Мэл не могла пошевелиться. Хелен прижала ее еще крепче. Лицо Мэл было повернуто к Эдварду, но тело оставалось защищенным.
— Положи пистолет, Эдвард! — закричала Хелен командным тоном. — У тебя и без этого много неприятностей.
Мэл показалось, что она попала в кадр какого-то странного мюзикла. Из столовой доносились звуки песни «Любимая малышка» в исполнении Дайаны Росс. Она слышала смех в холле, но не могла пошевелиться и отвести взгляд от холодных голубых глаз Эдварда. Хелен, повернувшись к нему спиной, прикрывала ее собой. Взглянув на ее испуганное лицо, Мэл поняла, что Хелен наблюдала за Эдвардом в зеркало над камином и просто хотела выиграть время.
Мэл поняла, почему у ворот стояла полиция. Если бы она не отодвинула шторы и не открыла двери, Эдвард никогда бы не догадался, в какой части дома она находится, и ему не удалось бы войти.
— Отпусти ее, Хелен, и отойди, — сказал он скрипучим голосом и подошел к ним ближе. Его взгляд обдал Мэл ледяным холодом. — Сейчас же. Или я вышибу тебе мозги.
— Нет, Эдвард! — крикнула Хелен в надежде, что их кто-нибудь услышит. — Мэл ничего не сделала тебе. Можешь застрелить меня, но я не дам ее в обиду.
Храбрые слова Хелен подействовали на Эдварда отрезвляюще. Мэл боялась, что откроется дверь и войдет Ник или Магнус. Она посмотрела в сад, надеясь, что мимо пройдет полицейский. Но за окном только ветер гонял листья, а за полоской света была темнота.
— Эдвард! — строго проговорила Хелен. — Подумай о том, что ты делаешь! Сядь и отдай мне пистолет. Давай поговорим.
Мэл спряталась за плечо Хелен и с ужасом смотрела оттуда на Эдварда. Он был совершенно не похож на того шикарно одетого мужчину, который приходил к ним в ресторан. Он выкрасил брови и волосы в черный цвет и наклеил усы. Теперь он напоминал сумасшедшего. Его лицо исказилось и дергалось, стеклянные голубые глаза покраснели, а ноздри раздувались. Вены на шее надулись, как веревки, а кадык двигался то вверх, то вниз. Слова на него вряд ли подействуют.
— Ты предала меня! — крикнул он. — Я заботился о тебе, делал все ради тебя. Я был твоим другом, когда у тебя никого не было. Но ты никогда не доверяла мне настолько, чтобы рассказать о ней! — продолжал Эдвард, размахивая пистолетом. — Ты заставила меня поверить в то, что мы возвращаемся в Англию, чтобы начать все сначала, вместе. Но на самом деле ты хотела найти ребенка, которого отдала этой сучке Бонни!
Мэл чувствовала, как дрожит Хелен, но, несмотря на это, она крепко держала дочь и медленно продвигалась к двери.
— Я никогда не рассказывала тебе о Камелии, потому что не могла об этом говорить — мне было очень больно. Я на самом деле решила вернуться в Англию, чтобы начать все сначала. Ты же знаешь, что я всегда о тебе заботилась. Опусти пистолет, Эдвард. Пожалуйста, прекрати это, ради меня.
— Я все делал ради тебя. Всю свою жизнь я посвятил тебе. Бонни уничтожила бы тебя, если бы я не заставил ее замолчать. Посмотри на себя сейчас. Ты даже не можешь повернуться ко мне лицом. Ты больше беспокоишься о ней, а не обо мне! Что я потеряю, если застрелю вас обеих и того, кто войдет в эти двери?
— О Эдвард! — закричала Хелен. — Пожалуйста, не стреляй!
— Повернись же! — крикнул в ответ Эдвард. — Эта девушка всего лишь мусор. Она была дешевой проституткой, а ты ее интересуешь только потому, что знаменита. Она никогда не будет заботиться о тебе так, как я.
Хелен взяла руку Мэл, прижала ее к груди и глубоко вздохнула.
— Как ты вошел, Эдвард? — спросила она. Голос у нее был спокойным, как будто он просто пришел в гости. Но ее тело, казалось, расширилось, стараясь защитить Мэл. — Как тебе удалось проскользнуть мимо полиции?
— Они все глупцы, все до одного, — прорычал он, но его голос был уже не таким яростным. — Я легко прошел через поле, а потом через сад. Я весь день бегал сегодня вокруг дома. Они так заняты болтовней и перекурами, что сюда могла войти целая армия.
Хелен коленями подталкивала Мэл к двери.
— Эдвард, дорогой. — Она слегка сжала правое плечо Мэл. — Я повернусь, чтобы на тебя посмотреть. Я хочу, чтобы ты еще раз подумал о том, что ты делаешь и к чему это приведет.
Мэл поняла, что задумала Хелен, но ее ноги так дрожали, что она не знала, сможет ли это сделать.
Хелен стала медленно двигаться, поворачивая Мэл так, чтобы та оказалась лицом к двери.
— Эдвард, я прошу тебя, — сказала Хелен. — Мы же столько лет были друзьями. Я не хочу, чтобы полиция тебя поймала. Пожалуйста! Давай!
Дверь была в трех шагах от Мэл, когда прозвучал приказ Хелен.
— Уходи с дороги! — закричал Эдвард.
— Не уйду, — повысила голос Хелен. — Ну же, Эдвард, если ты хоть чуточку меня любишь…
Мэл бросилась вперед, схватила ручку и попыталась ее повернуть.
Одновременно раздался выстрел, и Мэл почувствовала запах пороха. В следующее мгновение она уже лежала на полу.
