Черт, какая же она была влажная…никогда такого не видел.
Утром я оставил ее, чтобы вернуться вечером и порадовать Камелию. Я приготовил для нее сюрприз, точнее не я, а Мару, которая родила трех здоровых львят. Два мальчика и девочку. Львица сразу же стала более спокойной и уже не тосковала в своем искусственном вольере. Теперь она только и делала, что часами вылизывала своих детенышей. Я хотел показать Камелии их. Девушкам такое нравится…наверное.
Я хотел, чтобы она забыла о вчерашней ночи, о боли, которую ей причинили. Я хорошо знал, что такое ожоги такой степени — Адинбург не даст этого забыть, и представлял, через что прошла моя девочка.
Но я так чертовски боялся за Камелию, а еще сильнее я боялся страха, что, в конец, я уже запутался — делает ли меня он слабым на самом деле, и так ли это важно, когда взамен я получаю эмоции, благодаря которым хочу просыпаться по утрам? Жизнь обрела совершенно другой смысл. Я будто протер запотевшие очки и увидел все ее краски, от которых, к сожалению, можно ослепнуть.
Могу ли я доверять ей? Способна ли она на предательство? И как переступить через долг и страну и забыть о происхождении этой девушки?
На день я отпустил все эти вопросы, полностью погрузившись в дела. Сюрприз. Этой ночью я собирался взять с нее вчерашний долг и погрузиться в нее очень глубоко, и трахать так долго, что по утру у девочки будет ломить все тело.
Представляя себе эту ночь в самых ярких красках, я ворвался в комнату Камелии и остолбенел от того, что увидел, как только наши взгляды встретились.
Камелия странно одета — я был бы приятно удивлён этим красным сари, в котором она напоминала мне восточную принцессу, к тому же он открывал кожу на ее животике…если бы, не застал девушку в таком состоянии.
Как только она увидела меня, она сжала руки в кулаки, и запустила прямо в меня рядом стоящую вазу. Чудом увернувшись, я проследил за тем, как она разбилась на осколки, но тут в меня снова что-то прилетело, причиняя боль.
В груди зародился новый поток ярости, яркие краски тут же погасли, наполняя тело темнотой. Я не понимал, что происходит.
Внутри все рассыпалось — идеальный план был испорчен, потому что я кожей чувствовал, что Камелия сейчас снова сделает что-то не так.
POV Кенна
Не помню, как я доползла до своей комнаты. Все было как в тумане. Я жалела, что распустила волосы для девичника, а значит и яд, который я прятала за заколкой, остался здесь.
Словно в тумане, через пелену, застилавшую глаза, я пыталась нащупать ее на туалетном столике, но ничего не соображала.
Дверь за мной скрипнула - в привычной своей манере пришел Брэндан. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что там я увижу его мерзкую рожу. Все бы глаза его синие выцарапала.
«Я люблю тебя», - тихо кричит умирающее сердце. Трепещет, вырывается, бьется о ребра, как маленькая птичка о стальные прутья клетки.
Я беру что-то с туалетного столика и, резко поворачиваясь, кидаю это прямо в него, но сукин сын уворачивается.
Он одет с иголочки — белоснежная рубашка и брюки, небесно-голубой галстук. От такой ангельской чистоты ненавижу его еще больше и кидаю в его сторону первый попавшийся под руку предмет.
Брэндан меняется на глазах — легкая улыбка сползает с его губ, выражение лица покрывается ледяной корочкой.
— Какого черты ты делаешь, Камелия?! — надрывается он, делая уверенные шаги ко мне. Я шиплю, как загнанная кошка, не намереваясь подпускать его ближе.
— НЕНАВИЖУ ТЕБЯ. Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! УХОДИ!
— Ты совсем не дружишь с головой, маленькая? — металлическим голосом ответил он, хватая меня за беспорядочно дрожащие руки. — ОЧНИСЬ. ЧТО С тобой? Я утром ушел, потому чт…
— ЭТО НИКАК НЕ СВЯЗАНО С УТРОМ! – оскалившись, перебиваю я, слезы текут по щекам нескончаемым водопадом. — НЕНАВИЖУ! Не трогай! Не прикасайся!
