С трепетом беру спящую Камелию на руки и аккуратно кладу на кровать. Ее губы все еще влажные то ли от моих поцелуев, то ли от смертельного яда.
— Ты не посмеешь умереть без моего разрешения, — прошептал я, коснувшись рукой ее лба. Камелию слегка потряхивало, и я знал, что ей нужен доктор. Под кожей бился угомонившийся пульс, рана на ключице кровоточила. Камелия выглядела разбитой. Я и сам уже не знал, что чувствую к этой девушке.
Я думал, что никогда не сломаю ее. Она казалась такой сильной. Но, кажется, мне это удалось, и учитывая то, как я мучил девушку все эти месяцы, это не удивительно. Любая бы рано или поздно сломалась. Увяла. Но она продержалась очень долго…настолько, что успела изменить меня.
А я до сих пор боялся этих перемен. Боялся слабости, на которую с детства строго-настрого наложили право veto. (от лат. — «запрещаю»)
Когда смотрю на нее сейчас, в груди становится тесно. Я больше не могу так играть. Я больше не хочу причинять ей боль. Она, черт возьми, могла погибнуть…доигрался, кусок дерьма.
— Все будет хорошо. Ты проснешься, и все будет хорошо, — взял ее бархатную руку в свою и поцеловал хрупкие костяшки пальцев, грея своим дыханием. Я начинаю задыхаться, когда всего лишь одно слово подступает к горлу. Колючий комок из шести букв, который впивается в кожу шеи и не дает сделать и вдоха.
Кажется, я и сам умру, если не произнесу это слово и не лопну этот мерзкий колючий шар.
— Прости, — выдыхаю коротко. Это сильнее меня.
Я отворачиваюсь и пулей выметаюсь из комнаты, отправив к ней сразу нескольких врачей, прислугу. Она будет окружена заботой этих людей до тех пор, пока я не решу, что мне делать дальше. Как мне закончить нашу историю безболезненно для обоих. Как заставить ее покинуть дворец, как отпустить ее и жить дальше так, словно ее никогда здесь и не было. Я не знаю, как это будет, но я смогу. Она должна поправиться и как можно скорее покинуть это окаянное место. Я больше не должен причинять ей боль. Больше она и не выдержит.
Сломалась.
Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю…
Я запыхался, облокотившись рукой на каменную стену. Грудь пронзила острая боль.
Скарлетт…ума не приложу, что она наговорила Камелии. Очевидно, что ждет от меня ребенка. Очень интересно, как она умудрилась забеременеть, если всего лишь дотронулась до меня ладонью. Но я не могу предъявить ей своих обвинений до тех пор, пока она нужна мне в качестве невесты.
Черт бы побрал всю эту ситуацию, в которой я чувствую себя псом, привязанным на цепочке. Я не могу сделать выбор, руководствуясь своим сердцем, ради людей, которые каждый день погибают от рук парламента.
Но и связать жизнь с этой лживой шлюхой я не намерен.
Я собирался сыграть эту чертову свадьбу как можно скорее и стать королем. Освобожу народ от гнета парламента, отправлю Скарлетт как можно дальше, разорвав наш брак. В это время Камелия будет отправлена в безопасное место, возможно, на ферму, где она росла и где была так счастлива.
А потом я найду ее, чего бы мне это не стоило. И найду в себе силы сказать ей «прости», когда Камелия не спит. И я буду умолять Вселенную, чтобы она согласилась быть со мной.
Навсегда.
И плевать мне, кто она, пусть даже из самых низших слоев, я сделаю ее своей.
Своей Королевой.
POV Кенна
Я спала, наверное, очень долго. Мэри сказала, что я несколько дней не выходила из комнаты. Все воспоминания превратились в туман, сотканный из боли. Я плохо помнила действия, свои мысли…остались только чувства, которые уже догорали.
У Брэндана будет ребенок. Не от меня.
Это все, что имело для меня значение. Это непреложный факт, гласящий о том, что я потеряла его навсегда.
Через несколько дней после того, что произошло между нами, ко мне пришел один из представителей гвардии и объявил, что у меня есть несколько дней, чтобы попрощаться с Меридианной.
— Вы будете доставлены в безопасное место, Камелия. Его Высочество выделит вам охрану, слуг, деньги — все что необходимо для приятной и безопасной жизни. В замке вы находиться не можете. Принц Брэндан сказал, что как только выдастся свободная минута он с вами объяснится. У Его Высочества совсем скоро свадьба и коронация, — я махнула рукой в сторону гвардейца и кивнула, мысленно умоляя о том, чтобы он больше не продолжал.
Ну вот и все. Я буду доставлена в безопасное место. На склад ненужных вещей.
Как бы это странно не звучало, но я не плакала. И уже не испытывала и грамма боли. Я превратилась в куклу, набитую ватой — этакое подобие живой девушки. Хожу, дышу, думаю, даже ем, причем довольно неплохо, но пустоту в душе не залатаю уже ничем.
Отчасти, Брэндан был прав. Он ничего мне не обещал. Это мои проблемы, что я влюбилась в чудовище, и нет его вины в том, что он не испытал в ответ серьезных чувств.
Только не понимаю, зачем были все эти мучения. Они имели бы смысл, если бы, в конечном итоге, мне бы удалось исцелить его душу.
