Она облегчённо выдохнула.
— Мне самой так показалось…
— За это надо точно выпить! — не растерялся Прохор. — Только перед этим на «стену славы» надо сфоткаться… — он ухмылялся. — Или вы думаете, пришли, выпили, послушали, впитали атмосферу и спели? А людей отблагодарить не надо? — он указал ей на мнущегося неподалёку Виктора с фотоаппаратом.
Пришлось девушке снова вставать и позировать уже для директора ресторана.
Домой мы добрались ближе к полуночи.
— Алексей! Прохор! Ещё раз огромное спасибо вам за прекрасный вечер, и за то, что не бросили девушку в беде! — улыбалась Алексия. — Я бы даже вас поцеловала, но сами понимаете, водка с селёдкой…
— Ничего страшного, Алексия, меня это не смущает! — я сделал вид, что хочу к ней приблизится.
— Зато это смущает меня! — она, продолжая улыбаться, выставила руки в защитном жесте. — До завтра! — открыла дверь в свою квартиру и исчезла внутри.
На следующий день Алексия заявилась к нам домой в девять часов утра.
— Вы видели? — она протянула планшет.
Ролик назывался «По ресторанам…», просмотров было больше двухсот тысяч. Мы переместились на диван и включили запись. Звук, конечно, был не очень, да и изображение дёргалось, но всё равно Алексия на сцене смотрелась просто замечательно, а её голос, даже в таком качестве, будоражил.
— У меня телефон с восьми разрывается, звонят друзья и предъявляют претензии, что я их не позвала! А мой продюсер знаете, что мне сказал? — она смотрела на нас торжествующе. — «Лесенька! Лучшей рекламы для предстоящего гастрольного тура и придумать невозможно!» Вы комментарии почитайте!
Да, народ был в восторге! Практически все обратили внимание на не слишком большой профессионализм ресторанных лабухов, но к исполнению девушки претензий практически не было. Обратили внимание и на «Ехали цыгане», интересуясь где можно скачать новую песню. Особое место занимал вопрос, как часто Алексия собирается проводить подобные выступления, и собирается ли вообще…
— Мальчики, я вас так люблю! — девушка обняла меня, сидевшего рядом, прижавшись ко мне своей немаленькой грудью, от чего у меня в зобу дыханье спёрло, а потом ещё и поцеловала, в щёку правда… — Кто ж знал-то, что водка и селёдка к такому результату приведут…
— Заметьте, Алексия, что это я предложил поехать в этот ресторан, а обнимают и целуют только Лёшку… — Прохор сделал вид, что обиделся.
Девушка разомкнула, к моему сожалению, свои затянувшиеся объятия, повернулась к Прохору и поцеловала его.
— Ценю, Прохор, очень ценю! — она улыбалась. — Я побежала, у меня ещё дела. Алексей, не волнуйтесь, за подарком Александру в художественный салон заскочу.
Вечером, к Александру, мы поехали на Прохоре, который довёз нас с Алексией, но подниматься отказался, заявив с ухмылкой, что пусть молодёжь развлекается, а он уже стар для таких посиделок.
— Как работает такси, вы знаете, до дома доберётесь! — он махнул нам рукой и выехал со стоянки.
С нашим общим подарком девушка угадала — серебряная кистемойка привела Сашку в неописуемый восторг. Он просто махнул нам рукой, типа располагайтесь, а сам убежал в ванную проводить натурные испытания. Мы с Алексией стесняться не стали, и, пока мой друг был занят, обошли его квартиру. Конечно, до моей она не дотягивала, но для одного Александра была вполне приемлемым вариантом, две большие комнаты — спальня и гостиная, маленькая кухня и ванная с туалетом. Ощущалось, что мой друг не успел здесь даже толком обжиться — около стен спальни лежали пакеты непонятно с чем, в углу, судя по очертаниям, стояли рядком завёрнутые в бумагу картины, про кисти и краски я даже упоминать не буду.
Вернулся Сашка из ванной с виноватым видом.
— Вы уж простите меня, не удержался…
Без присмотра старших, я имею ввиду Прохора, вечер получился легче что ли. Как оказалось, Сашка про ролик «По ресторанам…» ничего не знал, пришлось смотреть ещё и с ним.
— Главное, что нас там только со спины видно! — сказал он после просмотра и поздравлений в адрес девушки за удачный перформанс. — Иначе уже бы маменька в Москву примчалась, с криками: «Я так и знала, что тебя столица испортит, по ресторанам уже шляешься с дружком своим, Пожарским, уже, небось, и с девками непотребными путаешься!»
Мы посмеялись, после чего я спросил:
— С маменькой всё понятно, а папенька?
— Ты, сынок, поаккуратней там… — Сашка удачно скопировал интонации своего отца. — По таким поводам в светскую хронику попадать не стоит…
— И всё? — хохоча уточнил я.
— Сынок, тебе денег-то хватает? — продолжил он изображать отца. — Ты говори, не стесняйся, я, бывало, по молодости-то ух!.. Пока мамку твою не встретил…
Да, то, что показывал Сашка, вполне укладывалось в образ его отца.
После двух бутылок лёгкого красного вина, от Алексии поступило предложение:
— Господа аристократы, простите бедной простолюдинке её безмерную наглость, но может быть перейдём на «ты», а то как на приёме сидим, ей богу!
Мы с Сашкой переглянулись, и он затянул противным гнусавым голосом свою старую шутку:
— Да как посмела ты о таком даже подумать, к их сиятельству на «ты» обращаться?
