Посмотреть внутри автомобиль Прохору не дал князь Монако:
— Господин Белобородов, это еще не всё. Мы тут с царственными братьями решили вас тоже отметить за мастерство во владении холодным оружием. Подойдите, пожалуйста!
Первым одаривал Прохора японский император — воспитатель получил в подарок самый настоящий дайсё: изготовленную одним мастером пару из обычной катаны и короткого самурайского меча-вакидзаси. Со слов Нарухито выходило, что этот дайсё был произведен каким-то очень известным мастером на рубеже шестнадцатого и семнадцатого веков.
— Иван Олегович, — повернулся к Кузьмину мой царственный дед, — помоги Прохору Петровичу подарки подержать.
— Есть, государь! — Колдун приблизился к воспитателю сбоку, поклонился японцам и, объяснив Прохору цель своего появления, аккуратно принял от того мечи.
Вторыми были индийцы. Вот тут все присутствовавшие смогли наблюдать настоящую экзотику! Император Гулаб вручил Прохору пата — индийский меч с длинным прямым обоюдоострым лезвием, соединенным с латной рукавицей — стальной гардой, которая защищала руку до локтя. Чашка пата, закрывающая кисть, была выполнена в виде головы слона, а глаза этого самого слона очень подозрительно поблескивали на солнце двумя довольно крупными красноватыми стекляшками.
Последними вручили воспитателю старинную французскую алебарду Гримальди. Очень сомневаюсь, что эта алебарда хоть раз побывала в бою, да и вообще она больше относилась к произведениям искусства, нежели к церемониальному оружию: древко из отполированного темного дерева с накладками из золота и покрытое тем же золотом острие с боевым топором со сложнейшим красивым узором. В отличие от двух японских и одного индийского мечей, я бы на месте Прохора эту алебарду повесил на стену и любовался ей по большим праздникам — уверен, все это золочение легко царапается даже о воздух.
Всю процедуру раздачи подарков на фотоаппарат тщательно фиксировала Аня Шереметьева, она же руководила и портретными съемками, так что теперь у моего воспитателя была возможность украсить стены в покоях не только экзотическим оружием, но и эксклюзивными фотографиями с представителями разных правящих родов мира.
Когда с официальной частью было покончено, Прохор подвергся самой настоящей атаке ценителей холодняка из Японии, Индии, Монако и России: алебарда и три меча буквально пошли по рукам двух императоров, одного короля, одного князя и целой кучи принцев, в том числе и великих. Тут же послышались оценочные суждения о развесовке оружия и удобства пользования в той или иной ситуации. Кузьмин, избавившийся наконец от обязанностей оруженосца, так мне прокомментировал происходящее:
— Как дети малые, ей-богу! — оскалился он. — Говорят, что первые сорок лет самые сложные в жизни мальчиков, а тут я наблюдаю и семидесятилетних юношей, не собирающихся стареть душой. Глянь, царевич, как Нарухито в алебарду вцепился и не хочет отпускать! Теперь ты знаешь, чем по-настоящему можешь обрадовать старика, когда решишь посетить Страну восходящего солнца.
— Это да, — согласился я. — А тебя, Ванюша, что, совсем холодняк не возбуждает?
— Только и исключительно в утилитарных целях, — отмахнулся он. — Хлебушек там порезать, овощи-фрукты или мяско с рыбкой. В целях же нанесения противнику максимального ущерба без особых звуковых эффектов или добычи полезной информации тоже кое-что умею и даже смею надеяться, что очень неплохо, учителя хорошие были, но, — колдун поморщился, — предпочитаю людишек отправлять на тот свет в товарном виде, хоть и с выжженными мозгами, а не калечить, превращая в кровавые обрубки. Надеюсь, что на Страшном суде мне это зачтется…
— Если хочешь знать мое мнение, Ваня, — я улыбнулся, — уже даже мне с моим скромным личным кладбищем на Страшном суде снисхождения не будет. Про вас с Прохором, Виталия Борисовича и моего отца и говорить не буду.
— Умеешь ты утешить, царевич, — вздохнул колдун. — Как думаешь, если патриарху в ноги упасть и покаяться, поможет?
— Не уверен. — Я пожал плечами. — Как бы у Святослава удар не случился после твоей исповеди.
— И то верно. — Вздох Ванюши был особенно тяжел. — Вот и приходится тяжкий груз грехов лихой молодости через всю жизнь на себе тащить… Царевич, — Кузьмин внезапно ожил и, прищурившись, уставился мне в глаза, — ты же моему «гелику» с Прохоровским «ренжом» изменять не будешь?
Я обалдел от такого резкого перехода и даже не сразу нашелся, что ответить:
— Э-э-э… Но прокатиться-то пару-тройку раз можно? Воспитателя уважить?
— Если только пару-тройку раз, — махнул рукой Кузьмин. — Чисто из уважения к Петровичу. Помни, царевич, ты в моем экипаже штурманом числишься, и никаких изменений в штатном расписании я не потерплю!
Я поднял руки в защитном жесте.
— Ваня, как ты только посмел обо мне так плохо подумать? Тьфу на тебя! И еще раз тьфу!..
