Признаться, ситуация его взбодрила, взбодрила так, что он и про свой грибок позабыл.
Он немного изменил маршрут и вышел на большую магистраль – там было много машин, много пешеходов, уполномоченный надеялся, что в этой суете ему будет легче, – и там нашёл… «Оружейку Новикова».
Ну, тут он удержаться не смог. И зашёл. В том, что Новиков барыга, сомнений у него не осталось, но револьвер Кольцова с прицелом и кобурой он всё равно купил. И две упаковки патронов. А ещё, и тут уже ему повезло, Андрей Николаевич приобрёл хоть и подержанный, но ещё вполне себе крепкий двухствольный обрез двенадцатого калибра. Спуск у него чуть болтался, «ходил» немного, надо было ремонтировать, но для стрельбы картечью и навскидку обрез подходил и без ремонта. К нему купил он ремень и повесил его на плечо под пыльник, под правую руку, так что для тех, кто решил бы ему досаждать, обрез мог оказаться большой неожиданностью.
Револьвер, пистолет, обрез, две гранаты – вот теперь он чувствовал себя поувереннее.
«Так-то лучше!».
***
В пятом часу вечера он наконец добрался до своего схрона. Добрался без приключений. Выкопал патронташ, винтовку и сумку со старой одеждой. Переодеваться не стал. Надел патронташ, винтовку, как была, в чехле, закинул за спину. И направился к большой развилке, к заправке, на которой его сегодня высадили.
«Короче, прощай, Серов, мой визит был недолог».
Но он понял, что с прощанием несколько поторопился, когда, перевалив через невысокий бархан, увидал вдоль дороги целую вереницу большегрузов.
Уполномоченный решил, что место это просто оживлённое. Утром тут было меньше машин, теперь больше… Но оказалось, что это неправильное замечание.
Две машины привлекли его внимание. Это были не тягачи и не грузовики. Кажется… Кажется… Кажется… Такую машину он сегодня уже видел.
Горохов остановился и присел возле следующего бархана, достал из кобуры прицел от револьвера и поднёс его к глазу. Конечно, видел. А ещё он уже видел сегодня тех людей, что бродили между грузовиков; на их спинах была нарисована большая буква «М».
Один тип с буквой на спине подошёл к двум водителям и показал им что-то.
«Интересно, интересно… Что они там делают и что он им показывает? – и первое, что пришло ему на ум, было: - Неужели моё фото? Не исключено… И где они его взяли? В гостинице? В фойе была камера? Не исключено… Лицо… спрячу за маской… Одежда… нужно срочно переодеться…».
В принципе, он был рад переодеванию, так как в простой одежде степного бродяги чувствовал себя намного комфортнее, чем в дурацком наряде жителя Серова.
Конечно, конечно, он не мог быть уверенным, что ищут именно его, но люди с оружием и с буквами «М» на спине, ждавшие его в номере гостиницы, а также испуг девушки, когда он пришёл туда во второй раз, говорили ему о том, что ему лучше сейчас спрятаться, а уже потом выяснять, его ищут или не его.
Он решил ещё немного понаблюдать за дорогой и снующими у машин милиционерами. Но его привлёк звук. Монотонный звук маленького моторчика. Это уже было плохим знаком, а ещё хуже было то, что звук доносился сверху.
«Коптер!».
И вот теперь ему и вправду стало не по себе. Он поднял оптику и стал искать в небе дрон. И нашёл его. Слава Богу, коптер удалялся от него. Но легче ему не стало. То, что он улетал, ровном счётом ничего не значило. Оператор будет искать следы на песке, делать бесконечные круги, пока не наткнётся не цепочку его следов. Так вычисляют даргов в степи. И сейчас в этой роли был он. В общем, местные взялись искать кого-то всерьёз.
Горохов возвращения коптера ждать стал, а быстрым шагом пошёл к виднеющимся в километре от него домам. Пошёл, а потом и перешёл на бег: лучше не дожидаться, пока беспилотник с камерой вернётся.
И тут он получил то, чего побаивался. Едва он пробежал метров триста, как его начал разбирать кашель. Пришлось перейти на шаг, а потом и вовсе приостановиться, чтобы откашляться и перевести дух. Он отплёвывался, а сам искал глазами коптер, прислушивался – не возвращается ли. А потом снова пошёл быстрым шагом к уже близким домам и улицам.
Сейчас ему нужно было уйти из песков, затеряться среди людей и городской пыли. Найти себе место, где можно поесть и переодеться в степную одежду.
И вскоре он оказался на улице возле домов, тут быстро ходить было не нужно. Здесь ему стало легче.
«Ты глянь, как они взялись… Всерьёз взялись, весь взмок… Уже и грибок не так страшен!».
Глава 46
В принципе, он знал, что делать. Скоро ночь, восемь часов темноты, и тогда попробуй его найди. Пока не рассветёт, он уйдёт километров на тридцать пять-сорок. Нужно переодеться, как следует поесть или купить еды с собой, дождаться темноты, покинуть город и взять курс на юг. Выйти на дорогу можно и ночью, но ни один караван ночью не остановится, так что придётся ждать рассвета, а уже утром, поймав попутку, вернуться в Новую Лялю, а если повезёт – добраться до самой Губахи. Но был ещё один вариант. Пешком тащиться по степи – это на крайний случай, умнее было бы найти транспорт. И у него была мысль на этот счёт. Нет, идти в магазины, где торгуют транспортом, он не собирался. Это казалось ему опасным. Оставалось два варианта: угнать и… Он решил попробовать второй вариант, так как он мог пролить свет на всё происходящее в Серове. Он решил идти к южному выезду из города. Туда, где на небольшой заправке он собрался поговорить с Димой Сысоевым. Человеком Поживанова.
