потянуться и проверить их ментальный доспех на прочность за то, что устроили мне в этой трубе настоящий ад, но я себя сдержал и решил действовать проверенными способами. Выскочив из трубы и оказавшись перед «волкодавами», я, продолжая двигаться на темпе, особо сдерживаться не стал и ударил каждого по разу в половину силы в грудь, от чего их снесло как кегли. Задерживаться возле них не стал и побежал дальше, заканчивать прохождение полосы препятствий.
На финише меня ждал полковник Орлов.
— Вы их не сильно? — мотнул он головой мне за спину.
Я повернулся и увидел, как около четырёх «тел» суетятся другие «волкодавы».
— Пойдёмте, полюбуемся на дело ваших рук, курсант. — хмуро сказал мне полковник и зашагал к выходу из трубы.
Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
С «жертв моего гнева» уже сняли шлемы и маски. К моему удивлению, среди этих четверых оказались Смолов и Пасек, которые мутными глазами водили по окружающим и пытались понять, что же с ними произошло. Что характерно, мне их совершенно не было жалко.
— Все признаки травматического шока, господин полковник. — выпрямился и отчитался один из «волкодавов». — Скоро должны придти в себя.
Орлов посмотрел на начавших ворочаться, но еще ничего не соображающих «волкодавов», и приказал:
— Оставьте с ними кого-нибудь. Остальные за мной!
Мы выстроились в колонну по два и пошли за полковником. Всю дорогу, которая заняла минут десять, я чувствовал настороженные взгляды моих «коллег». Наконец мы пришли на очередную поляну, но меньшего размера, чем основной полигон, на которой стояло несколько зданий разной этажности с голыми проёмами под двери и окна. Дождавшись, пока мы перед ним выстроимся, Орлов скомандовал:
— Все, кроме Пожарского, знают, что надо делать. Приступить!
Больше двадцати человек сорвались с места и в хорошем темпе рванули в здание.
— Курсант, задача проста и незатейлива! — начал мне объяснять полковник. — Заходите в здание и «принимаете» всех «злодеев». Это называется «зачистка», в Лицее вам должны были объяснять суть этого мероприятия. — он вопросительно посмотрел на меня, на что я кивнул. — Только всё это будет проходить в упрощённом варианте — никого выводить не надо, хватит условного задержания. Считайте, что за вами идёт основная группа, которая и будет выводить «злодеев» из здания. Задача ясна?
— Да, господин полковник! — вытянулся я.
— И ещё, Алексей Александрович! — пристально посмотрел на меня Орлов. — Не надо никого калечить.
— Да, господин полковник! — продолжал тянуться я.
— Я пойду за вами, внимания на меня не обращать! Пошёл!
Я на темпе рванул в здание, чувствуя присутствие полковника за спиной. Злость после трубы отпустила, но до конца не ушла, а поэтому действовать я начал жёстко — первых троих, обнаруженных мной в одной из комнат недалеко от входа, я просто забил за несколько секунд ударами в четверть силы, не обращая внимания на их попытки сопротивления, и оставил лежать шевелящиеся тела у одной из бетонных стен, в прочности которых убедился — очень уж славно в них врезались и сползали вниз «злодеи». Полковник стоял всё это время в дверном проёме и наблюдал за картиной избиения своих подчинённых, но не вмешивался. В следующем помещении всё повторилось как под копирку, единственное, «злодеев» было четверо. Мне начинала нравится тренировка по «зачистке» здания — все передвижения ограничены, бегать ни за кем не надо, болевые для «волкодавов» тоже не нужны — бей да бей себе в удовольствие. Единственный затык со мной произошел на втором этаже здания, в одной из последних комнат — там меня встретили оставшиеся, по моим подсчётам, три «злодея», один из которых миниатюрной фигурой очень напоминал Вику Вяземскую. Рука у меня на неё не поднялась, хотя два наших коллеги уже лежали на бетонном полу. Девушка не растерялась и, пользуясь своей безнаказанностью, стала меня «бить» руками и ногами, шипя от боли в отбитых конечностях. Конец всему этому положила фраза, брошенная Ведьмой:
— Что, князь, ручки об девку боишься замарать?
Всё, терпение закончилось. Я схватил её рукой за шею, притянул к себе и прошипел, еле сдерживая себя:
— Лежать!
Вика взвизгнула и обмякла. Я отпустил её шею, и девушка кулём сползла к моим ногам. Заверещала чуйка, и мне с трудом удалось заблокировать удар чьей-то ноги. Увернувшись от руки, я ударил в ответ в те же четверть силы. Мой противник только хекнул и ударил мне коленом в живот. Так сильно во взрослой жизни меня ещё не били — как кувалдой со всего размаха. Но всё равно, в детстве, на тренировках с делориевыми наручниками, мне доставалось и сильнее. Мой локоть, теперь уже в половину силы, удачно врезается в солнечное сплетение непонятного противника. Он отлетает, сгруппировавшись, в бетонную стену, раздаётся глухой «бум», и… встаёт! Я узнаю полковника Орлова, который, с налитыми кровью глазами, вновь на меня кидается.
«Что за ерунда происходит? Не похоже это на тренировку, он бьёт на полном серьёзе!» — только и успел подумать я, как пришлось отражать следующую атаку.
