— Нет, Мими, — ответила она. — Она устала и идет спать пораньше.
— Может и ты останешься дома, Мими? — нерешительно спросила мать.
— Но ты же разрешила мне, — умоляюще произнесла Мими.
— Пусть идет, Мэри, — сказал отец. — Мы же обещали ей. Вернемся к одиннадцати.
Я проследил, как они все уселись в отцовский «пейдж». Машина отъехала.
В гостиной я посмотрел на часы на камине. Было без четверти восемь.
Мне захотелось покурить. Я встал и пошел к встроенному шкафу в холле, где и нашел мятую пачку «Лаки» в одном из пиджаков отца. Затем я вернулся на крыльцо, сел и закурил сигарету.
На улице было тихо. Слышно, как ветерок шелестит листьями на молодых деревцах. Я прислонился головой к прохладным кирпичам и закрыл глаза. Мне нравилось прикосновение щекой к стене. Мне все нравилось в нашем доме.
— Это ты, Дэнни? — раздался голос Мардж.
Я открыл глаза. Она стояла на своем крыльце.
— Да-а, ответил я.
— Ты куришь? — изумленно спросила она.
— Так что? я с вызовом затянулся. — Кажется, твоя мать сказала, что ты пошла спать.
Она подошла к нашему крыльцу и остановилась внизу у ступенек. Ее лицо сияло белым пятном в свете уличных фонарей.
— Да мне что-то не хочется, ответила она.
Я затянулся последний раз, отбросил окурок и потянулся. — Пожалуй, пойду спать.
— А надо ли? спросила она.
Я посмотрел на нее сверху вниз. Лицо у нее было напряженным.
— Не-а, — коротко ответил я, — но можно и поспать. Все равно делать тут нечего.
— Можно посидеть и поговорить, — быстро проговорила она.
То, как она это сказала, вызвало у меня любопытство. — О чем?
— Да так, — туманно ответила она. — Мало ли о чем можно поговорить.
Меня стало наполнять какое-то особое возбуждение. Я снова сел на ступеньки. — Хорошо, — сказал я нарочито небрежно. — Давай поговорим.
Она села на ступеньки позади меня. На ней был халат с завязками с одной стороны. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня, он слегка разошелся, и я увидел, как тень пролегла у нее между грудей. Она улыбнулась.
— Чему ты улыбаешься? спросил я с вызовом.
Она дернула головой. — Ты знаешь, почему я осталась дома? парировала она.
— Нет.
— Потому что я знала, что Мими идет в кино.
— А мне казалось, что Мими тебе нравится, удивился я.
— Да, серьезно ответила она, но я знала, что, если Мими пойдет, то ты останешься дома, поэтому и я не пошла. — Она таинственно посмотрела на меня. Меня снова охватило возбуждение, но я не знал, что сказать, и поэтому промолчал. Я почувствовал, как она тронула меня за плечо и подпрыгнул.
— Не смей, — крикнул я.
Она сделала круглые невинные глаза. — Тебе не нравится? спросила она.
— Нет, — ответил я. — Меня дрожь берет.
Она тихо рассмеялась. — Значит нравится. Так оно и должно быть.
Ее следующего вопроса я не ожидал.
— А тогда зачем же ты всегда подглядываешь за мной из окна?
Я почувствовал, как в темноте у меня покраснело лицо. — Я тебе уже говорил, не смотрел я!
Она снова с жаром прошептала. — А я подсматриваю за тобой. Почти каждое утро. Когда ты делаешь зарядку. И на тебе нет никакой одежды.
Поэтому-то я и оставляю занавески поднятыми, чтобы ты мог видеть меня.
Я закурил новую сигарету. Пальцы у меня дрожали. При свете спички было видно, что она смеется. Я отбросил спичку. — Ну смотрел, с вызовом сказал я. — Что теперь?
— Ничего, — ответила она по-прежнему улыбаясь. — Мне нравится, когда ты смотришь на меня.
Мне стало неловко от того, как она на меня смотрит.
— Я ухожу, — сказал я, подымаясь.
Она, смеясь, тоже встала. — Ты что боишься побыть здесь со мной?
— бросила она.
— Нет, с жаром возразил я. — Я обещал отцу, что лягу спать рано. Она быстро протянула руку и схватила мою. Я стал отстраняться от нее. — Пусти!
— отрезал я.
— Ну теперь я знаю, что ты трус! с вызовом бросила она. Иначе ты бы остался. Ведь еще рано.
Теперь я уже не смог уйти и снова сел. — Ну хорошо. Останусь до девяти.
— Какой ты смешной, Дэнни, — задумчиво произнесла она. — Ты совсем не похож на других ребят.
Я затянулся сигаретой. — Как это?
— Ты даже не пытаешься потрогать меня или еще чего.
Я посмотрел на окурок у себя в руке. — А зачем?
— Все ребята так делают, — буднично сказала она, даже мой брат, Фред. — Она рассмеялась. — Ты знаешь что? спросила она.
Я молча покачал головой. Голосу своему я уже больше не доверял.
— Он даже пытался делать больше, но я не позволила ему. Сказала, что расскажу отцу. Если отец узнает, он его убьет.
Я ничего не ответил. Затянулся сигаретой. Дым обжег мне легкие. Я закашлялся и выбросил ее. Это испортит мне спортивную форму. Я снова глянул на нее. Она смотрела на меня. — Ну чего смотришь?
Она не ответила.
— Пойду попью, — сказал я. Поспешил в дом и прошел через темные комнаты на кухню. Включил воду, налил стакан и жадно выпил.