— Ану, перестань вести себя так, сука. Ты говоришь с королем, не выводи меня из себя! НЕ ВЫВОДИ. Иначе будешь иметь дело не с королем, а с дьяволом! — он тряхнул меня изо всей силы, от чего я взвыла только сильнее.
— Ха, с дьяволом? С чудовищем! Вот с кем я имею дело. Брэндан, я устала от боли! Устала! От твоих игр, хватит. Хватит притворяться! Все…все… — я сделала глубокий вдох. — Меня в который раз хотят здесь убить! Меня унижают! Ты меня унижаешь. Я ВСЕ трепела, но это…Боже, как я тебя ненавижу! — его лицо вдруг меняется, становится обеспокоенным – Брэндан словно тоже испытывает боль и раскаивается за то, что произошло со мной вчера. Он чувствует вину. — ПОЗДРАВЛЯЮ тебя. Ребенок, Брэндан! Как ты мог…Скарлетт ждет от тебя ребенка…понимаешь? — начинаю вырываться и отчаянно бить его несгибаемую грудную клетку. Мои слезы уже на его рубашке, всю трясет, я как в лихорадке, агонии.
— Ты…все твои слова равны нулю! ВСЕ! Все, что ты говорил, что я единственная с кем, ты…ЗАЧЕМ Я ВООБЩЕ ТЕБЯ ВСТРЕТИЛА? ЗАЧЕМ? Зачем ты нужен в моей жизни?!
Во мне теплилась надежда на то, что Брэндан скажет мне, что все не так, как мне кажется. Что все иначе. Что Скарлетт - просто наглая лгунья, и у них никогда не было секса, но я же видела их связь своими глазами…поцелуй у дворца — только верхушка их отношений, и ведь он действительно был с ней так ласков.
— УСПОКОЙСЯ! — снова прикрикнул он, хватая меня за шею. Яд нагревал мне кожу под поясом сари, куда я его спрятала.
— Брэндан ты же писал, ты же говорил мне…а сейчас я узнаю, что ЭТО ВСЕ ЛОЖЬ! ТЫ НИЧТОЖЕСТВО! ТВОИ СЛОВА ПУСТЫ И НИКЧЕМНЫ! ЭТО ТЫ НИКТО, ясно тебе?! — в ответ на мои оскорбления Брэндан сжимает ладонь на моем горле, перекрывая мне кислород. В его синих глазах сверкают смертельные молнии, губы превратились в тонкую линию.
— ЗАТКНУЛАСЬ БЫСТРО! — я пыталась жадно глотать ртом воздух, он держал хватку на моей шее, соблюдая тонкую грань между удушением и запугиванием. — КАКОГО ЧЕРТА, ТЫ ТАК РАЗГОВАРИВАЕШЬ С КОРОЛЕМ?!
Он сплюнул в сторону, снова возвращая взгляд ко мне.
— Или ты забыла? Я НИЧЕГО ТЕБЕ НЕ ОБЕЩАЛ! НИ-ЧЕ-ГО! Я изначально говорил тебе, что ты нужна мне только позабавиться…Помнишь вчерашнюю ночь? ЗАБУДЬ.
— Брэндан… — хрипло отозвалась я, погибая от огня, исходящего от его глаз.
Если раньше он избивал меня каждым словом, то теперь он действовал гораздо хуже. Это было так легко для Брэндана. Подобно тому, как он всадил шпагу в живот незнакомца, когда я в первый раз его увидела, он поступал сейчас со мной точно так же. Он засунул шпагу в мое нутро, угодив в сердце, в оголенный нерв, в самый эпицентр остатков моей души.
