Магнус вздохнул.
— Полагаю, что да. Я только один раз видел фотографию Мэл: Джон показал мне ее, а через пару часов Бонни заявила, что я отец ее ребенка. Если бы мне показали фотографию после этих слов, возможно, я был бы внимательней. Но люди обычно невнимательно смотрят на чужие фотографии.
— Магнус, неужели ты поверил словам Бонни? — сказала Хелен, качая головой. — Ты же знал, какая она выдумщица. На твоем месте я потребовала бы доказательств.
— Даже если бы боялась, что об этом может узнать жена? — спросил Магнус, приподнимая одну бровь. — К тому же Бонни не просила денег, она лишь хотела разделить со мной чувство вины. Разговор о деньгах зашел тогда, когда умер Джон, и я согласился. Возможно, какая-то часть меня хотела верить в то, что Камелия — мой ребенок. Не забывай, Бонни оставила глубокий след в моем сердце, а такие чувства не исчезают. Знаешь такую пословицу: «Седина в бороду, бес в ребро»?
Хелен некоторое время молчала, тщательно обдумывая сказанное.
— Магнус, Камелия жила здесь два года, наверняка она говорила о прошлом: вспоминала о детстве, о местах, в которых побывала. Я избегаю разговоров о прошлом, но иногда что-то невольно проскакивает.
— Все, что Мэл показала, так это свой характер — она была честной, смелой, доброй и работящей, — ответил Магнус. — Она рассказала мне накануне первого Рождества о том, что ее мать покончила жизнь самоубийством, сказала о том, что в детстве она была толстой и некрасивой. Если соединить эти два факта, то ни один из них не вел к Бонни. Любое подозрение сразу же развеивалось. Когда Ник влюбился в Камелию, я снова был озадачен. Они так подходили друг другу!
— Расскажи мне о Нике, — попросила Хелен. — Ты говорил, что он актер. Он похож на тебя?
— Он стал хорошим человеком, — сказал Магнус с гордостью. — К тому же он гораздо симпатичнее, чем я был в его возрасте. В нем нет ни капли моего практичного ума или терпения матери, но за последние пару лет он очень повзрослел. Ник много работает, серьезно относится к карьере актера, и с ним всегда весело. Он очень хочет с тобой познакомиться — когда-то он был твоим фанатом.
Хелен покраснела.
— Что ты думал, когда Мэл не подпускала его к себе? — спросила она, слегка раскачиваясь на качелях.
Магнус пожал плечами.
— Сначала подумал, что она изображает из себя недотрогу или боится связываться с сыном босса. Мэл не любила говорить о себе, а я не думал, что имею право расспрашивать о ее чувствах к Нику. К тому же тогда он почти все время здесь жил. Только заболев пневмонией, я стал размышлять над тем, что мешало их отношениям. Я придумал два объяснения. Первое — у нее есть ребенок, второе — жестокий муж. Но ты уже знаешь, чем все обернулось, об этом я рассказал тебе вчера.
Магнус оглянулся и увидел, что Хелен вытирает глаза.
— Для девушки, которая покорила Голливуд, — произнес он с улыбкой, — ты слишком сентиментальна.
— Просто я так расстроена всем этим, — всхлипнула она. — Если бы я только знала, что Джон умер! Я приехала бы повидать Бонни, даже если бы она снова выгнала меня и накричала, как раньше. Я думаю, что, может быть, она пыталась тогда связаться со мной, но ее письма просто не доходили.
Глаза Магнуса хитро прищурились.
— Хелен, ты знаешь не хуже меня: если бы Бонни хотела с тобой связаться, она нашла бы способ, как это сделать.
Он думал, что она рассмеется, но вместо этого она еще сильнее расплакалась.
— У тебя есть фотография Камелии? — всхлипнула она.
— Я покажу ее тебе, только если ты перестанешь плакать, — сказал он. — Если кто-то пройдет мимо, то подумает, что у нас любовная ссора.
Хелен улыбнулась и вытерла глаза.
— Прости, Магнус. Представляю, что ты обо мне думаешь.
— Я думаю, что у тебя доброе сердце, — произнес он, доставая из заднего кармана снимок. — В кабинете у меня много других фотографий. — Он улыбнулся и передал ее Хелен. — Это моя любимая, я сделал ее специально, чтобы носить с собой.
Этот снимок Магнус сделал тогда, когда Мэл наряжала рождественскую елку, а кадр был снят еще до того, как она свалилась с лестницы и упала спиной на пол. На снимке Камелия тянулась к дереву, чтобы прикрепить ангелочка на верхушку, при этом она высунула язык и ее лицо приняло серьезное выражение. Она была в джинсах и красном свитере, волосы были завязаны в два хвостика.
Хелен изучала фотографию.
— Она совсем не такая, какой я ее представляла! — наконец сказала она.
— Совсем не похожа на мать! — согласился Магнус. — Но она милая, правда? Немного выше Бонни, может быть, метр семьдесят. Несмотря на то что Мэл худенькая, у нее женственные формы, красивые бедра. Представляешь, я даже нашел у нее сходство со своей дочерью Софи.
Их прервала Джули, которая хотела спросить насчет ленча. Магнус быстро спрятал фотографию в карман.
— Что тебе больше по душе, Хелен? — спросил Магнус. — Пойти в дом или пообедать здесь?
— Давай останемся здесь, — произнесла она и улыбнулась официантке — маленькой блондинке. — Вы Джули, да? — спросила она.
