Бутик «Бриони» мы покидали уже в двенадцатом часу ночи, дополнительно нагруженные пакетами с рубашками и галстуками, а самым довольным среди нас был Димка Петров, ставший счастливым обладателем двух готовых костюмов, которые он должен был забрать завтра после окончательной подгонки под его фигуру и рост. Обувь, рубашки и галстуки мы закинули в любезно предоставленный братьями Медичи микроавтобус, предварительно подписав свои имена на упаковках, и разошлись по отелям, тем более все они находились в шаговой доступности. Встретиться договорились уже в клубе через полтора часа: девушкам необходимо было привести себя в порядок и разобраться с прическами, а молодым людям хотя бы принять душ.
В Royal Hotel Sanremo мы заселились довольно быстро, причем мне достался роскошный одноместный люкс, Коле с Сашей — соседний двухместный, а Прохору, Ване, батюшке Владимиру и дворцовым — по обычным одноместным и двухместным люксам на два этажа ниже. Как я понял, в Сан-Ремо сейчас был не особо высокий сезон, дорогие номера пустовали, да и европейская аристократия в данный момент предпочла отдыхать в Ницце — поближе к Монако, где собрались представители правящих родов мира.
Помимо нас с братьями на этом же этаже и на этаже ниже заселились остальные принцы с принцессами, включая самих Медичи, и оба этажа находились под охраной многочисленных крепышей в строгих костюмах, явно не имеющих никакого отношения к секьюрити отеля. Тем не менее наши дворцовые выставили пост из двух человек рядом с моим номером и номером братьев.
Отдав горничной упаковку с новой рубашкой на глажку и скинув пиджак, я набрал Прохора и пригласил их с Ваней и батюшкой Владимиром на беседу к себе в номер. Расположились мы по привычке на балконе.
— Итак, господа, есть предложение, — начал я очередное «производственное» совещание. — Заключается оно в том, что в ночном клубе мы с вами пробудем не больше пары часов — отдадим дань вежливости принимающей стороне и покинем увеселительное заведение. Дальше предлагаю проследовать в какое-нибудь уединенное местечко на берегу и заняться обсуждаемыми ранее планами. — Я выразительно посмотрел сначала на Ванюшу, а затем на батюшку Владимира. — Завтра у нас осмотр города, потом возвращение в Монако… Если говорить коротко, то будет не до решения наших проблем. А сегодня ночью — самое оно. Как вам предложение, подкупающее своей новизной?
Колдун переглянулся с батюшкой и кивнул.
— Нормальное предложение. Только надо бы заранее тихое местечко найти недалеко от нашего отеля. — Он покривился. — Зная твою упертость, царевич, не хочу, чтобы Петрович, — Ванюша указал на Прохора, — тащил тебя на своем горбу через весь Сан-Ремо. А еще лучше, чтобы ты на своих двоих до отеля добрался. Видел, каких мордоворотов Медичи для охраны приставили? — Я кивнул. — Эти клоуны в костюмах о странностях в твоем поведении завтра с утречка добросовестно принцам и стуканут.
Я отмахнулся.
— В таком случае я вообще могу в машине переночевать.
— Ага! — ухмыльнулся Кузьмин. — И те же самые крепыши своим Медичи доложат, что ты в номере не ночевал. Мне тебе в подробностях рассказать, что именно подумают по этому поводу Ума с Джузи и что они доложат своим старшим родичам?
— Что мы с вами опять что-то мутим, но теперь уже на территории Италии, — вздохнул я.
— Именно поэтому самый идеальный для нас вариант: поехать в шалман на тачке, а потом на этой же тачке рвануть в какое-нибудь укромное местечко в окрестностях Сан-Ремо и там заняться нашими делами — сразу отпадает по озвученным выше причинам, — продолжил учить меня жизни Ванюша под одобрительным взглядом Прохора. — Нам даже близко к машине ночью подходить нельзя, чтобы не нервировать принимающую сторону, особенно в свете нашей давно и крепко подмоченной репутации. А это значит, царевич?..
Колдун уставился на меня вопросительным взглядом, а я предположил:
— Ищем тихое место в пешей доступности от отеля?
— И это тоже, — кивнул он. — Самое же главное — сильно перенапрягаться ты не будешь. Понял меня?
— Понял, — опять вздохнул я.
— Тогда расход, — поднялся Ванюша с плетеного кресла. — Нам тоже надо успеть душ принять перед очередной веселой ночкой. И еще, царевич, ты там в клубе на алкашку сильно не налегай: тебе, родной, сегодня работать и работать…
Колю и Сашу предупреждать о том, что планирую пораньше уйти из клуба, не стал: братья и так были недовольны тем, что их о многом не ставят в известность, а тут еще я собираюсь заниматься в ночи какими-то мутными делами. Одним словом, пусть сегодня братья веселятся, а затем спят спокойно — очередные упреки и подозрения оставим на потом.
Уже в самом клубе Victory Morgana Bay я без особого интереса оглядел интерьер, для галочки «насладился» действительно красивыми ночными видами местного порта, сел на свое место и стал прикидывать, как именно мы с Ванюшей и батюшкой Владимиром будем разгадывать секрет невидимости и неуязвимости великого магистра.
