Мне нравился ее запах свежескошенной травы.
Больше перед сном я шкатулку не трогала.
***
Все мои разговоры с Меридианной сводились к ее нытью: она жутко нервничала и постоянно порывалась рассказать Брэндану правду о ребенке. Я понятия не имела, почему она так резко поменяла свое решение и хотела рассказать ему обо всем прямо сейчас — может, думала, что все и так уже догадываются, а может устала жить во лжи и страхе. И все же с ней что-то происходило, что не могло не беспокоить меня. Мне оставалось только быть рядом, тем более, что кроме как редких разговоров с Бастианом и посиделок в библиотеке у меня не было особых дел.
Но вскоре должен был состояться бал, на котором Бастиан официально заявит свои права на трон, и в связи с этим в замке воцарилась мрачная атмосфера, разбавленная суетливостью слуг, которые спешили украсить залы к торжеству. Я, разумеется, тоже была приглашена, но боялась услышать в качестве кого.
…Невесты?
Нет, ключика к власти, Кенна.
В один из вечеров, которые я коротала в библиотеке, я заметила Сару, растерянно блуждающую среди книжных полок. Она как всегда медленно переминалась с ноги на ногу, слегка придерживая себя за поясницу — женщина частенько жаловалась мне на свои боли, но ей всегда удавалось скрыть ее за загадочной улыбкой.
— Вам не хорошо? Может, присядете, а я поищу то, что вам необходимо? — я неспеша подошла к ней, и библиотекарь посмотрела на меня немного рассеяно.
— А ты, как всегда здесь… — задумчиво протянула Сара и поднесла большой и указательный палец к подбородку. — Ох, неладное что-то творится в замке, не находишь?
Она смотрела на меня как-то странно, будто не узнавая мое лицо. Я конечно понимала, что она была уже не молода, но не ожидала такого.
— Не нравится мне это…но я не та, кто должна открыть правду… — словно в трансе продолжала шептать она. Сара вдруг резко начала хлопать себя по мантии, словно пытаясь найти что-то в глубоких карманах. — Где же мой блокнот? Я не смогу без своего блокнота…
Я прокашлялась, испытывая жалость к пожилой женщине. Она мне нравилась. Но, видимо, возраст взял свое, и иногда она страдала приступами потери реальности.
— Милая, я стала многое забывать. Поэтому мне нужен блокнот…иначе, как я буду писать новые книги? – она взяла меня за руку, кожа ее была сухой и шероховатой.
— Я провожу вас к доктору, хорошо? — я потянула Сару на себя, но тут она неистово замотала головой, быстро отпуская меня.
— Нет, дорогая. Лучше поищи мой блокнот. Я оставила его между стеллажей о королевской семье…пожалуйста, принеси мне его, — почти взмолилась она, снова схватив меня за рукав. Да так крепко, что даже взгляд ее на мгновение стал волевым и осознанным. — Найди его! Я должна все записать…
— Хорошо, хорошо. Одну минутку. Пожалуйста, только присядьте пока… — пребывая в легком шоке, я помчалась в сторону названных стеллажей. Интересно, что Сара там делала? Там собраны книги, статьи о Брэндане и его семье, о самых последних поколениях династии. Это было то место, где я так много узнала о Брэндане.
Узнала то, что он никогда бы мне не рассказал.
Повернув к нужным мне полкам, я стала между двумя высокими книжными стеллажами и подошла к столику, где беспорядочно валялись отрывки из газет, которые прежде всегда были прибраны и аккуратно покоились на столе. В последний раз, когда я их изучала, я совершенно точно все аккуратно сложила на место. Блокнот сразу бросился мне в глаза, и поборов свое любопытство заглянуть внутрь, я взяла его со столика, и уж было собралась бежать обратно, как вдруг заметила…как ящик стола, который всегда был заперт до сегодняшнего дня, немного приоткрыт.
Приоткрыт так навязчиво и маняще, что моя рука сама тянется к тому, чтобы распахнуть его.
До этого дня, мое любопытство никогда не приводило меня ни к чему хорошему. Взять хотя бы тот случай, когда я прочитала дневник Брэндана.
Сердце вдруг резко и бешено начало проламывать грудь, но мои пальцы уже невозможно было остановить. Несмотря на десятки ужасных предчувствий, я как завороженная открывала скрипящий ящик.
А когда я, наконец, сделала это, думала, что ошиблась. Грудь сдавило дьявольскими силками, я все сильнее вглядывалась в небольшие книжечки в твердых, бордовых переплетах.
Эти книжечки были похожи на дневник Брэндана, и только увидев позолоченную надпись на одном из переплетов, я поняла, что это не дневник Брэда.
Это что-то гораздо хуже. Это как тайное знание, к которому я уж точно не имею права прикасаться, но собираюсь.
Как будто я нашла бомбу, спрятанную в самом сердце замка, и собираюсь попытаться обезвредить ее.
Но поскольку делать я этого не умею, она может с легкость взорваться, стоит мне только перепутать провода и…
Но времени думать нет, и пресытившись нагрянувшим адреналином, я беру в руки небольшой томик и прячу его за пояс юбки, накрывая блузкой. Твердый переплет сжигает кожу, и пытаясь выровнять дыхание, я возвращаюсь к Саре, протягивая ей блокнот.
Я действительно надеюсь, что руки мои не дрожат, и весь мой вид молчит о том, что только что совершила вероломную гадкую кражу.
Я могла бы прочитать томик здесь…могла бы не забирать его из библиотеки. Но вдруг Сара бы закрыла тумбочку? Может, в этом и нет ничего плохого? Прежде я забирала книги из библиотеки, и это было не запрещено. К тому же я всегда возвращала их на место.
— Ты моя спасительница, — Сара выхватила блокнот из моих рук, а потом с подозрением уставилась на меня. — Я надеюсь, ты не заглядывала внутрь? Мы, писатели, не любим, когда кто-то видит наши незаконченные идеи…
— Ну, что вы, — выдавила я, чувствуя как пересохло горло.
— Просто у тебя такой вид, будто ты только что там увидела приведение, — она добродушно улыбнулась мне, наконец возвращаясь к реальности. — Хотя, кто знает. В этой библиотеке можно много чего найти. Спокойствие. Эмоции. Ответы на самые сокровенные вопросы…ну а я, здесь нахожу вдохновение.
Сара прижала свой блокнот в груди, и что-то тихо напевая себе под нос, направилась к своему уголку, где постоянно попивала чай и что-то писала.
Наконец-то я могла выдохнуть и расслабить мышцы лица. Я знала, что довольно опрометчиво доставать том здесь и сейчас, но хотела еще раз убедиться в том, что это то, о чем я думаю.
Что я действительно украла что-то куда ценнее, чем даже диадема Меридианы.
Теперь, я была не просто источником власти. Мне казалось, что я держу огромный ключ к ответам на все вопросы, только осмелюсь ли я повернуть его в замочной скважине?
Я подула на багровый переплет, чтобы удалить последние остатки пыли, и еще раз прочитала надпись, состоящую из позолоченных букв:
«Дневник Джонатана Виндзора» и годы его правления.
Дневник отца Брэндана. Что может быть хуже дневника Брэндана? Только это.
Не знаю, что я ожидала там увидеть или прочитать. Но точно не то, что в последствии прочитала.
Теперь я знала все. Я знала больше, чем Брэндан, Меридиана и парламент.
Я просто залезла в душу к бывшему королю Англии, и несмотря на угрызения совести и пролитые слезы, которые почему-то лились из моих глаз не переставая, пока я читала дневник, я чувствовала, как становлюсь сильнее.
Что теперь я могу не просто плыть по течению и наблюдать за тем, как меня кидает из стороны в сторону, а сделать что-то самой.
И я знала, что этой информацией, которой я теперь обладаю, я могу либо возвести Брэндана на пьедестал, либо навсегда раздавить и разрушить.
И каждая клеточка моего тела, которая помнила боль, которую он причинил, жаждала сделать второе.
ГЛАВА 22
POV Брэндан
Даже в самых страшных снах и мыслях, я не мог представить картину, хоть отдаленно похожую на эту. Я созвал парламент в зале собраний, но на этот раз инициатором и хозяином встречи был не только я. Напротив меня во главе стола, за которым восседало с дюжину этих глупых старейшин, находился Бастиан.
С каждой секундой, с каждым взглядом, которым мы время от времени обменивались, он раздражал меня еще больше. Нет, не так. Я откровенно его ненавидел и все это время сжимал свои кулаки в тиски, чтобы устоять перед желанием свернуть ему шею.
Меня выводило из себя его мудрое спокойствие. Я держался за свою власть, бегал за ней всю жизнь, как проклятый, ждал дня, когда я уже стану королем и перестану доказывать кому-то чистоту своей крови и правильность своего рождения.
Никто не хотел бы быть ошибкой, но я ею был.
А Бастиан, которого едва ли можно было узнать, был чистокровным засранцем. Весь его лениво-небрежный вид говорил мне о том, что ему не очень-то сильно и нужен этот трон и корона. Ему нужна месть. Но за что? За то, что он сам спровоцировал меня тогда на обрыве? За то, что я провел в аду несколько лет за деяние, которого не совершал?
Чувство, что здесь что-то не сходится никак не покидало меня. А видение о размытом кровью теле Бастиана, смываемое со скалы волной, никак не покидало моих мыслей и навязчиво повторялось в моей голове.
Я и раньше знал, что никогда не избавлюсь от этого образа. Но теперь я не мог поверить в такое чудо природы, что человек может выжить после того, как его буквально раскроило на части.
Но кровь, которую сдал этот самозванец говорила о другом. Все доктора подтвердили, что он определенно является моим родственником, а значит никак не может быть двойником Бастиана.
Я окончательно запутался, и это заставляло меня чувствовать себя львенком, который впервые осматривает свои территории, а не львом, который уже десятки лет управляет своим прайдом.
Не говоря уже о том, что все эти мысли о Бастиане, троне и моем будущем, всегда были фоном на основе главной, неотступающей мысли — Камелии, и о том, что она больше не принадлежит мне.
Я потерял свою власть над тем, чего больше всего желал. Больше короны.
— Ну, теперь, я думаю ни у кого нет сомнений в том, кто по праву должен занимать это место? — Бастиан швырнул на стол стопку с заключением экспертизы, и некоторые члены парламента неспеша разобрали бумаги.