. Вне комнаты Джевана Тавис каждую секунду чувствовал, на себе чей-нибудь пристальный взгляд. Кроме него и Ориэля, в замке оставалось еще несколько Дерини-коллаборационистов. Большую часть дня Тавис старался проводить в комнате Джевана, но по ночам часто исчезал, оставляя Джевана в неведении относительно целей отлучек, однако мальчик всегда покрывал его. Целитель же занимался тщательным обследованием стен и переходов центральной башни. Спустя неделю после Рождества удалось разрешить кое-какие загадки и сделать несколько интересных открытий. В этот вечер у Тависа состоялся трудный разговор с другом.
— Джеван, я просто не знаю, чем их можно остановить, — сказал он, закончив рассказ о действиях епископов. — Хьюберт одурел от власти, и он будет использовать ее против каждого Дерини, которого сможет отыскать. Я удивляюсь, каким чудом мне разрешено остаться с тобой. Напрашивается единственный вывод — это простая оплошность, потому что регентам не до меня, а за остальными Дерини в замке, даже за Ори-элем, ведется неусыпное наблюдение. Если мое предположение ошибочно, то они просто не готовы успокаивать тебя после моего удаления.
Джеван поднялся на ноги, вышел из оконного алькова, где они сидели, и начал расхаживать по комнате. Длинный меховой халат почти совершенно скрывал его хромоту. С осени он подрос больше чем на дюйм, и стал выше своего близнеца.
— Ты же знаешь, я никому не позволю забрать тебя, — торжественно произнес он. Тавис покачал головой.
— Я знаю, ты не хочешь, чтобы устранили меня, но может так случиться, что у тебя не будет выбора. По-моему, нам нужно решить, что будем делать, если они все-таки попытаются так сделать. Дать ли им увести себя или сбежать? В любом случае, я оставлю тебя в их не слишком нежных лапах, а этого я хочу меньше всего.
— И я тоже. Найди другой вариант. Знаешь, я не могу… Подожди-ка минуту! Ты сказал сбежать, ты хотел сказать — убежать из Валорета? Но как?
— Через Портал.
На осмысление слов Тависа мальчику потребовалось всего мгновение, в следующий момент он уже снова сидел возле Тависа, взяв его здоровую руку в обе руки, и оживленно глядел на него.
— Портал? Но тогда убежать можем мы оба! О, Тавис, ты правда думаешь, что нам это удастся?
— Нам? — Тавис ошарашенно взглянул на мальчика. — Мой принц, ты не можешь исчезнуть. Ты наследник престола. Если мне придется уйти и ты пойдешь со мной, регенты примут это за отречение от престола, то есть кончится тем, чего они более всего хотят. Они справились с Райсом Майклом, но с тобой им никак не справиться. Знаю, сейчас это не кажется важным, но задумайся. Кто, кроме тебя, в состоянии разобраться с тем, что заварили епископы и регенты? Думаешь, Райс Майкл сможет?
Джеван поник и покачал головой, а Тавис, положив свою покалеченную руку на его плечо, продолжал:
— Значит, этот вопрос мы уладили. Независимо от того, могу ли я остаться с тобой или нет, твое место здесь. Когда ты станешь королем или хотя бы совершеннолетним, ты сможешь вернуть меня. А если мне придется уйти, я постараюсь иногда возвращаться, до тех пор, пока не будет разрушен Портал.
— Ты пойдешь по собственной воле? — прошептал Джеван. — Если они убьют тебя, я не вынесу.
— Да, я уйду добровольно. Но не раньше, чем в этом появится необходимость.
— И я не могу пойти с тобой?
— Нет.
Вздохнув, Джеван коснулся лбом их соединенных рук, потом поднялся и, не глядя на Целителя, подошел к окну. Несколько минут он неподвижно стоял, положив обе руки на каменные узоры и глядя в темноту, потом опустил руку и повернулся к Тавису, по-прежнему не глядя на него.
— Ты хоть чуть-чуть представляешь себе, как трудно быть принцем? — тихо спросил он.
— Совсем немного, — ответил Тавис. — Хотел бы я, чтобы тебе не довелось узнать это в столь юном возрасте.
Принц посмотрел на пол, на искалеченную ногу в специальном ботинке, выглядывавшую из-под полы халата, и обернулся к Тавису. Теперь его лицо было спокойным, как пристало настоящему принцу.
— Портал, о котором ты говоришь… Как я понял, он находится не в апартаментах архиепископа, тот сейчас недоступен, ведь там теперь хозяйничает Хьюберт. И ты говорил, что епископ Кай разрушил тот, что был в соборе. Где…
— Под Королевской башней, — ответил Тавис. — Возможно, в других частях замка есть другие Порталы, которые построили во времена Междуцарствия, но мне удалось отыскать только этот. Рассказывали, что в ночь, когда Имре был захвачен в башне, его беременная сестра убежала потайным ходом из королевских апартаментов и благополучно скрылась от преследователей. В то время мне было столько же лет, сколько сейчас тебе, но, помню, я решил, что она ушла через Портал. Всю неделю я искал то, что было похоже на укромное место. Не знаю, нашел ли я то, что выручило Эриеллу, но это самый настоящий Портал. Я сначала не хотел говорить тебе о нем.
