— Брэндан, что ты несешь? Разве ты не видишь, что со мной? — я знала, что сейчас часть моей кожи далека от прежней фарфоровой красоты, и не понимала, что он делает.
Пока он не взял меня за руку и не подвел к зеркалу. Он обхватил меня двумя руками со спины, но я не собиралась поднимать глаз.
Только чувствовала, как его руки замерли на завязках сорочки у моей шеи, и поняла, что он хочет посмотреть дальше…весь масштаб произошедшего.
Ненавидя в этот момент его прикосновения, я вновь начала вырываться, не желая представать перед ним в таком виде.
Пусть он уйдет, пусть он уйдет и перестанет так жестоко лгать мне…это очередная игра. Очередная чертова игра, где в конце он посмеется надо мной и скажет правду. Скажет, что просто пожалел меня и не ушел, решив окончательно унизить.
ГЛАВА 16
POV Брэндан
С ней могло произойти все что угодно. Эти ублюдки могли убить ее. Но она стояла передо мной — живая и израненная, с болью в глубоких черных глазах.
Но она дышала. Ее кожа, прежде идеально белая, покрылась в некоторых местах краснотой и волдырями, но мне было наплевать, потому что она была здесь цела и невредима.
Если не считать того, что творилось в ее душе, все эти шрамы были поправимы…они не так глубоки, как на моей спине.
Наверное, я смотрел на нее так долго, что испугал Камелию. А потом просто не выдержал, плюнув на обещание, которое дал сам себе.
Что больше никогда не прикоснусь к ней.
— Подними глаза, посмотри на нас, — мои слова снова звучали как безусловный приказ, когда я подвел ее к зеркалу.
— Брэндан, я не могу. Я ужасна, — захныкала она, заставив меня злиться.
— Ты будешь ныть или будешь делать, что велит тебе твой хозяин? — я поднял ее подбородок вверх и она открыла веки. — Перестань плакать. Ты видела мою спину. Ты считаешь ее уродливой?
Я так считал. Камелия молчала.
— Отвечай!
— Нет.
— Почему? — требовал ответов я, сжав ее подбородок.
— Потому что…они сохранили тебе жизнь. Они прекрасны, — девушка вдруг снова начала плакать, но сейчас ее нытье только раздражало, потому что она опять не слушает, и не услышала, что я ей только что сказал. У меня иногда такое чувство, что мы говорим на разных языках и никогда не поймем друг друга.
Когда-нибудь она перестанет плакать и станет сильной женщиной, еще сильнее чем сейчас, и скажет мне за это «спасибо».
— Почему ты тогда считаешь, что я издеваюсь? — вышел из себя я, снова повысив голос.
— Брэндан, хватит…просто уходи.
Я сжал руку на ее горле, ярость от глупости девушки застилала мой разум. Алкоголь до сих пор будоражил кровь, но из-за близости с Камелией я находился в полнейшем дурмане.
С каждым вдохом я понимал, что не выдержу. Мой член начал упираться в ее упругие ягодицы, прикрытые тонкой тканью. Если я опять не сдержусь и трахну ее, это будет крах всех этих дней, когда мне почти удалось искоренить заразу из своего сердца.
Разделиться с этой девушкой, которая приковала меня к себе незримым арканом.
— Не зли меня, Камелия. Сейчас я нежен с тобой. А ты опять ведешь себя, как глупая девочка, которая сопротивляется и набивает себе цену, — я чувствовал, как ее дрожь от страха пережитого ночью потихоньку затихает, сменяясь другой дрожью — более интимной и чувственной.
— Не надо… — моя рука потянула за веревочку у ее горла, а пальцы тут же заскользили по пуговицам, распарывая их. Рывком оголил ее грудь, вглядываясь в красноту и шероховатость от ожогов.
Все пройдет. Ты прекрасна.
— Не надо? Ты нуждаешься в лечении.
— Я нуждаюсь в лечении, а не в грязном сексе! — она возвела глаза к небу, и тут я заметил над ее ключицей более глубокий шрам. Пузыри на коже лопались и из них текли струйки крови…сердце сжималось от такого зрелища, но не от отвращения, а от страха. Это место было ранено очень глубоко. Сильнее, чем все остальные поверхностные повреждения.
Я случайно задел это местечко, и она вскрикнула, чуть не оглушив меня.
— Брэндан, я же сказала, не трогай! Боже, какое же ты чудовище! Меня чуть не убили, ты и сейчас хочешь надругаться надо мной!
— Кто тебе сказал, что у нас будет грязный секс? — я поиграл скулами, глядя в отражение ее глаз. — Я уже взял, что хотел. Ничего не изменилось.
— Тогда не трогай…
— Но это не значит, что ты не нуждаешься в лечении, — я поцеловал Камелию в обгоревшее плечо. Кожа была горячей, а не прохладной и нежной, как обычно. Но она жива.
— Я справлюсь сама! — она снова попыталась вырваться и мне это порядком надоело.
— Стой на этом месте. Ни шагу, Я СКАЗАЛ, — я прервал ее попытки убежать на корню и оглядел комнату в поисках того, что мне нужно.
Подойдя к тумбочке, я быстро прочитал рекомендации врача и взял в руку бутылек с прозрачной жидкостью. Бесцеремонно залезая в комод Камелии, я обнаружил ящик с нижним бельем и улыбнулся. Я нанял для нее хороших дизайнеров — ящик был доверху заполнен кружевным и сексуальным бельем, которое я все равно на ней бы порвал. Мой взгляд упал на корсет, и вытянув из него длинную атласную ленту, я кинул ее на кровать. Туда же полетело жемчужное ожерелье, которое она хранила здесь же.
