— Царевич, — весь из себя стильный и утонченный Кузьмин с бокалом шампанского, стоя напротив меня, щурил глаза, — ты как на животину настроился?
Если Прохор только ухмыльнулся, то я пожал плечами:
— Так получилось. Решил попробовать, а оно как-то само вышло. А дальше… ты сам видел. Только боюсь теперь, что кошак никого, кроме меня, признавать не будет.
— Читал я про такое, — кивнул колдун. — Когда медведи малину и мед своему хозяину таскали, а волки — зайчиков и лисиц на шапки и воротники. Думал — сказки, а тут такое! Научишь?
Я сделал одухотворенное лицо и начал тихонько вещать:
— Запомни, Ванюша! Наш главный инструмент — воображение! Просто представь, что ты можешь общаться с животными, остальное — тлен и ерунда! — И нахмурился: — Вернемся на родину, я тебе такой тренинг устрою! С цветами начнешь разговаривать!
Прохор опять хмыкнул, а Ванюша, смотревший на меня грустными глазами, тяжело вздохнул:
— Вот почему кому-то все, а кому-то ничего?
— Это тебе-то ничего? — буркнул я. — Побойся бога, Ванюша! Я тебя и так поправил! Может, чуть попозже у тебя и особые способности проявятся?
— Верится с трудом, царевич… Бесталанный я, видимо…
— Точно бесталанный! — авторитетно заявил Прохор. — Сколько лет от Витальки и Влада бегал и умудрился не попасться! Заканчивай ныть, Олегыч! Не беси меня!
— В жабу превращу!
— Превращалка не выросла…
Баронесса фон Мольтке весь вечер активно вращалась в интернациональной тусовке, собравшейся в Ницце, и уже могла на основании царящих настроений и обмолвок делать кое-какие выводы. Первый вывод, и он же основной: благодаря жесткому и бескомпромиссному характеру великого князя Алексея Александровича удалось разрешить несколько конфликтов, повысив до небывалых высот авторитет рода Романовых как в Европе, так и во всем мире. Вывод второй: деловые круги Германии, Британии, Польши и других европейских стран помельче фактически смирились с переносом в Монако представительств российских энергетических компаний и теперь ищут возможность заключения новых контрактов на более выгодных для себя условиях. Вывод третий, основанный на втором: в самое ближайшее время ожидается форсирование дипломатических и разведывательных усилий всех заинтересованных стран в России, Монако и Франции. Вывод четвертый, самый обидный: Прохор Петрович и Иван Олегович никак не могли являться офицерами дворцовой полиции, потому как, судя по их присутствию в цирке, поведению и свободному общению как с Романовыми, так и с сопровождающими их молодыми аристократами, оба, без всяких сомнений, входили в ближайший круг даже не императорского рода, а семьи. А это означало только одно — Александр ей самым возмутительным образом солгал! И эти двое совершенно «отмороженных офицеров», запросто отдающих приказы ее начальнику, генералу Нарышкину, и запанибрата общающихся с великим князем Алексеем Александровичем, явно состоят в высоких должностях не в Дворцовой полиции, а на службе в личной разведслужбе Романовых — грозной Тайной канцелярии!
Но ничего, Александра, привыкшая выведывать самые сокровенные тайны, прямо сегодня ночью добьется от цесаревича нужного признания! И ничего, что цесаревич и сам имеет самое прямое отношение к спецслужбам, тем слаще будет ее хоть и маленькая, но победа!..
Как я и предполагал, желание выразить респект братьям Запашным и их питомцам выказали буквально все молодые люди, особенно девушки. Самое же интересное, особенный ажиотаж вызвал именно Баюн, ставший после моего выступления любимцем публики. Именно при скоплении последней я и заходил в вольер к явно обрадовавшемуся при моем появлении кошаку.
— Баюн! — гладил я его голову, испытывая взаимные положительные чувства. — Хороший мальчик!
Кошак вскочил, положил мне свои толстые лапы на плечи и стал нализывать лицо!
— Баюн!..
— Алексей! — услышал я голос Жени Демидовой. — Не будь таким эгоистичным! Дай нам тоже такого умного котика потискать!
Таким эгоистичным? И почему эта фраза меня так задела? Неужели я все для себя уже решил???
— Конечно, красавицы! — Я аккуратно убрал лапы Баюна с плеч. — Только не затискайте! — И приказ кошаку вести себя прилично.
Все, что дальше происходило в вольере, я снимал на телефон, а потом, несмотря на позднее время и разницу в один час с Москвой, отправил всем моим сестрам видеофайл с комментарием: «Его зовут Баюн. Он будет жить в моем особняке».
Первой по видеосвязи позвонила Варя и без всяких прелюдий потребовала показать ей онлайн «классного котищу». Следующей была Маша с аналогичной просьбой. Дольше же всего я был занят трансляцией для Лизы, которая сходу безапелляционно заявила, что она уже сильно любит Баюна и ради этой любви окончательно переезжает ко мне в особняк, чтобы любимый котик под ее присмотром не только нормально питался свежим молочком и мяском, но и вдоволь игрался. Соответствующие игрушки Елизавета клятвенно обещала при переезде из надоевшего Кремля взять с собой. Короче, меня ждала полная и окончательная обструкция со стороны нашего общего родителя!