На этот раз застать меня врасплох ему не удалось, и все его удары ушли в молоко, но своими действиями полковник вынудил меня отступить к оконному проёму.
«Он меня что, из окна выкинуть хочет?» — мелькнула догадка.
На очередном ударе Орлов слегка «провалился» вперёд, что позволило мне пробить связку — правой, в четверть силы, в челюсть, и левой, в половину, опять в солнечное сплетение. Отлетевший полковник вставал уже не так резво, но всё-таки поднялся и опять на меня кинулся. Краем глаза я заметил, что за нашей схваткой наблюдают, лёжа на полу, два «волкодава» и очухавшаяся Вяземская. Но Орлов не дал мне долго ими любоваться, попытавшись провести хитрую связку ударов, нацеленных в жизненно важные части тела. И опять он построил её так, чтобы я постоянно отступал спиной к оконному проёму. Прошёл у него последний удар — в печень, который, как и в трубе, убил во мне всякую жалость к противнику и наплевательское отношение к последствиям — я пробил полковнику в ухо в пол силы, он опять отлетел к стене и затих.
«Ну, сука жандармская, сейчас сам полетаешь!» — я схватил Орлова за берцу, и поволок к оконному проёму.
— Князь, нет! — заверещал женский голос сзади, который привёл меня в чувство.
Я отпустил ногу Орлова, сам сел рядом и подумал, что с этими тренировками в Корпусе мне надо завязывать, иначе я здесь всех калеками сделаю. Кто потом Родину защищать будет?
В это время к полковнику кое-как подползли Вяземская и два «волкодава». Они оттащили его от меня в сторону и начали бить по щекам. Через минуту Орлов начал подавать признаки жизни и пришёл в себя. Первое, что он сказал, звучало странно:
— Ведьма, ты жива…
Убедившись, что Орлов не помирает, я встал и направился на выход. На улице уже начали собираться «волкодавы», которые расступились при моём приближении.
Добравшись до здания Корпуса, я, первым делом, залез под душ — после этого огненного ада в трубе сделать это было необходимо. Переодевшись в свою «гражданскую» одежду, я уже было собрался выйти наверх, как в раздевалку зашли Смолов и Пасек, выглядевшие, скажем прямо, не очень.
— Алексей Александрович, полковник Орлов просил вас задержаться. Он сейчас будет. — сказал мне ротмистр.
— Он уже сказал мне всё, что хотел. — ухмыльнулся я. — Да и я ответил на все его вопросы. Так что, аривидерчи, коллеги! — я попытался выйти из раздевалки, но офицеры преградили мне дорогу.
— Вы дождетесь полковника, курсант! — набычившись, заявил мне Смолов.
— Вы, что ли, меня удержите? — продолжал я ухмыляться. — Будем считать, что я уволился из Корпуса. Уступите дорогу.
Смолов переглянулся с Пасеком, тот кивнул, и они разошлись в стороны. Я поднялся на первый этаж, на вахте кинул свой пропуск охраннику на стол и вышел на улицу.
— Ты чего так рано? — именно такими словами меня встретил Прохор, когда я залез в «Ниву».
— Уволился. — ответил я.
Прохор изменился в лице и потребовал:
— Рассказывай!
— Поехали уже, — скривился я, — по дороге расскажу.
Он завёл машину, и мы поехали к воротам, которые, против обыкновения, никто не спешил открывать, а напротив, нам на встречу вышла вся дежурная смена, вооружённая автоматами.
— Прохор, приготовься, если что, будем уходить громко. — сказал я своему воспитателю и вышел из машины.
— Ваше сиятельство, — обратился ко мне старший смены, — полковник Орлов просил вас задержаться!
— Если вы сейчас же не откроете ворота, я их выломаю. — спокойно ответил я ему.
— Одну секунду, ваше сиятельство! — кивнул мне старший, отошёл и начал что-то бубнить в рацию. Выслушав ответ, он подал знак одному из своих подчинённых, который метнулся в будку, и ворота стали открываться.
Я вернулся в машину, и мы выехали за территорию Корпуса.
— Рассказывай! — опять потребовал Прохор.
Делать было нечего, и я рассказал ему про полосу препятствий с трубой, как вырубил этих четверых «волкодавов», включая мое непосредственное руководство в лице Смолова и Пасека, про городок с «зачисткой» и провоцирующим поведением Вяземской. Отдельно, в красках, рассказал про ничем не мотивированное нападение Орлова, который точно хотел меня покалечить или убить, да ещё и сбросить со второго этажа.
— Это не мне надо было к психологу идти, а им! Вернее, к психиатру! — именно такими словами я закончил свой рассказ.
Прохор молчал довольно-таки продолжительное время, после чего заявил:
— Звони деду. Скажи, что мы к нему едем. Пусть Глава Рода решает, что делать дальше.
— Я уже взрослый! И сам буду решать, что делать дальше! — попытался возразить я.
— Звони, говорю, взрослый нашёлся! — цыкнул на меня Прохор, после чего я послушно достал телефон и набрал деда.
По телефону Главе Рода ничего говорить не стал, а просто сообщил, что возник срочный повод увидеться. Ответом мне было краткое «Жду».