— А мне не дашь? — спросила она меня через плечо.
Я обернулся. Она стояла сзади меня. Я и не слышал, как она шла за мной.
— Конечно, — ответил я. И снова налил стакан.
Она подержала его немного в руках, затем поставила его нетронутым на край раковины. Она положила свои руки мне на лицо. Они были холодными от стакана.
Я стоял как деревянный, тело у меня было напряжено и неподвижно.
Затем ее рот оказался рядом с моим. Она наклоняла меня назад, через раковину. Я попытался отпихнуть ее, но уже потерял равновесие.
Я крепко схватил ее за плечи и услышал, как она охнула от боли. Я стиснул еще сильнее, и она снова вскрикнула. Я выпрямился. Она стояла передо мной, в глазах у нее плавала боль. Я засмеялся. Все-таки я сильнее ее. И снова я стиснул ей плечи.
Она скривилась и отчаянно схватилась мне за руки. Губы ее прошептали мне на ухо: «Не дерись со мной, Дэнни. Ты мне нравишься. И вижу, что нравлюсь тебе!»
Я резко оттолкнул ее. Она спотыкаясь, отступила на несколько шагов, затем остановилась, глядя на меня. Глаза у нее блестели, почти светились, как у кошки в темноте, а грудь у нее вздымалась от напряжения. И глядя на нее, я понял: она права.
Послышался шум машины, поворачивающей в нашем направлении. Голос мой испуганно прозвучал в ночи. — Они возвращаются! Лучше тебе выметаться отсюда!
Она рассмеялась и шагнула ко мне.
Охваченный непонятным мне страхом, я бросился к лестнице и остановился на ступеньках, прислушиваясь к ее голосу, плывущему ко мне из темноты.
Она была так уверена, так умна. Она знает гораздо больше меня, и когда я отвечал ей, то понимал, что толку в этом нет. Ничем нельзя было остановить то, что происходило со мной.
Затем она ушла, в доме стало тихо, и я медленно поднялся по лестнице к себе в комнату.
Глава 7
Я лежал в постели, напряженно глядя в темноту. Не спалось. Ее смех, самоуверенный и многозначительный все еще звучал у меня в ушах. Я чувствовал себя изгаженным и испоганенным. Теперь я не смогу смотреть людям в глаза, ведь все наверняка теперь знают, что произошло.
— Никогда больше, сказал я ей.
А она рассмеялась своим особенным уверенным в себе смехом. — Это ты так просто говоришь, Дэнни. Но ты не сможешь теперь остановиться.
— Ну уж только не я. — Но понимал, что уже лгу. Только не я. Мне так это погано.
Ее смех преследовал меня на лестнице. Она была так уверенна в себе.
— Ты не сможешь остановиться, Дэнни. Ты теперь мужчина и никогда не перестанешь делать это.
Я стоял на верху лестницы, мне хотелось крикнуть ей, что она не права, но все было бесполезно. Она уже ушла. Я пошел к себе в комнату, разделся в темноте и бросился в постель.
В теле чувствовалась слабость, и почему-то болели руки. Я пробовал закрыть глаза, но сон не шел. Я чувствовал себя опустошенным и истощеннным.
Я услышал, как в ее комнате щелкнул выключатель. Автоматически я глянул туда. Она была там, глядя в сторону моих окон и улыбаясь. Она медленно сняла халат, и ее обнаженное тело засияло в электрическом свете.
Хриплым полушепотом, который исходил из открытого окна она произнесла:
«Дэнни, ты не спишь?»
Я закрыл глаза и отвернулся от окна.
Не буду смотреть. Не буду отвечать.
— Не дурачь меня, Дэнни. Я же знаю, что ты не спишь. — Голос у нее стал еще более хриплым, в нем появились властные нотки. — Посмотри на меня, Дэнни!
Я больше не мог выносить ее дразнящего голоса. Рассердившись, я подошел к окну и облокотился на подоконник. Тело у меня дрожало.
— Оставь меня в покое, — попросил я ее. — Ну, пожалуйста, оставь меня в покое. Я же сказал тебе «Никогда больше».
Она лишь рассмеялась на это. — Посмотри на меня, Дэнни, — тихо произнесла она. — Разве тебе не нравится смотреть на меня? — Она гордо выгнулась, вытянув руки вверх, запрокинув голову.
Я стоял, молча уставившись на нее. Смотреть мне не хотелось, но и отвернуться я не мог.
Она выпрямилась и рассмеялась. — Дэнни!
— Что? — мучительно выдавил я.
— Включи у себя свет. Я хочу тебя видеть!
Сначала я не понял, затем ее слова дошли до моего сознания. У меня перехватило дыхание, и затем я вдруг пришел в себя. Меня предали. Меня предало свое же тело.
— Нет! — выкрикнул я. Меня охватил стыд и страх. Я отошел от окна.
— Оставь меня в покое, говорю тебе, оставь меня в покое!
— Включи свет, Дэнни. — У нее был мягкий, убедительный голос. — Ну ради меня, Дэнни, пожалуйста.
— Нет! — крикнул я, во мне вспыхнуло противодействие. Несколько мгновений я было поколебался, рука у меня потянулась к выключателю. Она права. Мне не уйти от нее. Я пропал.
— Нет! — взвизгнул я, все еще сопротивляясь. Как противно было все, что происходило со мной, все что со мной будет, наступающее взросление, и то, как оно выражается.
— Не включу! — крикнул я и выбежал, захлопнув дверь в свою комнату и вместе с ней все, что было видно из нее.