— Привыкай, Лешка, к подобного рода предложениям. Уверен, в самое ближайшее время ты их получишь не один десяток. Тенденция вырисовывается, однако…
Произнеся эту сакраментальную фразу, полную скрытых для меня смыслов, отец многозначительно оглядел Прохора с Ванюшей и добавил:
— А вы, оба-двое, все эти предложения отфиксируете и по каждому эпизоду составите отдельное подробное досье. Приказ понятен?
Воспитатель с колдуном споро вытянулись, щелкнули каблуками и тихонько рявкнули:
— Так точно, ваше императорское высочество!
Родитель с улыбкой кивнул:
— Вольно, бойцы. Теперь что касается нашей общей знакомой баронессы. Алексей, надо бы тебе действительно до помолвки успеть с Шурой прилюдно засветиться. Со старшими Ольденбургскими я переговорю и предупрежу их, чтобы они не психовали, а вот Соня на тебе. Задача понятна?
— Так точно, ваше императорское высочество! — буркнул я. — Готов голову сложить на службе любимой Родине!
Отец лишь хмыкнул:
— Основной твоей задачей, сынок, является не геройски голову сложить, а выжить любой ценой и при этом нанести противнику или противникам как можно больший ущерб. Исходя из этого постулата и действуй, а сдохнуть всегда успеешь. Теперь поговорим о приятном, то бишь о твоих подарках, Алексей. — Он опять хмыкнул. — Про галстуки можешь забыть, хотя тебе там бабушка, конечно, что-то отложила, как и Ване. Мы с Прохором уже свои получили.
Кузьмин тут же «сделал стойку» и заинтересованно стал коситься в сторону гостиной, а отец продолжил:
— Часы с прочей ювелиркой действительно лучше пустить на подарки, но у меня есть к тебе предложение.
— Внимательно слушаю.
— Отдаем прямо сейчас коробку с часами Вове Михееву, он выбирает четыре самых дорогих экземпляра, и ты в принудительном порядке даришь их самому Михееву, его заму Валере, Прохору и Ване. По аналогичной схеме предлагаю поступить и с остальной ювелиркой.
Ответить я не успел — влез Ванюша:
— Николаич, а че за котлы? Козырные или так, одно название? И остальное рыжье? Не стремно на себе таскать будет? А то «коробка с часами» прозвучало уж слишком палевно…
— Не палевно, Ваня, все козырное, — отмахнулся родитель от колдуна и вновь посмотрел на меня: — Так как, сынок?
А я смотрел на щепетильного в подобных вопросах Прохора. Дождавшись от воспитателя едва заметного кивка, с облегчением ответил родителю:
— Отобрать надо шесть экземпляров — не будем забывать про отца и сына Петровых-Врачинских. Младшему Петрову, чтобы ему обидно не было, как и старшему сыну Михеева, тоже надо подобрать что-то достойное, но более утилитарное. Например, брайтлинги.
— Годится, — кивнул родитель. — Вопросы?
Тут я вспомнил про те часы, которые мы привезли из Швейцарии. Отец пожал плечами:
— Решил их в Москве подарить. Так сказать, после подведения итогов поездки и в более торжественной обстановке.
Мы с Прохором и Ваней согласились, что так будет даже лучше, и я решил задать следующий вопрос. Вернее, перевел стрелки на Кузьмина:
— Отец, у Вани тут мысли есть по поводу… иностранного отдела Тайной канцелярии, и эти мысли лично мне кажутся очень своевременными…
— Царевич, — с укором буркнул колдун, — вот ничего тебе доверить нельзя! Тут же сдал! На первом же скачке! Так в твоем личном деле и запишем: хранить государственную и служебную тайну не умеешь!
Родитель на очередную реплику Кузьмина не обратил никакого внимания и заинтересованно протянул:
— Ванечка, а что за иностранный отдел такой в Канцелярии ты нафантазировал? Можно поподробнее?
Колдун без былого огонька в глазах поделился своими мыслями, а в конце добавил:
— Николаич, уж не знаю, чем именно руководствовались Романовы раньше, но сейчас… — Он вздохнул. — Необходимость однозначно созрела.
Я чуял, что Прохор полностью согласен с Ванюшей, да и отец вроде как был не против, но, к моему удивлению, он только задумчиво пробормотал:
— Что-то в этом есть… Короче, надо думать.
Обед начался только во втором часу дня и проходил в теплой семейной обстановке, пока мой родитель, терзавший ножиком кусок говядины, не обратился к своему царственному отцу:
— Государь, тут у Ивана Олеговича есть срочное сообщение, касающееся всех присутствующих. Дозволишь?
— Валяйте! — кивнул император и отпил из бокала вина.
Ванюша, застигнутый врасплох, замер на секунду, потом вскочил со стула и начал «сообщать»:
— Государь, исходя из тщательного и всестороннего анализа текущей сложной оперативной обстановки…
Дед поморщился:
— Присядь, Иван Олегович, не на докладе. Прости, можешь продолжать. И давай без канцеляризмов, не рапорт пишешь. Своими словами…
Чем дальше Кузьмин описывал своими словами анализ текущей оперативной обстановки и перспективы ее развития, тем меньше Романовых обращало внимания на представленные на столе яства. Когда колдун закончил, за столом стояла звенящая тишина.
