Князь поморщился:
— Деньги будут на счетах, ваше высочество.
— Отлично! — кивнул в ответ Романов. — Но вы же не думаете, что такая крупная организация, как ндрангета, отделается так легко?
— Очень надеюсь, что отделается, ваше высочество.
— А вы оптимист, князь, — хмыкнул принц. — Но у нас тут для вас еще один сюрприз припасен, так что вы…
В кармане Романова раздалась трель звонка. Принц достал трубку, глянул на имя вызывающего абонента и удовлетворенно кивнул:
— Прошу меня извинить, господа, как раз насчет сюрприза звонят…
— Кремль на проводе, — именно так я решил поприветствовать Кузьмина.
— Юморишь, Ляксандрович? Это хорошо, — в голосе колдуна чувствовалось напряжение. — Сразу докладываю — склады взяты под контроль, все прошло без накладок, но возникла пара проблем.
— Слушаю внимательно, — напрягся и я.
— На самом охраняемом из складов мы обнаружили два контейнера, полных бабла, и один контейнер с расфасованной по брикетам коричневой херней, очень мне напоминающей ханку.
— Что за ханка? — не понял я.
— Опий-сырец это, царевич! — раздраженно буркнул колдун. — Теперь перед нами дилемма, царевич, что с этим со всем делать? Потому как сжигать такое дикое количество бабла здесь ни у кого рука не поднимется, а наркоту палить опасно — все население Генуи такой жесткий приход поймает, что… Так что ждем инструкций.
— Повиси на линии, — вздохнул я.
И задумался. Деньги жечь действительно жалко, а вот что делать с наркотой? Хотя есть одна мыслишка…
— Господин Иванов, ты на линии? — спросил я у Кузьмина и заметил краем глаза, как дернулись все без исключения Берлускони при упоминании знакомой фамилии.
— На линии.
— Еще минут десять у себя там ситуацию контролировать сможешь, пока я тут подробности выяснять буду?
— Могу и больше контролировать.
— Хорошо. Перевожу тебя на громкую связь, из первых уст все услышишь.
— Принято…
Положив телефон перед собой, Романов опять растянул губы в улыбке:
— Князь, а сюрприз действительно удался! Не подскажете, что у вас за деньги и наркотики в контейнерах в портовом складу хранятся?
Внутри князя все опустилось, и он невольно застонал, понимая, что проклятые русские заберут у него и деньги, и наркотики.
— Не надо так переживать, — достаточно жестким тоном заявил принц. — Вы еще себе заработаете. Слушаю внимательно!
И князь решил воспользоваться совсем уж последним шансом на сохранение кэша:
— Это деньги Медичи, Ватикана и ряда других знатных родов со всей Европы, Африки и Америки.
— Медичи, Ватикану и ряду других знатных родов со всей Европы, Африки и Америки передавайте огромный привет как от рода Романовых, так и от меня лично. Не юлите, князь, это выручка от торговли наркотиками?
— Не только. Часть для отмывания в подконтрольных нам банках и финансовых компаниях.
— Сколько там денег?
— Больше миллиарда в пересчете на рубли, — обреченно прошептал Берлускони.
— Что за наркотики?
— Опий-сырец… Мы всего лишь перевозчики, — опустил голову князь. — Просто перевозчики. И за этим тоже стоят очень и очень влиятельные роды не только Европы, но и Америки.
— Позвольте вам не поверить, — тон Романова оставался таким же жестким. — С другой же стороны, мне абсолютно на это наплевать, как наплевать и на хозяев наличных. Князь, ставлю вас в известность, что наличные и наркотики я забираю себе, а вас предупреждаю, что, если на территории Италии этот груз попытаются у меня отбить, я не буду вас убивать. Груз я вывезу при любых раскладах, а потом просто выкраду всех ваших внуков, в том числе и тех, которые сейчас отдыхают на Сардинии, и посажу их на иглу. Через два месяца я верну вам конченых наркоманов, и вы будете с этим жить. Перспективы вырисовываются понятные?
— Понятные… — скрипнул зубами Берлускони.
— Одну секундочку, князь, — Романов чуть придвинул к себе телефон. — Господин Иванов, вы все слышали?
— Все.
— Возьмите из контейнера денег и найдите в порту грузовики. Мы же не бандиты какие-то!
— Сделаем.
— И дожидайтесь нас. Выезжать будем все вместе.
— Принято.
Убрав телефон в карман, принц опять улыбнулся:
— Господа Берлускони, вы уже наверняка поняли, что, когда мы будем покидать порт, ваши склады загорятся. Препятствовать этому тоже не стоит, только бандитов своих напрасно потеряете. Ну и еще, господа. Отношение членов вашей организации к поданным Российской империи я прочувствовал на себе и больше иллюзий не строю. Предупреждаю, если подобное повторится еще хоть раз, будь это русский дворянин или последний пьяный и вонючий русский матрос, возмездие последует незамедлительно. Надеюсь, я был услышан. И последнее, господа, но не менее важное…
Свет перед глазами князя стал меркнуть, а самого его стало засасывать в глубокий колодец без дна…
В порт мы выдвинулись только через час — все это время генерал Нарышкин допрашивал князя Берлускони и его наследника, находящихся в таком состоянии, что они просто не могли врать. Алексей Петрович был так доволен полученной информацией о совместных темных делах ндрангеты со знатными родами Средней Азии, Европы и Америки, что буквально баюкал на руках собственный телефон, на котором вел запись.
