- Мы тогда ещё не понимали, - теперь пророк заговорил неожиданно быстро, - кто именно начал нами интересоваться, мы предполагали, что это вы, но нам нужно было убедиться. Мы взяли ваш окурок, чтобы проверить, вы ли это…, - и тут он сделал паузу, после чего закончил: - И нашли на нём фермент красного грибка.
И тут то, что горело в чашке у «певцов», догорело парой ярких лепестков и погасло. Стало так тихо, что снова до Горохова донеслось заунывное мычание тех двух у стены. И вместе с этим стало приходить и понимание того, что ему сказали.
- И ошибиться вы не могли? – эти его слова прозвучали скорее как утверждение, чем как вопрос.
Пророк ничего не ответил ему. Уполномоченный наконец убрал руку с винтовки. Да, этот краснолицый был прав…
«Господи, какой же он всё-таки страшный!».
Да, он был прав. Вот откуда его кашель. Вот откуда это утомление. Он и одно, и другое списывал на возраст, на усталость, на то, что не отдохнул как следует перед новой командировкой.
Грибок!
Да, тут пророк был прав, в его жизни ещё не было таких испытаний, мысль об этой страшной болезни почти парализовала все его мыслительные способности.
Грибок!
Сейчас он больше ни о чем не мог думать. Ни о чем… Только об этом проклятом грибке.
- А срок болезни вы не установили?
Нет, конечно же нет. Пророк лишь качает головой, а потом спрашивает:
- Вы отхаркиваете кровь?
- Нет, - уполномоченный тоже качает головой.
- Кашляете?
- Да, – теперь он тяжело кивает. – Немного.
- Ничего с уверенностью сказать нельзя, тем более что я не миколог, но полагаю, что вашей болезни от трёх месяцев до полугода.
«От трёх месяцев до полугода? Ну конечно же… Это тот случай, когда пришлось убираться с лодки вплавь, тогда я вылезал на берег через заросли камыша. Вот там я и поймал грибок. Оно и понятно, респиратор был мокрый… А ещё… Я его снимал, когда плыл, нельзя плыть и дышать через респиратор одновременно».
Уполномоченный опустил глаза вниз.
«Может, этот уродец с прозрачной кожей ошибся? Да нет… Тест на грибок делают в любом медицинском пункте. Делают давно и безошибочно».
А пророк поднимает свою тонкую красную руку вверх, и сидящий за его спиной Скорпион вкладывает ему в ладонь какую-то небольшую коробку. Эту коробку краснолицый «подросток» кладёт перед Андреем Николаевичем. Она явно предназначается ему. Уполномоченный берёт коробочку, вертит её в руках, разглядывая надпись: «Микоцитал».
- Это самое передовое средство от грибка, - объясняет ему краснолицый. – Люди с севера уверяют, что оно тормозит развитие грибка в два раза. Данных исследования препарата я лично не видел. Но думаю, что этот препарат – лучший из того, что есть на сегодняшний день.
- Подарок? – интересуется уполномоченный.
- Подарок, - подтверждает пророк.
Горохов вертит коробочку в руках, и только теперь, только теперь к нему приходит оно… Осознание.
Осознание того, что ты тяжело болен, что отныне проклятый грибок будет точить тебя круглосуточно, и это понимание давалось ему, признаться, нелегко. Горохов молчал. И молчание это было тяжёлым. Молчал и пророк. Он понимал, что человеку надо осмыслить свою болезнь, принять своё самое большое поражение. Тем более такому непреклонному и не привыкшему к поражениям человеку, каким был старший уполномоченный Трибунала.
Глава 36
«От трёх месяцев до полугода!».
Он не очень много знал о том, как протекает заболевание. В селении, где он родился, от грибка умерла одна девочка. Ей было… лет одиннадцать, кажется. Горохов не мог вспомнить, как её звали. Все вокруг знали, что она заболела. Её жалели, как могли. Если девочка и выходила на улицу поиграть с детьми, то играла недолго, она была слабой, почти не могла бегать. А ещё она иногда оттягивала респиратор, чтобы сплюнуть кровь. Дети собирались смотреть на красные сгустки на песке… И им явно было не по себе. С нею не очень хотели играть после этого. А потом девочка вообще перестала появляться на улице. У её родителей не было денег на пересадку лёгких.
«От трёх месяцев до полугода! А потом…Пойдут настоящие симптомы с отдышкой и кровавым кашлем».
И тут его захлестнула опустошающая тоска. Такая тоска, что жизнь, ещё недавно в нём бурлящая и клокочущая, теперь вдруг иссякла. Ещё полчаса назад он шёл по длинным коридорам и отмечал повороты, думал, как будет вырываться отсюда, если придётся. Что будет делать с бронированными дверями, как отбиваться от боевых ботов, если они тут есть… И вдруг… Всё это оказалось не нужным. Абсолютно бессмысленным. Теперь ему не нужно было отсюда вырываться. Не нужно было выживать, возвращаться в проклятую Агломерацию с её вечеринками и бассейнами, с новыми квартирами в хороших районах. Во всём этом теперь не было никакого смысла. Никакого. Даже в красивой его Наталье, которую не испортила беременность, для него теперь не было смысла. И он с неприятным хладнокровием подумал, что ей будет даже лучше, если он никогда не вернётся из этой последней своей командировки. Ведь никому не нужен слабый, истощённый мужчина, харкающий кровью. Ну уж Наталье, с её-то претензиями и запросами, точно.