Послышался звук бьющегося стекла, мужские голоса, но Мэл думала о том, что не может пошевелиться. Ее голова болела, и она ничего не видела перед собой. Она открыла рот, чтобы закричать, и только тогда поняла, что на ее лице волосы Хелен, которая лежит на Мэл всем телом, прижимая ее к полу.
Мэл была так потрясена, что не могла произнести ни звука. Со всех сторон она слышала голоса: крики из холла, громкие мужские восклицания снаружи, женский визг, топот бегущих по террасе людей и еще один выстрел. Но громче всего ей казалось собственное прерывистое дыхание.
— О Боже! Он застрелил их обеих! — услышала Мэл крик Ника на балконе. Вслед за этим пол начал вибрировать — Ник бежал к ним.
— Осторожно, — проговорил незнакомый мужской голос, — поднимай ее осторожно.
Ник и мужчина в униформе подняли Хелен, и свет ослепил Мэл. Она закричала от боли и ужаса, не в силах больше сдерживаться. Одна рука потянулась к ране на голове, другая — к мокрому пятну на груди.
Мэл взглянула на пальцы, увидела кровь и вновь закричала.
В комнате, казалось, было полно дыма, и сквозь него просматривались разные лица.
— Мэл, это я. — Голос Ника немного рассеял туман. — Ты в безопасности, все в порядке. Где болит?
— Я не знаю, — вымолвила она, стараясь сосредоточиться. — Моя голова… — Она приподнялась с пола и увидела большое пятно крови на своем бежевом платье.
Сердце Мэл бешено стучало. Кроме головы, больше ничего не болело. Мэл пошевелила руками и ногами и вдруг поняла: это была не ее кровь, а кровь Хелен!
— Не двигайся, — сказал Ник, опуская ее на пол, но было слишком поздно. Мэл взглянула на Хелен, лежавшую на полу, и ей все сразу стало понятно. Один из полицейских держал платок у груди Хелен, сквозь который просачивалась темно-красная кровь, оставляя пятна на зелено-голубом шифоне. Лицо Хелен было белым, ресницы опущены.
Прежде чем кто-то успел возразить, Мэл на коленях подползла к Хелен.
— О мамочка! — невольно вырвалось у нее. — Нет, мамочка, нет!
Один полицейский попытался ее остановить, но тут губы Хелен зашевелились.
— Тебе больно, милая? — Голос Хелен был таким слабым, что Мэл пришлось наклониться, чтобы услышать, что она говорит.
— Нет, нет. — Мэл покачала головой и убрала волосы с лица матери. — Со мной все в порядке, только шишка на голове.
— Как ты меня только что назвала?
Мэл не ответила. Она видела только полицейского, который тщетно пытался остановить кровь Хелен, и ее затуманенные глаза.
Хелен снова пошевелила губами, и Мэл поняла.
— Мамочка, — повторила она, взяв руку Хелен в свою, и стала отчаянно целовать кончики ее пальцев. — Мамочка!
— Это все, что я хотела услышать. — Губы Хелен раздвинулись в улыбке, а голос стал совсем слабым. — Я хотела, — она замолчала, переводя дыхание, — так много тебе сказать. Думаю, Магнусу придется заполнить пробелы… — После этих слов из ее горла послышались булькающие звуки и у рта выступила кровь. — Я так горжусь тобой.
Мэл видела, как угасал свет в глазах Хелен. Слезы катились по щекам Камелии. Она припала к прекрасному лицу матери.
— Не оставляй меня, — умоляла она. — Я люблю тебя. Пожалуйста, не уходи!
— Это мое спасение, — вымолвила Хелен, едва шевеля губами. — Я тоже тебя люблю, моя милая!
Мэл услышала собственный крик, но он, казалось, доносился откуда-то издалека. Она почувствовала, как ее подняли на руки, Ник и Магнус пытались ее успокоить, но потом словно какое-то черное покрывало накрыло ее, и Мэл наконец успокоилась.
Глава двадцать седьмая
— Я не могу пойти, Ник. Пожалуйста, не заставляй меня, — всхлипнула Мэл. Ник стоял рядом с кроватью и смотрел на Камелию. Он уже был готов к похоронам Хелен — на нем был черный костюм и галстук.
Утром Мэл проснулась и подумала, что готова к этому. Она вымыла голову, надела черное шерстяное платье, но чем ближе стрелка часов пододвигалась к двенадцати, тем большая паника охватывала Мэл.
— Тебе надо пойти, милая, — нежно сказал Ник, беря ее за руку и поднимая с кровати. Камелия была очень бледной. За последнее время она сильно похудела. Черное платье только подчеркивало ее худобу, бледное лицо и темные круги под глазами. Даже ее волосы стали тусклыми. — Я знаю, ты думаешь, что больше не выдержишь, но тебе надо быть там сегодня.
Сразу после выстрела Ник отнес ее наверх. Это произошло десять дней назад. С тех пор Камелия не выходила из комнаты. Доктор Сирл осмотрел ее в ту ночь и дал успокоительное. Она не хотела видеть никого, кроме полиции, Ника и Магнуса. Ужас Мэл сменялся отчаянием, она никому не разрешала открывать шторы. Ее комната была похожа на мрачное убежище, но тут Мэл чувствовала себя в безопасности.
— Ты не понимаешь, — всхлипнула она, споря с Ником. — Это я виновата в том, что погибла Хелен. Если бы я не открыла ту дверь, Эдвард никогда бы не вошел. Я была так напугана, что даже не попыталась ее защитить. Ты смог бы жить после такого трусливого поступка?
В это же время десять дней назад они с Ником сидели в Лайм-Риджисе в пабе «Роял Стандарт» и ели жареную рыбу с картошкой. Мэл тогда подумала, что наконец больше не будет страданий. Но через двенадцать часов все мечты были разбиты вдребезги. Тело Хелен находилось в морге.