— Спасибо, капитан Баррет. Всего вам наилучшего и всяческого счастья, — добавила она, некрасиво выпятив толстые губы. — А все-таки пореже бы вы вертелись тут, раз не хотите оставить прежний промысел. От пиратской палубы до высокой виселицы один только шажок…
Баррет уходил, а квартеронка все кричала ему вслед, постепенно распаляясь от собственной дерзости, темный румянец густо покрыл ее смуглые щеки.
Пэм двигалась вслед за Питером словно лунатик, прохожие таращились, какой-то озорник бойко присвистнул:
— Твоя дама, видно, с утра любит залить стаканчик.
Баррет даже не оглянулся. Он вообще шел, не оборачиваясь, покуда не добрался до «Синего цветка».
— Эй, на борту! Помогите поднять пассажира.
Длинная физиономия доктора высунулась из-за фальшборта. От изумления она вытянулась еще больше.
— Смотри, Питер, не урони женщину в воду.
— Ты еще не успел накачаться бренди до полудня? Если не успел, то подай леди руку и помоги ей, когда она вскарабкается наверх. А ты Пэм, держись как следует за перекладины, и не вздумай свалиться.
— Кто это? — недовольно спросил верзила Смок.
— Это новая девушка капитана, — подсказал догадливый Джо. — Та самая шикарная вдова, богатого мужа которой убили на Эспаньоле.
— Она что — собирается остаться тут?
— По-моему, она вообще не думает ни о чем, у нее вид завороженной майской феи. Оставлять такую куколку на берегу опасно — там враз найдутся ловцы на наследство покойного Форстера. Ага! Теперь нас снова заставят навести блеск и вымыть весь люггер.
— Вот увидишь, эта птичка не выдержит на судне и двух месяцев — после первого же свежего ветра и хорошей качки она скуксится, перестанет есть и начнет проситься на берег.
— Интересно, кто в открытом море станет слушать ее просьбы.
— От женщин все зло. Надеюсь только, что капитан не вздумает на равных учитывать девушкину долю при разделе добычи.
— Можно подумать, что ему мало собственной пятикратной доли.
Баррет проводил гостью в свою каюту, вызвал негра Раймонда и приказал перенести собственные вещи в помещение штурмана.
Молодая женщина, которую ехидный Джо прозвал «хозяйкой», а обозленный Смок «залетной птахой», закрылась в капитанской каюте на ключ.
Баррет тем временем отправился в трюм. Там среди запасов копченой свинины и бочек с водой он отыскал низкую дверь, выбрал из связки ключ и некоторое время повозился с неподатливым замком. Наконец дверь распахнулась, фонарь чадил, но его скудный свет кое-как рассеивал темноту трюма.
— А, это вы, Баррет? — раздался грустный голос Брасье.
— Да, я пришел к тебе, Ролан. Как плечо — получше?
— Болит, особенно к ночи. Впрочем, здесь, в потемках, день не существует даже в виде отвлеченной идеи.
Качнулся фонарь. Брасье кое-как скорчился в мутном световом круге. Выглядел он обросшим, усталым и безразличным ко всему.
— Можно меня хотя бы расковать?
— Ерунда, потерпишь. Я не хочу, чтобы важный свидетель удавился на самодельной веревке или выкинул какую-нибудь другую глупость… Ты голоден? Я принес тебе ужин.
Брасье взял блюдо из рук капитана и принялся есть, хотя и без особого аппетита. Заметно было, что цепь на запястьях сильно мешает ему.
— А судно сегодня почти не качает. Где мы теперь?
— В гавани Порт-Ройала.
— Вы три месяца не можете решить, что со мной делать. Если меня не выпустят, я разобью себе голову о переборки.
— Глупости, Ролан, у тебя не хватит духу покалечиться. Лучше выпей бренди, приди в себя и выслушай, что я расскажу.
— О чем?
— О шайке карлика.
Баррет довольно подробно, лишь немного умолчав, передал Брасье свой утренний разговор с Тэдди.
Француз, подумав, кивнул.
— Я думаю, он лжет. Очень похоже на аферу. Малыш Тэдди позарился на вымышленные сокровища Кортеса, а заодно и на реальное наследство покойника-Форстера тоже.
— А боги?
— Не знаю, капитан. Индейские боги слишком чужды нам, чтобы стать когда-нибудь понятными. Если человек смахивает на вора родом из Порт-Ройала, если он действует как вор и говорит, словно вор, то он и есть самый настоящий вор. А вовсе не сын Миктлантекутли.
— Сходство мало что значит. Ты, Ролан, тоже не был похож на прихвостня бога смерти.
— Я знаю, на кого я похож сейчас — на растяпу, который попался.
Баррет засмеялся. Что-то в Брасье ему импонировало. Избитый, скованный и отчаявшийся лейтенант все еще пытался острить.
— Ладно, я ухожу.
— Питер! Погодите! Не уносите лампу! Выпустите меня!
— Не сейчас, попозже. Когда мы будем в открытом море, я дам тебе немного погулять на свежем воздухе. В трюме темно, зато не нужно стоять вахту — спи сколько угодно, такой возможности позавидует любой лентяй.
Брасье спорить не решился, он обреченно умолк в темноте, а Баррет вернулся к себе и отыскал Кида.
— Ланцетник, у тебя найдется хорошая пила для тонкой работы?
— Как любой приличный хирург, я имею полный инструментарий для ампутаций.