С этим ему всё было ясно. А вот про болезнь…
В общем… Уполномоченный не много знал про свою болезнь. Он знал лишь, что если сидеть на таблетках, то два года можно как-то перекантоваться. Время от времени харкать кровью, худеть, утомляться, просыпаться, как будто и не спал, но всё-таки жить, как живут все нормальные люди. Но после двух лет приходит настоящая болезнь. Постоянная одышка, постоянная кровь в слюне, болезненная худоба, вялость. В состоянии, которое всё время ухудшается, можно протянуть полтора или два года. А затем, ну, если не поменять лёгкие – всё.
Теперь, правда, в свете последних исследований с лёгкими ещё меняют и пищевод, а иногда и желудок, так как мерзкий грибок поражает некоторое некритическое количество тканей и там. Но даже это не вылечивает человека. Плюс ещё четыре года болезни, но не выздоровление. Операция по замене органов лишь запускает круг болезни по новой, так как от мерзости невозможно избавиться окончательно. В основном грибок поражает лёгкие, но может жить почти во всех органах человека.
«Да, тут этот краснолицый, конечно, прав, винтовкой этому делу не поможешь».
Но сейчас он меньше всего хотел, чтобы этот… подросток с прозрачной кожей… видел его слабость. Да – болезнь. Да – неизлечимая. Но у него ещё есть время, чтобы побыть сильным. Уполномоченный поднимает глаза на пророка и говорит хоть и холодно, но без намёка на отчаяние или печаль:
- Но ведь вы не для того тащили меня по пустыне целый день, чтобы сообщить мне о моей болезни.
- Нет, не для того, – соглашается краснолицый. – Мы давно хотели с вами сотрудничать. У нас были идеи. Ещё несколько лет назад думали об этом, но… Но тогда Пробуждённый не благословил на это. Теперь он согласен с тем, чтобы начать с вами сотрудничать.
«У нас были идеи…». Интересно, у кого это «у нас». Кто тут решает? Ты и твой тьютор? У кого тут появляются идеи? В том числе и обо мне? И вообще откуда ты знал обо мне несколько лет назад?».
Все эти вопросы всплыли сами собой, но спросил уполномоченный, разумеется, о другом:
- А теперь не поздно ли?
- Нет, – неожиданно твёрдо отвечает пророк. – Не поздно. У нас есть для вас предложение, которое вас сможет заинтересовать. Вернее, теперь оно вас заинтересует точно.
- Теперь? – Горохов задумывается. – То есть после того, как я подцепил грибок, меня обязательно заинтересует ваше предложение?
Пророк дважды медленно кивнул головой: именно.
- У вас есть средство от грибка? – догадался Андрей Николаевич.
Кажется, от этой мысли на секунду у него стало чуть менее тошно на душе.
- К сожалению, нет, мы не умеем выводить грибок из тканей человека, мы этим никогда не занимались, - ответил краснолицый подросток. – Но…, - и этим «но» снова дал уполномоченному надежду. – У нас есть другой способ избавить вас от грибка.
- А…, - понял Горохов. – Первый шаг на пути преломления.
- О, вы уже в курсе? Знаете нашу терминологию? - медленно произнёс пророк, и что-то появилось в его тоне такое… что-то, отдалённо напоминающее веселье. Может, он даже смеялся, но про себя, и этого не было видно. А потом продолжил: – В вашем случае это будет уже второй шаг. Мы соберём вам новый корпус. В нём не будет грибка.
- Не будет?
- Нет, – уверенно произнёс пророк.
- Видел я эти ваши корпуса: седые короткие волосы, и зубов верхних правых нет, – с сомнением произнёс уполномоченный.
- А… Вы про сто третью модель…, - сразу вспомнил пророк. – Да, недостатки есть почти во всех моделях, особенно в моделях первого ряда. Но, во-первых, женщины за сорок, которые добиваются права получить новый корпус, с удовольствием берут сто третью модель. Она привлекательна. Пусть даже в ней нет всех зубов. А во-вторых… Вы получите более совершенный корпус. Вам будет предложен такой корпус, который по физическим характеристикам не будет уступать вам сегодняшнему. Возможно, мы предложим вам даже индивидуальную модель. Разработанную именно под вас. Под человека, работающего в степи. В высоких температурах и при больших нагрузках.
Горохов молчал: всё это было, конечно, очень интересно, но он никогда бы не стал менять себя таким образом. Ну, пока не приблизилась бы старость. Хотя правильнее сказать, раньше не стал бы. А теперь, в свете последних, так сказать, новостей… Да, заражение грибком очень быстро изменяет человека. Но всё равно ему нужно было подумать, а чтобы было над чем думать, ему нужно было больше информации. И пророк, понимая это, продолжал:
- Новый корпус – это пять лет юности и десять лет настоящей молодости. Вы сами не будете себя узнавать, когда почувствуете в себе необыкновенные силы, которые были доступны вам только в юности. Новые ткани, гормональные бури, неугасимая эрекция в пять первых лет обладания новым корпусом. Вы даже представить себе не можете, какой вкусной становится самая незамысловатая еда. Каким привлекательными становятся женщины. Вы будете неутомимы.