— Почему?
— Потому что в эти дни им опасно пользоваться. Я узнал местонахождение еще нескольких Порталов, но не знаю, каковы они — могут не работать, могут быть превращены в ловушки. Пользоваться ими небезопасно, можно попробовать и назад не вернуться.
— Что это значит — «ловушка» и «не вернуться»? — удивился Джеван.
Тавис вздохнул.
— Понимаешь, ты можешь войти в него, но не можешь выйти или вернуться туда, откуда пришел, до тех пор, пока кто-то не освободит тебя. Мне приходилось слышать истории о том, что Порталы можно настроить так, что ты вообще исчезнешь. Никто не знает, куда деваются души этих несчастных.
— Именно так поступили с Порталом в Дхассе, а может, просто разрушили? — после некоторого раздумья спросил Джеван.
— В Дхассе? Почему ты спрашиваешь?
— Ты не ответил, — уклончиво сказал Джеван. — В Дхассе сделали то же самое?
— Нет. По крайней мере не уничтожили. Ни один достойный уважения Дерини не сделает такого. Но я почти уверен, что его перестроили в ловушку. Вероятно, после того как туда ушли Райс и остальные во время побоища в соборе. И теперь Дхасса в осаде.
Они помолчали. Тавис пытался и не мог обойти прочные защиты Джевана. Неповторимый взгляд серых халдейнских глаз принца отливал серебром.
— Тавис, я хочу попасть в Дхассу, — вдруг сказал Джеван. — Ты отведешь меня туда?
Тавис едва не согласился, но потом, заморгав и встряхнув головой, он с трудом освободился от власти гипнотического взгляда своего друга и удивленно взглянул на него.
— Как это у тебя получилось?
— Что получилось?
— То, что сейчас… Ладно, не обращай внимания. — Он глубоко вздохнул и сменил тему разговора. — Зачем ты хочешь в Дхассу? Разве я не говорил тебе, как это опасно? Ты понимаешь, о чем просишь?
— Я понимаю, о чем прошу.
— Но, Джеван, видит Бог, ты больше, чем человек, но ты и не Дерини! Ведь ты никогда не пользовался Порталом. Если Дхасский Портал — ловушка, нам придется ждать очень долго, и это может оказаться очень неприятным.
— Это не будет долго, — уверенно произнес Джеван. — Дерини им слишком часто пользуются. А теперь расскажи мне о неприятностях ожидания.
Тавису нечего было возразить. Он привлек все свое воображение, чтобы нарисовать Джевану такую картину, которая произведет впечатление на принца, учитывая его неопытность.
— Ты помнишь, что чувствовал в ту ночь, когда я вызвал у тебя болезнь? Не физические ощущения, а то, что творилось в мозгу, хотя самочувствие тела тоже было не из приятных.
Джеван слегка вздрогнул.
— Так вот, может быть еще хуже, это зависит от того, что именно сделали с Порталом. Кроме того, зачем тебе в Дхассу?
Джеван сплетал пальцы и смотрел на них.
— Прежде всего я хочу принести извинения архиепископу Элистеру, — тихо сказал он. — Думаю, мы ошибались на его счет. Я хочу, чтобы он знал, что теперь мы знаем, что он, Райс, Джорем и остальные пытались делать все это время. А еще хочу убедиться, что с Райсом все в порядке. С тех пор как ты рассказал мне о его падении, я беспокоюсь.
— Я понимаю твои чувства, Джеван, мне и самому хотелось бы того же. Но это действительно опасно. Нас могут поймать, мы не знаем, в каком состоянии сейчас Портал, и когда мы достигнем обители (если только вообще туда попадем), нам могут не обрадоваться. Не забывай о том, что мы сделали с Райсом.
— Знаю, но это уже дело прошлое, и поправить ничего нельзя, но именно поэтому мне так важно попасть в Дхассу.
— Предположим, я пойду, — понемногу сдавался Тавис. — Возможно, я несколько сгустил краски, говоря о Портале-ловушке. Они не рискнут сделать его слишком опасным, опасаясь, как бы их сподвижники не пострадали, скрываясь от преследователей. В худшем случае они возьмут меня в плен, что несравненно приятнее, чем оказаться за решеткой у регентов. Тебе не придется…
— Нет! Я никогда не пошлю тебя в такое место, куда бы не пошел сам, — перебил Джеван. — Принцы так не поступают. Я хочу пойти, Тавис. И если архиепископ зол на нас за то, что мы сделали с Райсом, нам просто придется перетерпеть его гнев. Но мы скажем, что отныне мы на его стороне и ни за что не поступили бы с Райсом так, если бы знали, что сражаемся за общее дело, против общего врага. — Он печально вздохнул. — И если они не хотят, чтобы я знал, что случилось в ночь смерти моего отца… ну что же, полагаю, мне просто придется подождать, пока не придет пора.