А пока Андрей Николаевич нашёл удобную щель между домами и там, за распределительным шкафом, где его не было видно, быстро переоделся в свою старую одежду. Переобулся. А всё новое бросил там, где переодевался, присыпал одежду песком и вышел на улицу уже совсем другим человеком.
Да. Поменять вид было правильным решением. Своевременным.
Минут через двадцать ходьбы на одной из улиц Серова, названия которой он не разглядел, Горохов увидал, как большая машина остановилась метрах в пятидесяти впереди него и из неё вышли двое с буквами «М» на спинах – вышли, сразу остановили одного мужчину и бесцеремонно сдёрнули с него респиратор. Он что-то начал говорить, и они ему что-то говорили, а самое главное – на том мужичке, что остановили милиционеры, была точно такая же кепка с защитой затылка и шеи, как та, что совсем недавно снял и оставил в щели между домов сам Горохов.
Уполномоченный напрягся, так как один из милиционеров уставился на него, именно на него. Маска крупного милиционера в старом пыльнике нараспашку и в новеньком бронежилете была повёрнута в сторону Андрея Николаевича, и тот даже поправил на плече ремень обреза, приготовился. Если что… эти двое даже не успеют снять своё оружие с предохранителей. Но милиционер так и не заговорил с ним, он, проверив мужичка, сел со своим напарником в машину и поехал по своим делам.
«На мотоцикле, на машине, пешком, ползком… Главное – убраться отсюда побыстрее».
***
Уже начало смеркаться, когда он оказался у южного выезда из города. Широкая дорога, десятки машин, грязь после дождя. Уполномоченный нашёл небольшую заправку на два большегруза, на которой орудовал невзрачный человек в грязной одежде. Там же было полузанесённое песком здание конторы с надписью над дверью: «Кассы». А около зданий стоял дорогой квадроцикл модели «Багги». На таких квадроциклах богатые городские пижоны ездят на охоту или покатать по барханам своих женщин. К тому же квадроцикл был вызывающе красного цвета. Было ясно, что мужичок в грязном комбинезоне не является хозяином заправки и квадроцикла, и Горохов направился к конторе. И открыл дверь…
Там ему сразу не понравилось: замусоренное, захламлённое помещение, старый стол, а за ним сидел мордатый мужик в большой дурацкой шляпе и в пыльнике. Ну, хоть маску додумался снять в помещении. Он говорил по телефону и, увидав Горохова, зажал микрофон трубки ладонью и спросил у него:
- Ты оплачивать, что ли?
Андрей Николаевич прикрыл дверь, подошёл, не снимая маски, к столу и спросил:
- Дмитрий Сысоев?
- Ну, я… А ты кто? – с вызовом ответил мордатый.
И тогда Горохов произнёс пароль:
- Я слышал, что у вас есть бензин по дешёвке, я бы купил оптом.
Вальяжность и важность сразу исчезли с лица человека в большой шляпе, и он сказал в трубку:
- Я перезвоню. – И положил её, а потом оглядел уполномоченного.
Уже по той перемене, что произошла с этим человеком буквально за секунду, Горохов понял, что этот тип, мягко говоря, не очень-то рад его появлению. Он зачем-то встаёт со стула, то ли руку хотел протянуть, то ли ещё что-то… И уполномоченный заметил его пузо и на всякий случай повторил:
- Я купил бы оптом.
Андрей Николаевич так и не снял маски с лица. Ничего, так будет даже лучше. Это настроит Сысоева на серьёзный разговор.
- Да понял я, понял…, - с некоторым раздражением ответил Дима.
Горохов буквально видит, как в голове этого Димы протекают мыслительные процессы, и, чтобы как-то начать общение, он подходит к столу поближе и спрашивает негромко:
- Послушайте, Сысоев, а что у вас в городе происходит?
- А что происходит? – пожимает плечами Сысоев и снова садится на стул, так и не подав уполномоченному руки. И начинает перекладывать на столе всякий мусор. – Не знаю я, что происходит.
И уполномоченный сразу видит, что он врёт. Суетится, не смотрит на собеседника. Прячет глаза под шляпу.
- Странно, по всему городу милиция людей проверяет.
- Не знаю я… Тут у нас никого не проверяли.
И всё-таки он ведёт себя неестественно. И тогда уполномоченный говорит, оглядываясь:
- Послушайте, Сысоев, а у вас тут есть туалет? А то съел какую-то дрянь в одной забегаловке.
- А, ну это да…, - он указывает на проход. – Вон коридор, вторая дверь направо – сортир.
- Понял, - Горохов двинулся к коридору. – Я минут на пять.
Он сразу нашёл туалет и закрыл за собой дверь, но не собирался там ничего делать. Просто досчитал до двадцати и вышел из уборной. Подошва его ботинок была жёсткой, иначе на раскалённом песке и под нагрузкой она превратилась бы в кашу, но Андрей Николаевич и в такой обуви мог ходить почти бесшумно. Он подошёл к комнате, выглянул и увидал, как Сысоев быстро стучит по кнопкам телефона. А сам при этом смотрит на коридор. Их взгляды встретились. И тут же Сысоев бросает трубку и встаёт. Уполномоченный сразу замечает, что у него оттянут правый карман пыльника, только что такого не было. Горохов наводит на него стволы обреза, затем быстро подходит к нему, залазит в его карман, достаёт оттуда пистолет, кладёт его в свой карман и спрашивает: