Спина Брэндана была скользкой от крови. Без слез смотреть на все это было невозможно. Но я ни о чем не думала. Не брезговала, а только сильнее прижималась к своему королю.
Казалось, я на полном серьезе готова принять все эти удары на себя. За него.
Удушающая, безмерная сила любви, толкала меня на эти дикие поступки. На безусловное прощение. Любовь к Брэндану губила меня, но она была источником всей моей жизни.
— Я люблю тебя, Брэндан. Брэндан, ты слышишь меня? — тихо прошептала я, и в то время, как палач снова занес кнут над нами, я услышала оглушительный крик Бастиана.
— НЕТ. О… — многозначительно протянул он, но я мечтала, чтобы кто-то выключил у этого ублюдка громкость.
— Не бей, остановись. Ты можешь навредить принцессе, которая наконец-таки решилась показать свое личико.
— Брэндан, ты меня слышишь? Любимый, — я провела рукой по его волосам, попыталась перевернуть на спину. Брэндан опустил голову в траву — его лицо безжизненно лежало на земле.
— Какая трогательная картина. Ты значит тоже уже простила все этому ублюдку? Так не можешь унять свой характер шлюшки, что без его поводка не проживешь? Ты просто убогая…убогая принцесса…
Держа руку на пульсе Брэндана, я отсчитывала тихие, скромные, затухающие удары его сердца.
Я чувствовала себя слабой, пока я плакала.
А потом я просто закричала, хватаясь за волосы.
— ТЫ! ЖАЛКИЙ САМОЗВАНЕЦ. Я ОБРАЩАЮСЬ КО ВСЕМ! К людям, к народу, к гвардии! Которая предала своего истинного короля…так знай, Эдвард, — я обратилась к Бастиану, выплевывая его настоящее имя.
Ублюдок тут же изменился в лице. На секунду мне показалось, что у него даже подкосились ноги от шока.
— Чт…как ты меня назвала? Что за бред ты несешь, девочка? Кто такой Эдвард — твой новый любовник?
— Эдвард — это ты! Никакой он не Бастиан! Задумайтесь, люди. У меня есть неопровержимые доказательства того, что этот человек — самозванец, — поборов страх и дрожь в голосе, я начинаю говорить, будто не в себе.
Будто какая-то необъятная сила наполнила мое тело, но на ограниченное время, и я должна сделать все, чтобы успеть ею воспользоваться…
— Брэндан сидел в тюрьме шесть лет, потому что смерть Бастиана была доказана! Человек не может выжить, упав с такой высоты. Вы, жалкая гвардия предателей…вы все совершаете ошибку, слушая его! Он — тоже бастард. Сын короля Джонатана и Анны, как и Брэндан…только в отличии от Брэндана, он сумасшедший. Неужели вы не видите? Он вышел сюда, черт возьми, СОВСЕМ один, ради всех вас! Чтобы защитить…Брэндан единственный человек в данный момент времени, с которым эта страна будет процветать, а не чахнуть, как это случилось с моей страной…с другими странами…
— Заткните эту девчонку! Она несет какую-то чушь!
— Если что, эти самые доказательства у меня, — вдруг услышала я чей-то скрипучий голос и увидела Сару, стоящую в первых рядах толпы. Подавив в себе интерес спросить, как дневник снова оказался у нее, я продолжила:
— Джонатан был прекрасным королем, но он не мог совладать со своими чувствами к Анне. Об этом написано в его дневнике. Там все написано… — я боролась с истерикой, мечтая, чтобы каждый просто поверил мне на слово либо прочитал дневник сам.
Я хотела, чтобы строки из этого дневника просто появились в воздухе, и я бы как можно скорее могла спасти Брэндана.
— Чушь собачья! Убейте эту девчонку…
— Бесполезно смотреть на чистоту крови, когда этот человек пролил ее сейчас за всех вас. И не первый раз. Он — ваш настоящий король, и всегда им был! И час назад я согласилась стать его женой…Боже, только бы не было поздно… — уже тише прошептала я.
— УБИТЬ ЕЕ! — проревел Бастиан, но я еще никогда не чувствовала себя такой защищенной. Никто меня не убьет.
На площади началась паника. Народ взбунтовался хором из сотен голосов, каждый хотел высказать свое мнение. Я видела, как предатели Брэндана, которые были на стороне Бастиана, схватили самозванца и заключили в небольшой круг, явно задумывая над ним расправу.
Я знала, что они не убьют его. Они захотят, чтобы Брэндан сам с ним разобрался и принял решение на его счет. Сквозь пелену слез я наблюдала за ужасом, что творился на площади: Джейсон, заслоняя собой Мэри, раздавал вышедшей из забвения гвардии приказы. Войско солдат, принадлежавшее парламенту, также выполняет его поручения.
Я прижимаю голову Брэндана к груди и чувствую, что он едва дышит.
Но он поправится. Обязательно поправится.
— Все будет хорошо, Брэндан, — он приоткрыл веки и сапфировые глаза блеснули затухающим блеском.
Он не умрет. Не сейчас, когда все, наконец, между нами наладилось. Моя вера была так сильна и непоколебима, что я поняла перемены, которые произошли со мной во дворце в это время.
Я стала сильной.
Личностью.
Я больше не потерянная принцесса без прошлого и не девочка на побегушках на ферме. Я слабая женщина для своего Короля, сильная — когда ему нужна моя поддержка.
Я стала такой, какой не могла себе и представить. Лучшей версией себя, о которой даже и не мечтала.
