Ох, это звучало чертовски разрушительно для Джейсона. Как бы Брэндан и его не разнес в клочья.
Брэндан еще три раза ударил ублюдка до полной отключки и приказал подоспевшей страже:
— Вы знаете что с ним делать! И поскорее! — он взмахнул рукой и повернулся к Джейсону, глядя на него, как на предателя.— А ТЫ! Думаешь, я не знаю, что ты вытворяешь у меня под носом?
Джейсон, казалось даже позеленел от такого заявления. Он явно что-то скрывал и теперь узнал, что Брэндан об этом догадывается.
— Еще хоть раз я услышу, как ты вякаешь…еще хоть раз я увижу, что ты делаешь за моей спиной… - Брэндан тяжело дышал, его руки были по локоть в крови. – ДА ПЛЕВАЛ Я НА ТЕБЯ! ПРЕДАТЕЛЬ! Предают самые близкие…всегда… — и тут Брэндан многозначительно посмотрел на меня. В его синих глазах разгорелось дьявольское пламя и я отвернулась.
— Брэндан, о чем ты…я просто не хотел чтобы ты убил его…
— ТЫ ЗНАЕШЬ О ЧЕМ Я! Развлекайтесь, vae! Спектакль окончен, — я услышала твердые шаги Брэндана и поняла, что он уходит. Он оставляет меня здесь совсем одну.
Но потом вдруг раздался щелчок и мои руки резко опустились — я почти упала, но сильные ладони Брэндана подхватили меня подмышки.
— Молчи, vae, — приказал он, не прекращая ругаться. Я сдержала крик, когда он одним махом забросил меня к себе на плечо и, поддерживая за ягодицы, направился к выходу.
В таком положении, с связанными руками висеть было страшно и неудобно. И все же…Брэндан схватил меня, как настоящий собственник и, показав всем, что я ему небезразлична, пусть как вещь, как он утверждает, понес на своих плечах.
Когда наша кожа соприкасалась друг с другом, я всегда чувствовала себя лучше.
ГЛАВА 9
POV Брэндан
Меня разрывало на гребанные части. Я не был так зол давно, с того дня, когда помог Бастиану оказаться в пропасти. Внутри все кипело и это уже было не просто напряжение, а настоящее короткое замыкание.
Камелия на удивление лежала спокойно на моем плече…девочка, наверное, совсем перепугалась. Еще бы…хорошо, что в последний момент я повернулся и увидел, что там происходит.
Если бы ее взял другой…
Черт, мне даже думать об этом неприятно, противно и страшно. Ревность рвется наружу, разрывая вены.
Я не знал, как себя вести и что делать. Я хотел припугнуть ее, унизить…но все пошло не по плану и я сорвался.
Ноги сами ведут меня в спальню Камелии. Во мне борются сразу несколько чувств: желание, боль и жажда мести.
И у этих желаний схватка не на жизнь, а на смерть.
С ноги я открываю дверь в ее комнату и сразу направляюсь в ванную Камелии. Здесь так чисто и просторно — я позаботился о том, чтобы она жила в комфорте еще тогда, когда узнал, что она устроила истерику по-поводу душа в темнице.
Здесь есть и ванна, и душевая кабина, которая представляет собой пол и прозрачную дверь. В зеркале над раковиной я вижу свое раскрасневшееся лицо, руки в крови и ее сладкую попку, обтянутую красной тканью.
Не удержавшись, я сжимаю ее ягодицу, глядя на это в зеркало.
Черт, черт, черт. Я безумно хочу оказаться внутри…этой попки.
Я еле сдержал стон, норовящий вырваться из моих губ, стоит мне только подумать о том, как я раздвигаю ее ягодицы руками и погружаюсь в ее теплую дырочку.
Девочка заерзала на моем плече. Как бы я не хотел поиметь ее, я не должен. Это снова сделает меня слабым. Мне лучше вообще на нее не смотреть.
Я услышал тихие и робкие всхлипы и мое ледяное сердце вдруг сжалось от чертовой жалости. Я допустил это…я последний ублюдок.
Но словно «прости» сказать куда труднее, чем спасти и унести ее оттуда. Сложнее в сотни тысяч раз.
Я аккуратно ставлю ее на пол — туда, где она может принять душ, и достав маленький ключ из своего кармана, снимаю наручники.
От греха подальше закрываю дверцу между нами. Так будет гораздо меньше соблазна.
Камелия прикладывает ладонь к стеклу и смотрит на меня так обреченно, что у меня все внутри опускается, распадаясь, как карточный домик.
Я включаю ей теплую воду снаружи, а девушка стоит и не двигается, даже не думая снимать платье.
Карие глаза искрятся болью, которую я причинил. Причинял. И причиню еще.
Я просто не заслуживаю такой любви. Я умею только ломать ее. Почему она, глупая, даже после того, как хотела отравить, продолжает смотреть на меня так, словно любит?
А еще я вижу страх. Но я не знаю с чем он связан, со мной или с тем, что она только что испытала в зале.
На всякий случай я выдыхаю, давая скорее публичное обещание самому себе, а не ей:
— Я тебя не трону.
Мой кулак бьет стекло разделяющее нас, да так сильно, что оно начинает трястись. Камелия не убирает руку…и я чувствую, как ослабевая под ее взглядом, моя ладонь расправляется.
Моя большая ладонь напротив ее крохотной и нежной ручки. Каждый палец идеально совпадает друг с другом.
«Часть меня.»