Может, он как-то сумел изменить частоту мышления, вернее, изменил частоту работы своего ментального доспеха? Возможно. Тем более Ванюша постоянно мне говорит о плавающем характере частоты уже моего воздействия… Или дело все-таки в колоколе, прокачанном у де Вилье на качественно ином уровне? Может быть. И наши рассуждения по дороге в Сан-Ремо основаны на ошибочном посыле? Но как же тогда воспринимать слова великого магистра, мол, я его вижу, но не замечаю? Колокол-то вполне ощутим и даже видим, и основная его функция — защита, и только во вторую очередь — обеспечение скрытности! А великий магистр тем ответным выпадом уделал меня на раз-два, без труда пробив мою защиту! Прошел ее, как будто не заметил!
Сука! Одни вопросы и никаких ответов! И у старшего и более опытного товарища по фамилии Кузьмин, судя по его поведению, вопросов еще больше, чем у меня!
Бл@дь! Сука! Эдак мы годами будем вокруг да около ходить! А разгадка может быть совсем рядом, просто мы ее не замечаем! Или, может, дело все-таки в изменении частоты мышления и, соответственно, в изменении частоты воздействия, против которого бессилен даже весь из себя талантливый я?..
Собравшиеся за тремя большими столами в вип-зоне ночного клуба молодые люди сначала почувствовали легкую угрозу, исходящую со стороны сидевшего с задумчивым видом Алексея Романова. Спустя буквально несколько мгновений угроза стала вполне ощутимой, а сам Алексей… исчез и через секунду появился вновь, но в виде полупрозрачной,мерцающей фигуры.
Уровень угрозы продолжил расти, и первой, не выдержав, взвизгнула Кристина Гримальди, сидевшая из девушек к Алексею ближе всех, за ней — Соня Ольденбургская. И вот уже визжали остальные девушки…
Алексей, как будто услышавший этот вой, в один момент очнулся, его фигура перестала мерцать, обрела плотность, и уровень гнева тут же сошел на нет. Молодой человек поднялся с дивана, с удивлением оглядел собравшихся, дождался, пока бледные девушки перестанут визжать, и голосом, полным недоумения, спросил:
— А что случилось, друзья? Я что-то пропустил?..
Извинялся я, конечно, очень долго, но не особо успешно — чуйка подсказывала, что все присутствующие на этом празднике жизни теперь меня боятся еще сильнее, особенно наши впечатлительные девушки. Исключение составляли мои братья и лучший друг Шурка Петров, а вот у его младшего брата — Димки Петрова, — и Сони Ольденбургской страх смешивался с восторгом от увиденного.
— Переутомился что-то сегодня, — решил я заканчивать с извинениями. — Пойду прогуляюсь. Хорошей ночи!
Уже на улице, когда я рассказал Прохору, Ванюше и батюшке Владимиру о причинах произошедшего, воспитатель решил меня чуть успокоить:
— Это, конечно, очень плохо, сынка, что ты в очередной раз потерял над собой контроль, но!.. — Он хмыкнул и хлопнул меня по плечу. — Есть и положительные моменты в произошедшем.
— И какие же? — скривился я.
— Дружки твои и подружки вновь в тонусе пребывают! А то они в последнее время слегка расслабились и стали забывать, кто именно в вашей стае главный альфа-самец. — Прохор хохотнул. — Да и Соня твоя теперь лишний раз подумает, когда соберется любимому жениху, а потом и супругу нервы потрепать. А это, сынка, в семейной жизни тебе ой как пригодится. Короче, со всех сторон профит!
— Со всех сторон профит, и все меня боятся, — вздохнул я. — А на страхе не построишь нормальных отношений, в том числе и семейных. По крайней мере, я таких отношений не хочу.
— Сестер своих вспомни, — отмахнулся воспитатель. — Ты их тоже своим гневом пугал, и что? Разве они тебя разлюбили и перестали уважать? Вот и с вашей компанией, включая Соню, будет так же. Так что не переживай, а лучше начинай уже думать о великом магистре — сейчас этот вопрос гораздо важнее появления у твоих друзей вновь приобретенных комплексов и фобий.
Прохора поддержал Ванюша, в своем стиле тоже предложивший забить большой болт на всю нашу высокородную компанию и сосредоточиться на деле. Толком я его не слушал: при упоминании о великом магистре у меня в подсознании что-то щелкнуло, но промелькнувшую мысль все никак не удавалось внятно сформулировать.
Стоп! О чем таком я подумал в клубе, что никак не ложилось в общую картину?
Твою же бога душу мать! Великий магистр ответил, когда я попытался найти его по фантому с фотографии!!! Значит, не такой он и невидимый!!!
И что нам это дает? А хрен его знает! Этот вопрос необходимо прямо сейчас обсудить с Ванюшей и батюшкой Владимиром.
— Царевич, — как будто издалека услышал я голос Кузьмина, — ты чего застыл-то? Ну не хочешь болт забивать на чувства и переживания этих мажоров и мажорок — не забивай! Но я бы на твоем месте с ними в демократию не играл: эти аристократы изнеженные, особенно бабы, хорошее к ним отношение воспринимают исключительно как слабость…