Я не только любопытная, но наделена и еще одной дурацкой чертой характера — самоотверженность. Жертвенность. Да только кому она нужна? Никому. Я готова была отдать ему свою душу, чтобы хоть чем-то заменить тьму, которая поглотила его после Адинбурга.
Все зря. Никто этого не оценил.
Но я знала, что свадьба Брэндана будет перед моим отъездом. Его Высочество, видимо, хотел нанести коронный удар, перед тем как отпустить меня. Позволить мне увидеть, как он счастлив с этой тварью. Что ж, я собиралась прийти туда. Прийти на его свадьбу, и выглядеть достойно.
Пусть случайно, пусть хоть на мгновение он увидит, что потерял. Навсегда. Потому что я никогда его не прощу за всю эту боль.
С меня хватит. Если по моей щеке скатится ее хоть одна слезинка из-за Брэндана, я придушу его голыми руками.
— Ты выглядишь замечательно. Ох, Кенна, не жалею, что заказала для тебя это платье, — Мэри затянула на моей спине корсет необычного платья без бретелей. Оно состояло из черного корсета с россыпью брильянтов и пышной юбки из шелка кораллового цвета. Длинный шлейф делал меня похожей на невесту. — Ты в порядке? Я имею в виду из-за его свадьбы.
Она с сочувствием поглядела на меня, но я в ответ только искренне улыбнулась. Кукла набитая ватой могла прекрасно сыграть роль, когда это было нужно.
— Все в порядке, Мэри. Я грущу, что мы с тобой расстанемся. Но я уже знаю, что меня отправят домой. Там я начну все заново. И просто забуду этот год, оставив для тебя место в своем сердце.
— Ты будешь меня навещать? — с надеждой спросила Мэри, но я покачала головой.
— Я бы и рада, но не могу. Я не хочу больше быть частью этого мира. Воспоминаний. Но я всегда буду рада видеть тебя у себя, хоть ты и принцесса. Но если быть честной, то не так уж и много у тебя неотложных дел, — мы рассмеялись, я поправила волнистый рыжий локон, выбившийся из ее прически.
— Ладно, пойдем. Посмотрим, что такое королевская свадьба, — мы с Мэри, Лией и Тессой шли по коридорам в сопровождении охраны.
Свадьба будущего короля и королевы должна была проходить в большом зале, а после — в саду на террасе, где всегда проходили светские приемы и семейные торжества.
Как только вошла в зал, я обомлела от красоты и масштабов праздника. Все было такое пафосное, вычурное и броское. Свадьба будто кричала всему миру о своей торжественности и показушности, но никак не о любви двух людей.
Огромные столы, уставленные экзотическими и европейскими яствами. Водопады из пунша, шоколада и сыра для фондю. Все в бело-синих тонах. Сверкание посуды и брильянтов ослепляло, а посреди всего торжества стояли два синих стола со свечами и какими-то бумагами.
Весь периметр просторного зала уставлен фарфоровыми вазами жемчужного цвета, украшенные неестественно крупными голубыми пионами. Вереница этих цветов тянулась и по потолку помещения и глядя на них, я вдруг представила себе маленький алтарь, украшенный красными Камелиями, которые могли бы быть символом нашей с Брэнданом свадьбы.
И тут же отогнала от себя эту внезапно одурманивающую мысль, продолжая без эмоций смотреть на все это аристократическое великолепие, пока мои глаза не устали от блеска украшений, ярких люстр и драгоценных камней.
Это была красивая свадьба, но я мечтала совсем о другом.
— Должна сказать, выглядит все потрясающе, — протянула Мэри, поджав губы. Я знала, о чем она думает. О том, что и она бы хотела такую свадьбу — в последнее время они с Даниэлем часто ссорились по неизвестным мне причинам. Но в ее глазах я видела такую чистую влюбленность и легкость от этих чувств, что тайно ей завидовала.
Почему моя любовь не может быть такой легкой и дарить только счастье.
Видимо, у меня был слишком болезненный вид, и Мэри вновь спросила меня:
— Кенна, ты в порядке? — подруга взяла меня за руку.
— Да, все нормально, — я выдохнула, чтобы собраться с мыслями. Распрямила осанку, прогнулась. Гордая, изящная, высокомерная. Такой я должна быть теперь. Пусть остаток жизни я проживу на ферме, но в душе я навсегда останусь королевой Франции.
Королева Франции, которая позволяет на глазах у всех какой-то самозванке притворяться ею.
— Брэндан нервничает, — прокомментировала Мэри, и я наконец решилась найти принца взглядом.
Я боялась увидеть его.
Но впервые за долгое время, я ничего не чувствую, глядя на Брэндана. Боли нет, будто она заблокирована или вовсе исчезла. И все же я обманывала себя, потому что сердце пропустило удар, когда наши взгляды всего на одну мили секунду встретились.
Синие сапфиры.
Он был одет в красный мундир с портупеей поперек тела. Разговаривал с Джейсоном, и лицо его как обычно не выражало никаких эмоций.
Видимо, Мэри знала Брэндана куда лучше меня, если увидела в этой каменной глыбе хотя бы каплю нервозности.
Весь высший свет был в сборе: мы с Мэри устали тихонько посмеиваться над чУдными платьями английской знати. Каждый хотел выделиться, попасть в светскую хронику. Гости общались друг с другом и