Лично меня поразила память Нарышкина на события, имена, фамилии и клички лиц, всплывавших во время допроса, и владение генералом оперативной обстановкой не только в Европе, но и в остальном мире. Своими восторгами я тихонечко поделился с Прохором, на что тот заявил:
— Время, опыт и полное погружение в тему — вот и весь секрет, Лешка. Подрастешь, начнут тебя старшие родичи подтягивать к решению государственных проблем, тоже нахватаешься и будешь блистать перед друзьями и знакомыми умом, отменной памятью и широким кругозором.
— Свят-свят! — перекрестился я. — Мне бы государственные дела, в которых можно обойтись без бумажек.
— А чего ты тогда на юриста пошел учиться, а не в институт физкультуры? — ухмыльнулся воспитатель. — Теперь пищи, но беги.
Как и предполагалось, Кузьмин и преданные ему бойцы с поставленной задачей справились на отлично — искомые контейнеры уже были погружены на фуры, на бортах которых красовались гербы Романовых, бесчувственная охрана складов из бойцов ндрангеты перемещена на безопасное расстояние, сами склады готовы к сожжению.
— Господин Белобородов, — я официально обратился к воспитателю, — будьте так добры, постройте личный состав.
— И тех, кто в охранении? — поинтересовался он, но наткнулся на наши с Ваней насмешливые взгляды, поднял руки в защитном жесте: — Прошу прощения, господа колдуны, не подумал.
Через минуту весь личный состав стоял передо мной по стойке «Смирно», попытку доложить об этом со стороны Прохора я остановил жестом руки и обратился к строю:
— Господа! Времени у нас немного, поэтому буду краток. Все вы прекрасно знаете пословицу «Что с бою взято — то свято». Именно этой пословицей мы с вами и будем руководствоваться. Довожу до вашего сведения, что денег в контейнерах, со слов князя Берлускони, больше одного миллиарда в пересчете на рубли. Естественно, тридцать копеек от этой суммы идет Романовым; десять отходит Ольденбургским, обеспечившим нас необходимой информацией; еще десять мы отдаем его святейшеству с пожеланием потратить выделенную сумму не только на ремонт и содержание местных православных храмов, но и строительство в Европе новых. Тридцать копеек пойдет на благотворительность уже на территории родной и любимой Российской империи. Ответственным за это мероприятие предлагаю назначить отсутствующего здесь подполковника Михеева. Контроль за расходованием этих средств обязуюсь осуществлять лично. Оставшиеся двадцать копеек предлагаю поделить между добросовестно несущими службу на Лазурном берегу военными моряками, канцелярскими, дворцовой полицией и представителями дипломатического корпуса. Вопросы есть? Предложения? Уточнения?
Как я и ожидал, строй не шелохнулся, хотя чувствовался общий эмоциональный подъем и изо всех сил скрываемая радость.
— Вопросов нет. Разойтись, — скомандовал я и подошел к батюшке Владимиру. — Не переживайте, вы с Василием тоже в списке на получение премии.
— Благодарствую, Алексей Александрович, — кивнул он. — Отработаем.
С Колей и Сашей, в задачу которых и входил поджог складов, получилось обменяться лишь парой фраз, и мы тут же разбежались — я к ожидавшему меня Прохору, а братья к адмиралу Варушкину, который уже нетерпеливо прогуливался неподалеку, нервно поглядывая по сторонам.
На черный столб дыма от горящих складов мы полюбовались уже на выезде из Генуи.
— Погнали наши городских! — Воспитатель явно нервничал. — Слышь, драйвер, — он похлопал Валеру по плечу, — аккуратнее с шушлайкой на поворотах! А то меня укачивает! Камень, что у нас впереди?
— Нормально у нас там, Зверь, — улыбнулся я.
И вздохнул, прекрасно понимая состояние Прохора, еще в детстве постоянно повторявшего мне, что возвращение после акции порой бывает гораздо опаснее, чем сама акция.
— А в тылу?
— И там все хорошо.
— Камень, отчет каждые пять минут.
— Принято, Зверь…
Территорию Италии мы покинули без приключений, а на трассе между Ментоном и Ниццей меня дожидался «Майбах». В машине я переоделся в вечерний костюм и через сорок минут входил в оперный театр Ниццы. Как оказалось, мне не повезло — как раз закончился первый акт, и на антракт мне пришлось идти вместе со старшими Романовыми. Особой нужды отчитываться об итогах операции не было — я все иносказательно доложил отцу по телефону после выезда из Генуи и, кроме того, продолжал сообщать о движении кортежа с помощью сообщений. Но, как оказалось, императора и всех остальных больше интересовало содержимое контейнеров.
— Все поделили на месте, — улыбался я. — Прямо в порту Генуи.