Общение с младшей сестрой закончилось, когда телефон высветил вызов от Пафнутьева:
— Лизонька, котик в Москву доберется еще не скоро, он в цирке на Лазурном берегу выступает, — вещал я. — Как только он на родину вернется, я тебе сразу сообщу.
— Точно? — хмурилась Лиза.
— Точно! Спокойной ночи!
— И тебе спокойной ночи! И котику!
Пафнутьеву пришлось перезванивать.
— Алексей, деньги пришли, — сообщил он мне. — Регистрация состоялась, твоя Панцулая стала весьма богатой невестой. Скан выписок о праве собственности и документы на ресторан отправлю тебе после нашего разговора.
— Виталий Борисович, — отошел от барьера я, — остаюсь должен и по возвращении обязательно рассчитаюсь. Будьте так добры, передайте Трегубову, чтобы начинал все обозначенные мероприятия.
— Все сделаю, Алексей. Как у вас там хоть дела?
— Перечисленное в СМИ не отражает и части происходящего, — хмыкнул я. — Очень и очень весело. Но, если честно, конкретно вас нам с Прохором и Ваней очень не хватает.
— Приятно это слышать, — его голос оставался привычно равнодушным. — Хотя за границей от меня мало толку, я больше озабочен происходящим внутри России. Ладно, Алексей, не буду тебя больше отвлекать. Если что, я на связи…
«Нежности» с Баюном закончились только минут через пятнадцать, и мы поднялись на второй этаж, где проходила афтерпати. Выписки о праве собственности и доки на ресторан я переслал Фрицу, еще когда мы поднимались по лестнице, и немецкий принц в очередной раз отвел меня в сторонку:
— Алекс, огромное спасибо! Сегодня в клубе планирую сделать Елене подарок.
— Удачи, Фриц! — улыбался я.
А про себя подумал: «Отец прав — Лена будет в самом настоящем шоке! И без вариантов прибежит ко мне “жаловаться” на своего слишком уж щедрого ухажера».
Уже под самый конец «циркового» афтерпати к нашей компании подошел мой родитель:
— Молодые люди, позвольте отвлечь вас на секундочку. Дело в том, что Алексей мне напомнил сегодня о вашем дружном желании посетить Париж. Мы с остальными Романовыми подумали и решили, что не стоит вам препятствовать в этом желании. Можете отправляться хоть завтра, предварительно согласовав все вопросы с родом Бурбонов. — Отец обозначил кивок в сторону Стефании. — Молодые люди, хорошего вечера!..
Когда мой родитель отошел от нас, все взгляды тут же скрестились на французской принцессе.
— Сейчас все решу, — кивнула с улыбкой она.
От своих старших родичей Стефания вернулась буквально через десять минут:
— Соответствующие распоряжения будут отданы прямо сейчас, самолет завтра днем подготовят к вылету, — сообщила она нам. — Подробности и пожелания предлагаю обсудить в клубе.
Если молодые люди были просто рады, то вот девушки скрывать свои восторги не собирались:
— Класс! Мы летим в Париж!
— Просто замечательно!
— Подружки, готовьте кредитки! И мне все равно, что мне родичи скажут в Москве!..
Венценосные особы и их наследники во дворце Гримальди на свою отдельную афтерпати должны были собраться только через час, а мы с остальной молодежью в клубе только через полтора, так что времени на переодеться хватало.
— Алексей, — подозвал меня царственный дед, когда мы с братьями спустились со второго этажа в гостиную номера, — я тут глянул рапорт Кузьмина по вашей с ним ночной поездке. В рапорте Ванюша упоминает того контролера, о котором мы с тобой совсем недавно говорили…
Мысленно поморщившись от досады, я приготовился выслушивать очередные упреки с нравоучениями, но обошлось.
— Кузьмин отдельно отмечает, — продолжил дед, — что тобой взяты на вооружение весьма радикальные методы воздействия на клиента, должные подтолкнуть того поскорее сдаться нам в руки. Алексей, ты помнишь про сроки, которые я тебе обозначил?
— Помню, деда, — кивнул я. — И сделаю все возможное для их соблюдения этой тварью.
— Замечательно! — расплылся в улыбке император. — Держи нас в курсе, но помни, что вопрос об устранении этого господина будем решать коллегиально. — И он без перехода продолжил: — Сейчас бабушка переоденется, и мы перейдем к решению следующего вопроса, стоящего на повестке дня.
«Следующий вопрос», как оказалось, имел прямое отношение к роду Медичи.
— Алексей, — царственный дед покосился в сторону моего ухмыляющегося родителя, — нам почему-то кажется, что ваша компания молодых людей очень теряет от отсутствия Умберто и Джузеппе Медичи, да и визит в Париж без братьев-итальянцев будет не таким запоминающимся. — Император хмыкнул. — Не хочешь позвонить Джузеппе и пригласить его со старшим братом на вашу сегодняшнюю вечеринку? И в Париж тоже? Причем пригласить ты братьев Медичи должен так, чтобы не получить отказ. Справишься, внучок?