Джули покраснела.
— Да, мисс Фостер, — сказала Джули и воодушевленно добавила: — Моя мать водила меня на ваши фильмы. Мне они так нравились! Надеюсь, вы хорошо проведете время в Англии. Мы с нетерпением ждем новый фильм с вашим участием.
— Он скоро выйдет, — проговорила Хелен. — Но вы с матерью можете прийти как-нибудь на съемочную площадку и посмотреть, как снимается фильм. Я договорюсь с мистером Осборном, он пришлет за вами машину.
Магнус подумал, что Джули вот-вот сделает реверанс. Она покраснела как морковь, а глаза чуть не вылезли из орбит.
— Спасибо вам большое, — с трудом произнесла Джули. — Что принести вам на ленч, мистер Осборн?
— Пикник-сюрприз, — сказал Магнус. Он не был уверен, что Джули сможет доработать до конца обеда. — Просто попроси Антони положить что-нибудь в корзину.
Как только Джули ушла, он повернулся к Хелен.
— Очень мило с твоей стороны, — проговорил он.
— Я очень ценю своих фанатов, — мягко ответила она. — В моей жизни были такие времена, когда без их поддержки и помощи я бы пропала.
— Рут тоже была твоей поклонницей, — сообщил Магнус и улыбнулся, вспоминая. — По-моему, она четыре раза смотрела «Сохо». Она запомнила тебя на том вечере в «Савое» и была в восторге от того, что у тебя получилось пробиться. Иногда я думаю, что Ник решил стать актером из-за тебя. Они с Рут вырезали твои фотографии и вставляли их в фотоальбомы. Мне всегда хотелось признаться, что я с тобой знаком.
— Рут знала о Бонни? — спросила Хелен.
Магнус помрачнел.
— Она не знала, кто это, но знала, что кто-то есть, — сказал он грустно. — Она не говорила мне до самого конца. Такой была Рут. Счастье семьи и мое счастье было для нее важнее собственного. Я так по ней скучаю, Хелен.
Она молча пожала его руку.
— Расскажи о себе, — попросил Магнус хриплым голосом. — Почему ты не вышла замуж? Была ли в твоей жизни большая любовь?
— Очень большая, еще задолго до того, как мы с тобой познакомились. Самая большая, первая и единственная. Его звали Чарли Кинг. Это пожарный, который выкопал мою тетушку Марлин из-под завалов, когда бомба попала в многоэтажный дом. Я потеряла кров, Марлин ослепла и сломала спину. Чарли отвез меня к своей матери на Кинг-кросс.
— И почему же вы расстались?
Хелен тяжело вздохнула.
— Мне нужна была слава и деньги, а ему — семья и дети. Возможно, я была слишком молодой, эгоистичной и упрямой. Я не знаю, почему все так получилось. Единственное, что могу сказать: если бы я начала жизнь заново, то вышла бы за Чарли замуж, родила бы десять детей и жила бы обычной жизнью.
— Что с ним случилось?
— Он уехал в Австралию. Некоторое время я поддерживала связь с его матерью, но потом она уехала у нему, его жене и детям. Я все время спрашиваю себя, видел ли он мои фильмы? Простил ли он меня? Надеюсь, что он счастлив, он этого заслуживает.
Хелен напомнила Магнусу то время, когда в 1947 году после шоу он приглашал их с Бонни на ужин. В те дни она была просто Элли, участница шоу. Тогда он был поражен ее отзывчивостью, и сейчас ему было приятно осознавать, что на пути к славе она не утратила это качество. К сожалению, сейчас она уже не была той веселой девушкой, которая всегда была готова рассмеяться. Хелен полностью заслужила свой успех, но Магнусу было больно оттого, что слава не сделала ее счастливой.
— Что пошло не так в твоей жизни? — спросил Магнус. — Можешь рассказать об этом своему старому другу?
Она не решалась начать. Магнус боялся, что она вспылит так же, как вчера вечером.
— Мне не надо было ехать в Голливуд, — ответила она наконец. — Надо было остаться в Англии и сниматься в таких фильмах, как «Сохо». Но я позволила манипулировать собой и потеряла свою цель. Когда я осознала, что произошло, было уже поздно. Я позволила загнать себя в ловушку — подписала контракт, а потом не смогла выбраться из тех банальных мюзиклов. — Хелен замолчала, ее глаза были полны горечи.
— Продолжай, — подбодрил ее Магнус.
— Магнатов на том берегу океана не интересует талант, — произнесла она. — Они находят золотую жилу и используют ее до последней капли. Они не дали мне расти как актрисе, они забили меня. Когда последний фильм потерпел фиаско, они обвинили меня, а не себя, таким образом меня заставили уйти на пенсию. Они сказали, что у меня невыносимый характер.
— Когда ты закончишь работу над этим фильмом, ты вернешься в Америку или останешься в Англии?
— До сегодняшнего утра я думала, что у меня нет выбора, — сказала Хелен задумчиво, сдвинув тонкие брови. — Я думала, что уже слишком срослась с Америкой, чтобы вернуться в Англию.
— Неужели это возможно?
— Сегодня все мои корни кажутся мне простыми привязанностями, — ответила Хелен, нахмурившись. — У меня нет настоящих друзей, только психоаналитик, которому надо заплатить, чтобы с ним поговорить.
— У тебя есть психоаналитик? Зачем он тебе, ради всего святого?