— Пилка возьмет железо?
— Не пробовал.
— Собери свои причиндалы и следуй за мной. А ты, Раймонд, постучи в каюту к мисс Саммер. Если она тебе откроет, попроси хозяйку не беспокоиться, а потом занеси туда большой бочонок с водой.
— Капитан, я не ослышался — вы сказали с водой!
— А разве я упоминал ром? Кстати, воду можешь взять прямо из-за борта.
Потрясенный негр ушел. Проницательный врач усомнился.
— А ты не боишься, Питер?
— Нет. Надо решаться на что-то толковое, медлить дальше — все равно что покуривать, сидя на емкости с порохом…
Испуганная Саммер застыла на пороге каюты. Ее лицо — нежное личико блондинки, — побелев, приняло оттенок мела. Синие глаза казались черными от расширившихся зрачков.
— Не бойся, Пэм, — буркнул Баррет. — Я не причиню тебе никакого вреда… Раймонд, ставь бочонок. Генри, отойди немного, я сам закатаю ей рукав.
— О господи… — ахнул перепуганный негр. — Вы ведь знаете, капитан, какая у меня нежная душа и доброе слабое сердце.
— Вот я и сказал тебе, чтобы ты уносил прочь свою задницу.
Баррет взял пилку и склонился над плечом. Черный обруч повыше локтя оказался холодным на ощупь.
Генри Кид искоса уставился на полуоткрытую высокую грудь и подобрался поближе.
— Отойди.
— Нет, давай я сам, Питер. У тебя нет привычки к точной работе.
Врач сделал первый, тонкий, словно волос, надпил на металле, потом налег посильнее.
— Не задень ее, — мрачно посоветовал Питер.
— Счастьем будет, если мы хотя бы не отправим ее и себя заодно на тот свет.
Раздался сильный скрежет.
— Мой инструмент вот-вот сломается. А впрочем, ничего особенного. Не падайте в обморок, мисс, мы только избавляем вас от уродливого браслета.
По лбу Ланцетника медленно сползла капля пота, обогнула докторский глаз и исчезла в жестких морщинах щек.
— Долго еще?
— Готово. Я сделал все, что мог.
Баррет потянул концы распила так, что захрустели суставы пальцев. Браслет раздвинулся, соскользнул с руки Саммер, и в тот же миг полетел на дно бочонка с водой.
С минуту ничего не происходило.
Через несколько минут тоже не произошло ровным счетом ничего.
— Фальшивка, — обронил Баррет с облегчением. — Это не вещица бога. Тэдди нас всех надул.
Кид вытер загорелую лысину, нахлобучил парик и тщательно, любовно прибрал хирургические инструменты в ящичек.
— Я никогда еще не использовал свою пилку для такой недостойной работы.
— Все когда-нибудь приходится делать в первый раз.
— Дама в обмороке, а я ничего не держу в аптечке на случай истерик.
Памела откинулась на табурете — упасть ей мешала только дощатая переборка. Питер перенес ее на койку, поправил складки юбки и прикрыл плащом.
— Как с нею умудрились сыграть такую шутку?
— Скорее всего дали снотворного, а потом запаяли обруч встык и тщательно загладили следы. Должно быть, Пэм находилась в мистическом состоянии и поверила. Тэдди оказался сообразительным парнем и отлично разыграл обман. Это был один из способов ослабить ее волю и добраться до денег Форстера.
— Как ты думаешь, она всерьез верит в бессмертие? И даже в то, что этот подонок Тэдди — настоящий сын бога смерти?
— Думаю, что так. Если ты хочешь получить от своей дамы что-нибудь, кроме слез, то тебе придется потеснить одну ее фантазию другой, более занимательной историей. А пока пошли отсюда, Питер. Вот увидишь, девушка очнется гораздо быстрее, если мы не будем столбами торчать возле нее.
Дверь каюты едва не зашибла негра Раймонда, который увлеченно подслушивал. Его лоснящаяся физиономия не умела ни краснеть, ни бледнеть. Баррет расхохотался, наблюдая бегство проворного кока.
— Все идет замечательно — словно истинный Бог несет нас на руках. Ставлю один реал против всех изумрудов Картахены, что через месяц в тавернах Ямайки будут болтать, будто я рублю ладони юным девственницам, чтобы ловчее стягивать с них золотые браслеты.
— Ты напрасно насмехаешься, друг. Сейчас наступает паршивое время. В год измен и изменений опасно иметь как длинный язык, так и длинный список врагов. Боюсь, громкая слава еще выйдет тебе боком.
Баррет не ответил — он беззаботно радовался счастливому исходу, а потому совсем не слушал предусмотрительного Кида.
Доктор потерял терпение и, махнув рукой, прекратил спор.
Глава 25. Пленник испанцев
— Что ты делаешь?!
Врач вцепился в запястье Баррета и попытался оттолкнуть его подальше от фальшборта.
— У меня появилось желание выполнить предсмертную волю Эрнандо де Ланды. Хочу метнуть изумруд в воду — хотя бы с опозданием на год.
— Утопишь драгоценность?
— Я говорил с тремя разными ювелирами — никто не дает за кристалл ни реала. Тэдди был единственным охотником за ненастоящим изумрудом, но урод Тэдди ничего не смыслит в камнях.
— Отдай камешек мне — я суну диковину в собственную коллекцию раритетов.