Наигравшись с холодняком и оценив чисто внешнюю эстетику и цвет кузова прохоровского автомобиля, короли, императоры, князь и принцы решили продолжить свое общение за бокалами вина во дворце Гримальди. Из старшего поколения представителей правящих родов на стоянке задержалась только моя царственная бабуля и тетки Екатерина с Натальей.
— Так, молодые люди, — оглядела нас императрица, — дальнейший план будет такой. Сейчас мы с Аннушкой забираем у вас на интервью Изабеллу, в одной из гостиных дворца все уже готово, а потом забираем Алексея, Николая и Александра. — Теперь бабуля смотрела только на нас троих. — Я могу надеяться, дорогие внучки, что вы дождетесь вызова на интервью, а не уедете кататься на новой игрушке Прохора Петровича?
— Государыня, как можно⁈ Мы не давали повода так плохо думать о себе!
— Верю, — кивнула она и повернулась к воспитателю: — Прохор Петрович, будь так добр, проследи за юношами.
— Прослежу, государыня.
После ухода бабули и теток все наши друзья, как и мы, расслабились и тут же начали ознакамливаться с внутренним наполнением прохоровской машины. Роль консультанта, понятно, взял на себя Георг, с гордостью вещавший нам обо всех многочисленных примочках «ренжа». Лично я в детали вникать не стал — если этот английский аппарат за туеву хучу бабла мог доставить Прохора из точки «А» в точку «Б» с максимальным уровнем комфорта, то я был за воспитателя очень рад! Хотя сильно сомневался, что Прохор на любимой родине по собственной инициативе хоть раз воспользуется этой красивой игрушкой даже для покататься по нашему кварталу, а уж выехать в город… У него на этот случай была любимая «Нивка».
Сам воспитатель, как я чуял, подарком был явно доволен и с огромным интересом слушал Виндзора, с любовью поглаживая деревянные вставки на панелях автомобиля. Наши девушки, испытывавшие к Прохору легкую зависть, стесняться не стали, набились в салон, открыли панорамную крышу и принялись на все лады хвалить изделие английских умельцев. Молодые люди открыли капот и с умным видом разглядывали силовую установку, обмениваясь своими, вне всяких сомнений, экспертными мнениями об увиденном.
Ко мне подошли Гогенцоллерны, Медичи и Аль-Нахайяны, и Вилли сообщил:
— Мы жребий тянули, из какой именно страны Прохор Петрович получит автомобиль. Георг победил и теперь пожинает лавры. — И без всякого перехода: — Алекс, вас вновь прибывшие родичи на вечер ничем таким не загрузили? А то скучно становится и заняться нечем…
— Вроде ничем… — пожал я плечами. — Можно на машинах и мотах покататься по трассе Монако — Ницца, потом в ресторане в отеле «Негреску» поужинать и сходить в «Джимис» на дискотеку. Как вам предложение, подкупающее своей новизной?
Реакция была не очень: заскучавшие мажоры отнеслись к моей идее без особого энтузиазма.
— Как вариант, — протянул Умберто Медичи. — Послушай, Алекс, мы в курсе, что наши общие друзья из России, — он мотнул головой в сторону «ренжа», где собрались мои упомянутые соотечественники, — несколько дней назад побывали в Испании с ответственной миссией. Они, конечно, молчат, ты не подумай, — Ума поднял руки в защитном жесте, — нам старшие родичи сказали… Да и ты на месте не сидишь… Вот мы и подумали, что наш друг Алекс сможет для нас придумать… развлечение с реальным риском для жизни.
Все шестеро принцев смотрели на меня с надеждой, а я не знал, что им ответить. Первой мыслью, которая пришла в голову, было предложить братьям Медичи наведаться в Геную и зачистить торгующую наркотой ндрангету, в том числе и весь род Берлускони. Но, здраво рассудив, решил все удовольствие от этой зачистки ни с кем не делить и приберечь для себя любимого. Второй мыслью было устроить турнир по ножевому бою в браслетах, но этот варик я тоже быстро откинул: парни горячие, вспыльчивые, особенно итальянцы с арабами, на кураже друг друга до смерти порежут. Мне-то по большому счету наплевать — пусть хоть все передохнут, кроме Аль-Нахайянов и Сингха, которые мне ничего не сделали, но с кем мне в будущем важные государственные дела вести?.. Что же придумать?.. И тут мне на глаза попался господин Кузьмин, заглядывавший с большим интересом в открытый багажник Прохоровского «ренжа»…
Я заулыбался:
— Друзья, придумал! Адреналина хапнете от души! — И позвал колдуна: — Иван Олегович, можно вас на минуточку?
Если Аль-Нахайяны чуть встревожились, а Гогенцоллерны напряглись, то вот Медичи не на шутку испугались, хотя внешне, надо отдать должное всем шестерым принцам, они свои эмоции практически никак не показали.
— Лексей Ляксандрович! — Кузьмин подвалил к нам в своем фирменном дерганом стиле. — Ваши высочества! — обозначил он поклон принцам и уставился на меня преданными глазами.
— Иван Олегович, — продолжал улыбаться я, — тут у нас проблема назрела: их высочества заскучали. И попросили меня что-нибудь придумать для своего развлечения. Что-то, похожее на недавний рейд в Испанию, которым как раз вы и командовали.
Принцы, казалось, замерли и забыли, как дышать, а Ванюша меня не подвел:
— Было дело, — с важным видом кивнул он. — Надо организовать что-то подобное?