— Хм, — откашлялся царственный дед и вновь пригубил вино. — Спасибо, Иван Олегович, за этот всесторонний анализ! Не скажу, что озвученные мысли для Романовых новы, они нас посещали и раньше, но есть нюанс: ситуация в России и мире постоянно меняется, становится сложна для долгосрочного планирования, и, возможно, настал момент для кардинальных изменений. Владимир Иванович, — дед смотрел на Михеева, — что имеет сказать по поводу сказанного Иваном Олеговичем наша Дворцовая полиция?
— Государь, — подполковник попытался подняться, но после жеста императора вернулся на место, — за всю Дворцовую полицию говорить не имею права, но от себя скажу: если бы на Лазурном берегу присутствовала Тайная канцелярия, я бы чувствовал себя гораздо спокойнее.
— Ясно, — кивнул дед. — Что внуки скажут?
Первым решил высказаться Николай:
— Мы в Афганистане наблюдали за работой канцелярских и были довольны их результатами: все четко, быстро, эффективно и без ненужной армейской волокиты. Лично я за.
Александр пошел еще дальше:
— Какой Афганистан, Коляшка? Мы с тобой уже полгода живем под одной крышей с Прохором Петровичем, который является самым что ни на есть действующим сотрудником Канцелярии! Прошу прощения за мой пафос, но легче сказать, чему мы не научились от Прохора Петровича! А Иван Олегович? Если сотрудники иностранного отдела Тайной канцелярии будут хоть вполовину такими же профессионалами, как Прохор Петрович с Иваном Олеговичем, мне, по примеру Владимира Ивановича, будет спать гораздо спокойнее.
Когда взгляды присутствующих скрестились на мне, я только пожал плечами:
— Добавить к вышесказанному мне нечего. Полностью поддерживаю.
— Понятно, — протянул дед. — Прохор Петрович, тебе слово.
Воспитатель тоже полностью поддержал колдуна, только добавил, что подбирать сотрудников для иностранного отдела Тайной канцелярии следует с особым тщанием и так, чтобы не оголить другие направления деятельности его родной службы.
— Принято. Михаил Николаевич, — император повернулся к князю Пожарскому, — выскажешься?
— Выскажусь, государь, — хмыкнул князь. — Только тебе это вряд ли понравится.
— Ты попробуй, а мы посмотрим.
— Хорошо, государь. Считаю, что деятельность иностранного отдела Тайной канцелярии за границей не должна принципиально отличаться от деятельности Канцелярии на территории империи — «черные» в первую очередь обязаны вызывать страх неотвратимости сурового наказания за некачественно выполненную работу как у дипломатического корпуса, так и у наших разведчиков. Хватит в бирюльки играть, государь! — Дед Миша покривился. — Они своему министру отчеты многостраничные пишут убористым почерком, живописуя бесконечные приемы и саммиты, а толка ноль! А министр потом к тебе бежит и плачется о сложной международной ситуации! Коля, где результат? Где результат, Коля, а не пустые разговоры? Где хоть одно выгодное нам крупное международное соглашение за последнее время, кроме тех, которые ты в данный момент заключил здесь лично? — Князь хмыкнул. — Это результат или отсутствия профессионализма у наших дипломатов, или банальной тупости, или лени, или предательства. Да, я понимаю, что, помимо всего прочего, действуют и неформальные дипломатические каналы, позволяющие правящим родам тайно решать свои вопросы, но все же… Ты меня, конечно, извини, государь, но у меня есть огромное желание после возвращения на любимую Родину попросить Прохора с Лешкой и Ваней проверить все руководство нашего МИДа на лояльность Российской империи. И при обнаружении даже намека на отсутствие патриотизма валить тварей без суда и следствия!
Дед Коля скрежетнул зубами:
— Ты себя кем возомнил, Мишаня? Истиной в последней инстанции? Валить он собрался! Кто тебе дал такие полномочия?
Князь только отмахнулся:
— Ты сам, Коляшка, захотел услышать мое мнение! Так слушай! И еще надо тщательно присмотреться к процессу подготовки наших будущих дипломатов в МИМО и к тамошнему преподавательскому составу! Уж не в упомянутом ли вузе студентам с первого курса прививают мысли о том, что все люди на Земле братья, войн быть не должно, а Российская империя долго не протянет без плотной интеграции в дружную и, самое главное, цивилизованную семью европейских народов! Государь, — дед Миша вздохнул, — нас с тобой в училище умные и опытные преподаватели другому учили: империю окружают коварные враги, готовые при любом удобном случае забыть все свои разногласия, объединиться и разорвать нашу с тобой Родину на куски ради плодородных земель и полезных ископаемых, и только военное могущество матушки-России останавливает всех этих заграничных тварей от необдуманных шагов в этом направлении. — Князь повернулся к старшему поколению великих князей: — Вова, Шура, Петро, или я неправ?
— Прав, Мишаня, полностью прав, — покивали они, и великий князь Владимир Николаевич добавил: — Но от применения крайних мер я бы все-таки воздержался, а то потом эту машину террора будет не остановить — всегда есть соблазн поддаться эмоциям и…