Девушка переменилась в лице, а мы засмеялись.
— Алексия! Давай на «ты». — поспешил я её успокоить. — Это наша старая шутка, ещё с Лицея.
И я рассказал уже улыбавшейся Алексии забавную историю. Как-то приехали мы с Прохором в имение к Петровым, когда нам с Сашкой было лет по тринадцать. После обеда друг повёл меня на школьную площадку, где деревенские пацаны в это время играли в футбол. Если Сашку они все хорошо знали, то ко мне отнеслись настороженно — абы с кем Петров придти не мог. Представлен я был Алексеем, без фамилии и титула, после чего от моего друга последовала просьба взять нас поиграть. Старший из пацанов, высокий рыжий парнишка, осторожно мне сказал:
— Барин, если ты браслеты с собой не взял, то как и Сашку поставим на ворота.
— Ставьте на ворота! — кивнул я.
Я даже и не подумал возражать — без делориевых браслетов, гасящих силу ментального доспеха, которые не сильно-то у меня её и гасили, выходить на поле с моей стороны, так же, как и с Сашкиной, было по крайней мере безответственно. И деревенские пацаны это прекрасно понимали. Даже мой друг, слабенький в боёвке, спокойно мог забить мяч в чужие ворота из любой точки поля, активировав лишь на пару мгновений ментальный доспех, причём, даже если бы вратарь попытался остановить такой мяч — в лучшем случае полетел бы в сетку вместе с круглым, а про худший вариант и говорить не стоит… Мало того, Сашка мог просто кинуть этот мяч в ворота из-за боковой… А борьба за мяч? Без покалеченных точно бы не обошлось! Конечно, практически все ребята на этом поле обладали ментальным доспехом, но был он очень слабеньким, и в расчёт его можно было не брать.
Именно поэтому у нас в Лицее в футбол играли редко и только в делориевых браслетах, а на уроках военной подготовки практиковали регби со здоровенным пятикилограммовым мячом из плотной резины и при включённых ментальных доспехах.
Наша игра долго не продлилась, к футбольному полю подошёл мужчина в спортивном костюме и свистнул в свисток, останавливая игру, после чего направился к Сашке. Они о чём-то поговорили, и пошли ко мне.
— Алексей Анатольевич, учитель физкультуры, — представил Сашка мужчину, — князь Алексей Александрович Пожарский, мой друг. — мы пожали руки.
— Очень рад видеть вас, ваше сиятельство, на территории нашей школы! — улыбался учитель.
В этот момент в меня прилетел мяч, который я на автомате и поймал, — деревенские пацаны времени даром не теряли и играли в «квадрат», пока мы знакомились с Алексеем Анатольевичем.
— Алексей, мяч кинь! — крикнул мне Рыжий.
Учитель переменился в лице и обернулся к источнику звука.
— Да как посмел ты о таком даже подумать, к их сиятельству на «ты» обращаться? — заорал деревенским Алексей Анатольевич. — Клюкин, опять ты? Сгною!
На рыжего Клюкина было больно смотреть, он сразу, как будто, стал меньше ростом, сгорбился и постарался слиться с окружающим пейзажем. Но я уже не раз попадал в подобные ситуации, Прохор объяснял, что надо делать.
— Клюкин, подойди сюда! — крикнул я, добавив в голос дворянской спеси, от которой учитель непроизвольно вытянулся.
Бедный Клюкин приближался к нам аки агнец на закланье.
— Клюкин, ты помнишь, что когда я напросился с вами поиграть, то просил меня звать Алексей и обращаться на «ты»? — тот отчаянно закивал, хватаясь за соломинку, которую я ему протягивал. — Вы имеете что-то против моих желаний, Алексей Анатольевич? — поинтересовался я уже у учителя.
Тот побледнел и покрылся потом.
— Никак нет, ваше сиятельство!
— Не кажется ли вам, Александр Владимирович, — я смотрел на улыбающегося Сашку, — что перерыв в игре несколько затянулся?
— Кажется, Алексей Александрович! — он перевёл взгляд на учителя.
Тот молча поклонился и исчез с поля.
— Витька, — укоризненно смотрел мой друг на Клюкина, — сколько раз было говорено — думай, прежде чем говорить!
— Виноват, Сашка, больше не повторится… — рыжий опустил голову.
— И вообще, Клюкин, как посмел ты о таком даже подумать, к их сиятельству на «ты» обращаться? — передразнивая учителя, заверещал Петров.
Смеялся уже не только Клюкин вместе со мной, но и вся футбольная площадка.
Вот и сейчас мы втроём, вместе с Сашкой и Алексией, посмеялись над шуткой моего друга. Вся эта ситуация как-то разрядила атмосферу новоселья моего друга, создав в этих, казалось бы, чужих стенах иллюзию пусть временного, но дома. В конце концов мы дошли до того, что Алексия заявила:
— Мальчики, зовите меня Леся!
— А меня Саша!
— А меня Лёша!
За это было опять выпито.
— Лёша! А тебе не кажется, что в моей жизни тебя слишком много? — спросила вдруг заметно пьяненькая Леся.
— В каком смысле? — не понял я.
— Ты селишься в соседней квартире, я прихожу к тебе на новоселье, выбираю тебе одежду, мы ходим по ресторанам, где я пью водку и закусываю её селёдкой, твой лучший друг пишет мой портрет, и сейчас мы у него на новоселье? — она смотрела на меня серьёзно, насколько это было возможно в её «состоянии».