Все это время, пока я слушал Реджину, мое сердце не справлялось со стрессом, то замирая, то пускаясь в дикий бег. Оно умоляло меня об одном — срочно увидеть Камелию, но я не знал…не знал, что будет, если я переступлю порог этой комнаты.
Все вернется снова. Все уже вернулось. Я не хочу этого чувствовать, но я каждой клеткой своего тела ощущаю страх.
В последний раз такое было, когда я видел ее в руке Золотозубого, а потом его лоб просверлила пуля.
— Я обойдусь без ваших советов, Реджина, — отрезал я, прищурившись. — Где ваши рекомендации и лекарства?
— Все у нее на тумбочке.
— Спасибо…возьмите ее под свое наблюдение до ее полнейшего выздоровления.
— Полнейшее выздоровление наступит только тогда, когда девочка будет в безопасности! — не выдержав, заявила Реджина и тут же закусила губы, будто вспомнила, с кем она разговаривает.
— Спасибо, — мой голос дрогнул, и, отодвинув Реджину в сторону, я вошел в покрытую мраком спальню Камелии и застыл на пороге.
На кровати кто-то сидел. Что-то темное и большое, и только привыкнув к темноте, я понял, что это она — только прикрытая черной вуалью. Я не видел ни ее лица, ни волос, только край сорочки и черную накидку, которой она себя накрыла.
Камелия молчала, а когда я сделал два шага к ней, она быстро перескочила на другую сторону кровати и отвернулась, явно дав мне понять, что она не хочет меня видеть.
Я не собирался сдаваться. Я хотел…успокоить ее, хотел, чтобы она была в безопасности.
Я хотел ее увидеть прямо сейчас и сорвать эту дурацкую накидку, которой она прикрыла свою красоту.
— Не вздумай ко мне прикасаться, — слабым, упавшим голосом пропела она и у меня во рту пересохло.
В первые в своей жизни я не знал, что мне делать дальше.
***
Боже, зачем он пришел? Поиздеваться? Добить меня? Мне хватило одного взгляда в зеркало, чтобы понять, что меньше всего на свете я хочу, чтобы Брэндан видел меня ТАКОЙ.
Ужас, который я испытала при виде своего отражения, был еще сильнее, чем тот, что мне пришлось пережить, когда я…когда почувствовала на себе их руки и то, как они хотели…хотели меня убить.
Искалечить.
Разорвать мои связи с Меридианной, подставив меня. Сделать все, чтобы Брэндан больше никогда не взглянул на меня, как на женщину. И у них это получилось.
Я не сомневалась в том, что это сделал один и тот же человек. Двое существ, которых я не могу назвать людьми. Как же я хочу сбежать и этого окаянного места.
А вдруг, это Брэндан подстроил это ужасное нападение? Это чудовище на все способно, я и не такое от него могла ожидать…
Я сидела на краю кровати, обхватив колени руками. Все мое тело было покрыто темной вуалью, которую я нашла в шкафу. Позади, через всю кровать, на другой ее стороне слишком глубоко дышал Брэндан.
Я не понимала почему.
Он ясно мне сказал, что ничего ко мне не чувствует. Тогда что он, черт возьми, делает здесь в три часа ночи, когда я не хочу его видеть?
А еще больше я не хочу, чтобы он видел меня и ожоги, которыми покрыта кожа. Он и так не считал меня красавицей, как только мы встретились, а теперь еще и это…что он вообще во мне нашел? Почему именно меня выбрал жертвой в своих жестоких играх?
Я не знаю, сколько еще будет больно. И я устала, устала калечить свою душу, но никак не могу взять себя в руки и уничтожить в себе любовь к нему.
Даже сейчас что-то внутри меня безобразно радуется его присутствию. Тому, что ему не все равно, если только он не пришел еще больше раздавить меня.
— Не вздумай ко мне прикасаться.
Нервный выдох позади меня.
— Я и не думал. Сними вуаль, — его голос звучал не так, как обычно. Как будто ему было очень тяжело правильно выговаривать все слова.
Я молчала и еще сильнее прижала подбородок к коленям. Ничто не способно заставить меня послушаться его приказа.
— Камелия… — простонал он срывающимся голосом и мое сердце резко сжалось. — Прошу, сними эту чертову ткань немедленно.
Меня заколотило, страх окутал с ног до головы. Зачем ему это? Я не хотела смотреть на то, как он пятится, когда видит меня, и выбегает из комнаты не в силах смотреть на этот кошмар.
Спасало только то, что после обезболивающего я совершенно не чувствовала боли. До прихода доктора жар разъедал мою кожу.
Я знала одно: я больше не смогу спать одна. Я готова спать в комнате прислуги, лишь бы не оставаться в одиночестве. Образы чудовищ в черных мантиях маячили перед моими глазами и даже присутствие Брэндана не могло спасти меня от отчаянья и страха.
— Я не хочу, чтобы ты видел меня такой, — я сказала ему правду в надежде, что он отстанет и оставит меня в покое. Что он не причинит мне еще больше боли сегодня.
— Какой? — я почувствовала, как кровать прогибается от его веса и он подкрадывается сзади.
— Брэндан…не надо, — встала с постели и обхватила себя руками, плотнее закрепив на себе вуаль.
— Камелия, не зли Короля. Я сниму эту вуаль сам, это лишь вопрос времени.