— ОПЯТЬ ТЫ МЕНЯ перебиваешь! ДА КОГДА ТЫ НАУЧИШЬСЯ ПОНИМАТЬ МЕНЯ, ГЛУПАЯ ЖЕНЩИНА? Когда ты поймешь, что я Король, И ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ВСЕГДА БУДЕТ ОСТАВАТЬСЯ ЗА МНОЙ! Таким, как ты, вообще говорить не нужно! Рот таких, как ты, жалких приземленных фавориток, должен выполнять только одну вещь — делать глубокий минет, но ты и на это не способна. Бракованная вещица…
Он поворачивает рукоятку невидимой шпаги, просверливая огромную бездну в моем сердце. Бьет по ней, загоняя каждым словом новый гвоздь мне под кожу. Мои вены выворачивает наизнанку, а душевную боль, которую я испытываю можно сравнить только с переломом костей всего тела.
Одновременно.
Я не хочу это чувствовать. Я вою ему в ответ, да так сильно, что мне кажется он вот-вот применит ко мне физическую силу.
Изобьет к черту, не пощадит всей своей силы и запинает в те ожоги, которые еще недавно зализывал.
— ТЫ же говорил, что умрешь без меня…разве это не твои чертовы слова?! — я хочу кричать, но из-за руки на моей шее я только хриплю и выгляжу жалко.
Все…это конец. Если он не убьет меня сейчас, я сама погибу от боли. Яд…яд…я судорожно пытаюсь найти его за поясом, но голова не соображает, руки ходят ходуном.
— Ты их себе придумала. Вообразила, что ты нужна мне, в то время как я сразу дал понять тебе, кто ты и что ты. Все, что я для тебя делал, ты пропускала мимо, принимая за должное. Ах да, а потом ты меня предала, или, думаешь, я забыл об этом?
— Ненавижу!
— ЗАТКНИСЬ, Я СКАЗАЛ! Это я тебя ненавижу, — он встряхнул меня за шею. Ни один мускул на его лице не выражал боли или сострадания ко мне — сплошной лед и забирающий душу крик, который вырывался из его губ. — Я ХОЧУ ЧТОБ ТЫ УБРАЛАСЬ ИЗ МОЕГО ЗАМКА К ЧЕРТЯМ! ЧТОБЫ ДУХУ Я ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ ВИДЕЛ!
— Брэндан, так убей меня! Давай! Убей единственную девушку, которую ты полюбил!
— Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ! — рявкнул он, замахнувшись на меня своим могучим кулаком. Он остановился в сантиметре от меня и схватил меня за скулы. Рука все сильнее сжималась на моей шее — на этот раз это был не жемчужный поводок, а веревка посыпанная стекловатой.
— Повтори… — слезы испепеляли глаза, лицо Брэндана расплывалось перед глазами. Последние минуты я вижу своего любимого мужчину.
Я сделаю это. Всего несколько глотков.
Сердце бьется так быстро, будто хочет отплясать эти последние минуты за всю оставшуюся жизнь. А это десятки лет, в которых Брэндан никогда не полюбит меня.
— Не люблю я тебя, — дыхание его рвалось на части, но я больше не искала в этих интонациях надежду. — Все это время ты была для меня дозой, способом забыться. Сейчас я смотрю на тебя, и единственное, что чувствую, это то, что хочу причинить тебе такую боль, и я вижу ее в твоих глазах, и это мед для меня. Видишь, кого ты полюбила? Смотри, кого.
— Да…полюбила, Брэндан…полюбила…я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, — быстрым шепотом. Плевать уже было на унижение. Я знала, что ничто уже не продлится долго. Яд убьет меня за секунду, а он только вытрет руки и пойдет дальше. Из-за раны на моей ключице, которую он задел, его ладони были покрыты кровью.
Он снова ворочал в груди рукоятку.
— Что ты несешь? ЗАТКНИСЬ! МНЕ,НА ХРЕН, НЕ НУЖНА ТВОЯ ЛЮБОВЬ! — и тут он сделал самое ужасное. Жестоко рассмеялся, насмехаясь над моей любовью. Над цветком, который я так усердно взращивала в своей душе. За который так боролась.
Все напрасно.
— Прощай, Брэндан. Моя любовь тебя больше не потревожит, — вдруг совершенно спокойно шепчу я, нащупав за поясом сари заветный бутылек. Моя маленькая соломинка надежды. Мой эликсир смелости перед прыжком в незабываемое ничто.