Теперь я хотела идти только вперед, только с Брэнданом, быть его вдохновением, его музыкой…всем, для него. Я уже давно стала его частью.
И домом, и садом — как описал Джонатан Кэтрин и Анну в своих дневниках.
«За каждым великим мужчиной, стоит великая женщина» — теперь я поняла цитату, которую прочитала в одной из книг библиотеки.
Именно это и делал Брэндан весь этот год. Делал меня сильнее, женственнее. Он строил себе фундамент, порой поливал меня, словно цветок, боготворил, унижал и боготворил снова…
Может он совершил ошибки и причинил мне много боли, но именно сейчас, именно сегодня — все это забылось. Блестело лишь кольцо на пальце окровавленной руки.
Ты окольцована. Ты моя.
— Я твоя, — прошептала ему на ухо и с облегчением в сердце почувствовала, как его грубая мужская ладонь в ответ сжимает мою.
ГЛАВА 26
Две недели спустя
— Ты не представляешь, как я счастлива, что можно наконец пройтись по магазинам спокойно, не кутаться в одежду или наоборот не натягивать на себя тугой корсет…дышать, наконец, свободно! Правда, папарацци фотографировали меня еще больше, чем обычно, но даже этому я была рада…на улицах какой-то праздник твориться. Все улыбаются, — мечтательно протянула Мэри, сидя на своей кровати. Девушка скрестила ноги и слегка раскачивалась на месте, будто убаюкивала своего малыша. Теперь, когда она натянула на себя футболку и домашние штаны, я заметила, как ее живот значительно вырос за последние дни и недели.
— Все чувствуют, что скоро коронация Брэндана. Как только он до конца поправится…а Джейсон неплохо справляется с его обязанностями, — пошутила я, издеваясь над подругой. — И с обязанностями идеального парня?
— Он…знаю, я тысячу раз это говорила, но Кенна — его я действительно люблю. Наша история была не так проста — ты помнишь, мы же всегда на дух не переносили друг друга. Меня доставала его вечная опека! Если бы еще тогда я разглядела в его занудстве заботу, возможно, я бы…не сделала ошибок.
Я понимала, что она имеет в виду. Отцом ребенка был Даниэль. И он всегда будет им. В глубине души я была счастлива, что Бог уберег Мэри от этого малодушного человека.
— Мэри, брось…не воспринимай это, как ошибку. Это просто…тяжелый опыт, и …ребенок ни в чем не виноват. Джейсон будет хорошим отцом, я видела в тот день на площади…как он защищал тебя. Он очень сильно любит вас обоих.
— Знаю, но…есть вещи, которые забыть нельзя. Как забыть предательство? — нижняя губа Мэри задрожала, и я положила руку на ее плечо.
— Даниэль мертв, Мэри. Уже ни в чем нет смысла. Он отравил Брэндана. Они со Скарлетт всего лишь пешки в руках лорда Блейка, и я слышала, что он ударился в бега…что ж, все это на его совести. Все его козни все равно провалились…нет смысла в том, чтобы помнить плохое.
— Но они же…сделали с тобой такое. А ты вот так спокойно об этом говоришь? Будто простила?
Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Я чувствовала себя красивой. Каждую ночь, перед тем как уснуть, я слышала шепот Брэндана и чувствовала, как он обнимает меня со спины, плотно прижимая к себе. Как еще можно себя чувствовать, когда самый невероятный мужчина на земле называет тебя красивой, любимой и желанной?
Я не знала, влияло ли так на Брэндана то, что он сейчас был не в лучшей форме, или это действительно теперь он — настоящий, и таким он будет всегда. Но мне это определенно нравилось, эта часть его личности. Заботливая, нежная, оберегающая.
Но от него всего можно ожидать. Он как огонь, который сначала греет, а потом разгорается и испепеляет все, что попадается на его пути.
— Я ничего не вижу, — пожала плечами, не обращая внимания на свою ключицу, которую украшал багряный ожог. — Все пройдет, как говорит Брэндан.
— Ты как святая, Кенна. Ты легко умеешь прощать и отпускать. Ты столько всего вытерпела…и все простила.
— Я стала сильнее. Я стала другим человеком здесь. Благодаря тебя, благодаря Брэндану. И теперь, я надеюсь, я получу награду за все то, что я испытала…
— В лице моего брата, — захихикала Мэри. — Не знаю, чтобы было с нами, с ним, если бы не ты. Рядом с тобой он наконец нашел баланс между жестокостью и силой. Когда он вышел на площадь один, знаешь, я гордилась им.
— Я тоже, — я кивнула и с улыбкой опустила взгляд.
Меридиана взяла меня за руку и посмотрела на кольцо Кэтрин, которое красовалось на моем безымянном пальце.
— Даже не верится, что Брэндан отдал тебе мамино кольцо. Знаешь…я даже не могу описать словами, что для него это значит. Он никогда его не снимал…его чувства к тебе очень глубоки, чтобы он не говорил и о чем не молчал. Но надеюсь, ты понимаешь, что с ним будет не просто и жизнь во дворце не всегда напоминает сказку…
— Понимаю. Я готова к этому, — а еще я знала, что у меня больше нет выбора. Я привязана к Брэндану, а он привязан ко мне.
***
Я открываю глаза и вижу, как комната Брэндана, в которой теперь живу и я, окрашена в розоватый цвет. Обычно мы плотно закрываем шторы, и по утрам солнечный свет нам не мешает, но вчера было не до этого, потому что Брэндан наконец вернул все свои силы и стал еще более ненасытным, чем прежде.