— Брэндан, что ты здесь вообще делаешь? В последний раз…ты все сказал. Оставь меня в покое! УХОДИ!
Мой голос перешел на крик, но Брэндана это не остановило. Я вдруг почувствовала тяжесть его руки на своем плече.
— Я хочу знать, что они сделали с тобой. Я накажу их так, как они этого заслуживают.
— Тогда накажи в первую очередь себя, Брэндан, — слова о боли, которую я испытываю, нашлись сами собой. — Что бы они со мной не сделали, это все равно не сравнится с тем, что вытворял со мной ты. Но ты уже, наверное, не помнишь, как ты душил меня собственными руками!
— Я…
— УХОДИ!
— ПРЕКРАТИ ОРАТЬ НА КОРОЛЯ! Камелия… — Брэндан взял меня за плечи и развернул к себе. Я с ужасом прижала руки к лицу, убедившись, что вуаль полностью скрывает меня и не намеревается слететь.
Я закрыла рот на замок, но только потому что слезы вновь обожгли глаза, и я не хотела, чтобы он услышал мои всхлипы. Здесь, под вуалью я чувствовала себя защищенной от его синих глаз, от его взгляда, который пробирает до костей. Я почти не видела его, я могла лишь чувствовать его…как музыку.
— Сними вуаль или я сам ее сниму.
— Если ты ко мне прикоснешься, то ты больше никогда меня не увидишь.
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛА? Что ты имеешь в виду?
— Ты сам знаешь что.
В комнате повисла удушающая тишина. Я опустила голову в надежде, что Брэндан просто психанет в очередной раз и уйдет, наконец-то дав мне побыть наедине с собой, со своим несчастьем и волшебным маслом, которое, как обещала доктор, излечит меня за несколько дней.
Моя кожа станет вновь ровной и гладкой, будто никто не надругался надо мной.
Но душа навсегда останется обожжена ядовитой кислотой…я вдруг замерла, на секунду понимая, что чувствовал Брэндан, когда я его отравила.
Он вернулся к жизни. Он стал еще сильнее, чем до своей «клинической смерти». Но печать, которую я нанесла на его сердце, навеки останется там, и ничто не способно стереть то, что уже сделано.
Разве что…любовь, которую он никогда не впустит в свое сердце.
— Не трогай…не хочу, чтоб ты видел… — я попыталась вырваться, но куда там — Брэндан в десять раз сильнее меня.
— Это чертов приказ, Камелия. Успокойся! Дай мне посмотреть на тебя, — я опустила голову, спрятав лицо волосами, в момент когда он одним рывком сорвал с меня вуаль.
Нет, только не это. Только не это…
Брэндан уйдет, не выдержав этого безобразия. Я закрыла лицо руками, по-прежнему чувствуя его хватку теперь уже на своих запястьях.
— Не трогай меня, я сказала! Не трогай! — я сорвалась на истерику — настолько сильно я не хотела, чтобы он ЭТО видел.
— Успокойся, маленькая, ты просто напугана. Тебе нужно успокоиться. Тсс, тише. — он вдруг резко обхватил мое лицо ладонями и обратил мой взор на себя.
Наши взгляды встретились, и мало того, что я выглядела ужасно. Еще и плакала, наверняка исказив свое лицо некрасивой истеричной гримасой. Брэндан смотрел на ту часть моей кожи, которая была обожжена.
Внешне он никак пока не проявил своих чувств — просто внимательно рассматривал меня, не моргая. Его руки сильно держали мое лицо, поэтому прятаться за волосами и вырываться было уже бесполезно.
Секунды текли медленно, а лицо Брэда становилось все более холодным и отстраненным.
Он выглядел так, будто я его теряю. Будто его мысли где-то далеко, не со мной, я буквально видела, как потухают в его глазах чувства, которые вообще могли существовать в его душе.
Я тебя не люблю.
А теперь, когда я знаю, что ничем не могу его удержать: ни внешностью, ни своим телом, ни заботой, он выкинет меня, как зверушку. Боже, зачем я его встретила…
Если бы я не встретила, я бы никогда тебя не потеряла.
Секунды превращались в минуты, а он продолжал на меня смотреть. Он никак не выдавал своих мыслей и это уничтожало меня еще больше. Он просто оцепенел от ужаса.
Я закрыла глаза.
— Смотри на меня, — попросил принц отстраненно. Я отрицательно замотала головой, чувствуя, как по щекам стекает новая порция слез. Никогда в жизни я столько не плакала, меня уже саму тошнило от соленых губ.
— Зачем ты издеваешься надо мной, Брэндан? Зачем? Ты отомстил мне за яд сполна, еще в тот день, когда на глазах у всех меня могли изнасиловать…
Брэндан со злостью зарычал, напоминая мне льва на охоте.
— Я не издеваюсь над тобой, я сказал, смотри на меня.
— Зачем? — не выдержала я, приоткрывая опухшие веки.
И он смотрел снова, и я вдруг поняла, что меня затягивает в пучину его сапфировых глаз. На какие-то доли секунд уходит вся боль и страх…из его глаз исходит тепло, которое окутывает меня, подчиняет своей воле.
— Красивая, — выдыхает вдруг он и отчаянно прижимается губами к моей обожженной скуле.
Меня бросает в ледяной жар, и мне кажется, что я ослышалась.
— Боже, как ты меня напугала, — совсем тихо-тихо произнес Брэндан, снова целуя меня в те места, которые сейчас были горячи и уродливы.