Как это мило, она хранит не только мою заколку, но и вещь, с помощью которой я трахал ее великолепный ротик.
— Что ты делаешь? Ты пьян? — она вдруг принюхалась и поморщилась, мгновенно опешив. — Брэндан, ты меня пугаешь!
— Так и должно быть, Ками, — я снова крепко обнял ее со спины и мой член уперся в прогнувшуюся поясницу девушки.
— Брэндан, прошу, не надо…оставь меня…неужели ты не понимаешь…посмотри на меня…это ужасно.
— Молчи, иначе наша первая ночь покажется тебе невинной забавой, — я провел рукой по ее грудям, задевая ожоги кончиками пальцев.
— Это ты посмотри на себя. Ты красивая. Меня возбуждает каждая клеточка твоего тела. Ты это уже чувствуешь, малыш.
Только я и Камелия. На моих руках было много масла, и я аккуратно провел им по ее израненной коже, сразу замечая, как оно впитывается внутрь ожогов.
— Ох Брэндан… — наконец не выдержала Камелия, откидывая голову на мое плечо.
— Мне нравится твоя грудь, твои соски, которые выдают твое возбуждение, — прошептал, вспоминая их вкус на своем языке. — Твой плоский животик и тонкая талия, — я снова провел ладонью в масле по ее телу, спускаясь ниже. Я прикасался к ее ожогам. — Больно?
— Нет, нет, — начала она, тая в моих объятиях. — Не надо.
— Чтобы я больше не слышал этого слова, — ниже пояса ее кожа была не задета кислотой, но я все равно не удержался и запустил ладонь в масле меж ее ножек. Пальцы легко скользнули по ее складочкам и пробрались к попке. Опьяненный, я не удержался и ввел в нее один влажный палец, от чего она застонала так, будто я только что резко вошел в нее с силой.
— Тсс, девочка, больно? — я начал двигать пальцем, наблюдая за тем, что происходит с ней в зеркале. — Черт, так тесно…ты хочешь мой член здесь?
— Ах, Брэндан…нет…
— Что я сказал?! Чтобы я больше не слышал этого слова! — ее упрямство злило и заводило одновременно.
— А то, что?
— Накажу и перестану нежиться с такой неблагодарной сучкой, vae, — я устал сдерживать эмоции. Бренди давал о себе знать, он напрочь отключил все мои установки, над которыми я столько работал.
В два счета я взял Камелию на руки и слегка кинул на кровать, тут же навалившись на нее, чтоб не сбежала.
— Брэндан, ты пугаешь меня…у тебя глаза красные…
— Я пьян.
— Что?!
— Я пьян тобою и давно, — на лице на миг возникла глупая улыбка, но я тут же ее ликвидировал.
Полный серьезности и жажды поиграть с моей жертвой, которая нуждалась в лечении и ласке, я схватил ее за запястья, и связал между собой атласной лентой.
— Брэндан, не надо! Меня пугают все эти связывания как в прошлый раз! Этим ты унижаешь меня! — она кричала, но ее щеки пылали, будто связывание это то, что ей сейчас как раз нужно. Я научил свою грязную девочку плохому.
— Ты должна замолчать, иначе мне придется не только связать тебя, но и залепить тебе чем-нибудь рот. А мне бы этого очень не хотелось. Он мне может пригодиться, — я накинул на ее ребра ожерелье, перевязал его на груди крест на крест, и затянул на шее. Всю эту конструкцию я переплел с атласной лентой у запястий и прицепил маленькую жертву к изголовью кровати.
Теперь Камелия полностью открылась моему взору — грудь гордо приподнята, жемчуг красиво подчеркивает ее размер. Соски розовые, как спелые ягодки, которые хочется сорвать губами. Провести по ним возбужденным членом…Я погладил пальцем влажные губы Камелии.
— Теперь ты перестанешь вырываться. И позволишь мне это, — я растер масло в своих руках, встречаясь глазами с ее испуганными карими вишнями.
— Брэндан, я сама должна это делать.
— Доктор об этом не написала, — я аккуратно провел ладонью по ее ожогам. Она слегка поморщилась. — Так больно?
— Очень.
— Несмотря на обезболивающее?
— Без него было бы невыносимо больно, — она закусила нижнюю губу — очевидно, девушка не врала. Я должен быть с ней аккуратен. Черт…перед глазами все временами плыло, я был пьян от мыслей о том, что она связана. Если бы не эти раны, я бы трахал ее жестко, быстро, и на ее коже бы остались следы от этого жемчуга…
Хотя бы раз в жизни мне нужно собраться. Быть нежным. Или почти нежным. Вспомнить бы еще, что это такое.
Я медленно вырисовывал восьмерку на ее ожоге, прорабатывая каждый изъян маслом. Камелия вдруг вскрикнула и тут же захныкала, как маленькая девочка. Я одернул руку, испугавшись, что действую слишком грубо.
— Брэндан, мне больно и это унизительно. Так ужасно, что ты видишь меня такой.
— Я сказал, ХВАТИТ! — мое терпение лопнуло и я испепелил упрямицу взглядом. — Сколько раз тебе повторить?
Для убедительности я погладил ее по щеке, смахивая слезы с покрасневшего лица. Убрал волосы, чтобы открыть его полностью.
— Откройся мне. Доверяй мне, — просто попросил я, другой рукой блуждая пальцем чуть ниже ее пупка. Я надавил, слегка массажируя.