Мне кажется, я шепчу это одними губами и в тот же миг останавливаю себя. Она не должна понять.
Моя рука по-прежнему вся в крови по локоть. Рубашка запачкана сгустками алой жидкости и все это жутко воняет. Я ненавижу эту мразь Тео и в то же время понимаю, что только что нанес серьезнейший удар по своему будущему.
Рядом с Камелией мне нет места в королевстве…я думаю не о стране, а совершенно о другом.
Любовь — это слабость, которую король не может себе позволить.
— Мойся, — безжизненным голосом приказываю я, резко отворачиваясь. Несмотря на всю мою физическую мощь, мне не хватит сил, чтобы просто смотреть ей в глаза и не прикоснуться.
Сдерживаться. Через силу контролировать каждый дюйм своего тела, который хочет немедля соприкоснуться с ее бархатной кожей.
Я смотрю на себя в зеркало — даже на лице есть кровь.
Тео пару раз умудрился ударить и меня, но он получил за это сполна. Я включаю холодную воду на всю мощность и мою руки куда тщательнее, чем обычно.
Красный цвет воды затягивается в воронку, напоминая мне только об одних ассоциациях.
Красный цвет. Цветок. Камелия.
Которая стоит в метре от меня и, наверное, чего-то ждет. Но я уйду. Как только буду уверен, что она от боли не утопится в ванной.
Отмыв все дочиста, я понимаю, что все это бесполезно, потому что моя рубашка тоже в крови. Одним махом распарываю на себе пуговицы — все равно она уже испорчена и снимаю ее, бросая на пол. Кровь пропиталась через тонкую ткань и осталась на моем теле.
Чужая кровь противна мне настолько, что меня тошнит. Лишь бы добежать до собственного душа и отмыться от этой нечисти.
Я должен уйти…я должен.
Хочу повернуться, не глядя на Камелию, но мое чертовски острое зрение видит все в красках. Красный комочек безжизненно лежит на полу…vae. Просто невыносимо.
Будто не в себе, я отодвигаю стеклянную дверь, но Камелия тут же встает и отодвигается подальше от меня.
— Со мной все в порядке. Уходи, — посиневшими губами заверяет она, глядя на меня уже как-то иначе. Она приказывает мне, что делать, и от этого моя ярость снова прорывает воображаемую плотину.
— Кто тебе сказал, что я останусь? Мне…плевать, — не своим голосом отвечаю я, а сердце внутри сопротивляется каждому слову.
Она тихонько кивает, обхватив себя руками на уровне живота. Так ее грудь кажется еще больше. Никакие камушки не могут скрыть от моего взора ее налитые груди, проглядывающие через прозрачную ткань.
Она промокла насквозь и это так сексуально, что у меня захватывает дух. Я чувствую, как члену становится тесно в брюках. Уже давно тесно…
Волосы прилипли к ее шее, плечам, к лицу. Тонкая прядка перекрывает ее слегка приоткрытые губки. Тушь немного потекла, но это не делает ее хуже.
До боли красивая.
— Брэндан, я в порядке. Можешь не извиняться. Я уже привыкла к тому, что ты чудовище, — видно каких нечеловеческих сил ей стоили эти слова.
Чудовище.
— Черта с два, я бы перед тобой извинился. Это ты…начала эту войну, — отравив меня ядом, она, можно сказать, начала сразу с ядерного оружия.
Камелия пробежалась взглядом по моему телу и поджав губы, отвернулась к стене.
Мое сердце стучало в унисон с собственными мыслями.
Мокрая. Ткань. На ее. Пояснице. Бедрах. Сладкая.
И что это был за пренебрежительный взгляд? Она остывает ко мне и это то, что я так долго ждал.
Но она напрасно думает, что меня так легко обмануть. Я замечаю, как она слегка сжимает ягодицы, пытаясь унять свое возбуждения. Грязная, грязная девочка так и осталась такой.
Тем лучше для меня.
Стоит мне только засмотреться на ее покрытое каплями тело, как я тут же теряю контроль, который достался мне слишком дорогой ценой. Он исчезает за один миг, хотя я не знаю, сколько точно прошло времени.
Вот я стою и смотрю на нее, как зачарованный.
И вот я уже делаю два широких шага и прижимаюсь к ней со спины, как безумный. Мои руки чересчур бесцеремонно разворачивают ее голову наполовину ко мне, и охваченный дурманом я вылизываю ее шейку.
Каждую уже знакомую мне родинку. Камелия не двигается, наверняка, потому что хочет показать свой характер.
На долго мою девочку не хватит.
Нужно только надавить на нее…слегка.
Я сильнее вжимаюсь членом в ее поясницу, предварительно расстегнув брюки.
Вода заглушает ее частые вздохи, но я чувствую их по ее дрожи, по крохотным и частым движениям ее груди. Разозлившись, я впиваюсь в ее тонкую шейку, требуя внимания своей женщины. Я целую ее с такой злостью и яростью, что на ее шее остается красновато-фиолетовый цвет. А я продолжаю и продолжаю, пока она не начинает вскрикивать и постанывать…
Ножки Камелии подкашиваются и мне приходится прижать ее к стене.
— Ты не должна обижаться на короля. Ты это знаешь, не так ли? — я проникаю языком в ее ушко и она поднимает плечо, будто ей щекотно. Но я-то знаю, как ей это нравится.
Но также мне известно, что я изучил ее всего лишь на жалких 25 процентов. Она никогда не перестанет меня удивлять.