Телефон же все никак не желал униматься, а слышать меня хотел родитель.
— Кремль на проводе! — буркнул я в трубку.
— Доброго утречка, сынок! — Голос цесаревича был до отвращения бодр. — Не спишь?
— Уже нет.
— Сообщение прочитал?
— Нет. — Никакого желания выяснять подробности у меня не было.
— А зря! В сообщении говорится, что завтра в два часа дня во дворце князя Монако состоятся помолвки Николая Романова и Александра Петрова с принцессами Гримальди. Естественно, все ваши друзья приглашены.
— Очень за них рад. От меня-то что надо, отец? — вздохнул я. — Ты ведь просто так звонить не будешь?
— Конечно, сынок! Ты ведь знаешь, что я тебя по пустякам отвлекать не буду! Задача перед тобой стоит простая: вам всем необходимо к вечеру без приключений вернуться в Монако и, самое главное, этим же вечером не загулять в самом княжестве, чтобы завтра на торжестве выглядеть прилично. Справишься?
— Об чем речь! — хмыкнул я. — Сделаем в лучшем виде!
— Я знал, что на тебя можно положиться, сынок! Как у вас дела? Как Прохор с Ваней?
Вспомнив события прошлой ночи, я опять хмыкнул:
— Все хорошо, отец, но нам будет что тебе доложить по итогам поездки.
Родитель понял все правильно, решил ничего не уточнять и, проговорив со мной еще минуты три, сбросил звонок. Я же, глянув на часы, показывающие десять минут одиннадцатого, приступил к изучению сообщений. Первым было упомянутое отцом приглашение на праздник, посвященный помолвкам моих брата и друга с сестрами Гримальди, а дальше уже в нашем маленьком чате шли поздравления Коле с Евой и Сашке с Кристиной с предстоящим торжеством. Написав несколько теплых слов, я слез с кровати, накинул халат, дошел до выхода из номера, выглянул в коридор и, поприветствовав дворцовых, спросил у них:
— Не знаете, Белобородов с Кузьминым проснулись?
— Давно, Алексей Саныч, — ответил старший. — Они уже и позавтракать успели, и нас попросили сообщить, когда ты поднимешься.
— Сам их наберу, — кивнул я. — Спасибо!
Вернувшись в номер, набрал воспитателя и после взаимного пожелания доброго утра поинтересовался:
— Вы когда спать успеваете?..
Закончив разговор с сыном, цесаревич вернулся с балкона в гостиную номера и подошел к матери.
— Может, сейчас? — поинтересовался он у императрицы.
Та глянула в сторону супруга, занятого изучением каких-то документов, и кивнула.
— Пожалуй. Настроение у твоего отца с утра было хорошим, да и Лешку с Белобородовым и Кузьминым ты, сынок, удачно в Италию сплавил. — Мария Федоровна перевела взгляд на князя Пожарского, занятого приготовлением кофе. — Михаила Николаевича давай только с собой возьмем: он все-таки на Колю огромное влияние имеет.
Через минуту Николай III, работавший за журнальным столиком, с подозрением разглядывал «нависающих» над ним супругу, старшего сына и лучшего друга.
— Что случилось, дорогие мои? — протянул он. — Только не говорите, что внучок и в Италии сумел как-то отличиться. — Император нахмурился. — Сколько конкретно трупов в результате образовалось? Кто такие? Потери с нашей стороны?..
Цесаревич откашлялся.
— Отец, ты о чем? Я буквально десять минут назад с Лешкой разговаривал — в Сан-Ремо все спокойно.
— Хорошо. — Император продолжил хмуриться. — Тогда что?
Александр глубоко вздохнул и решился:
— Алексия Пафнутьева-Кузьмина, это которая подруга Алексея, беременна.
Николай несколько секунд разглядывал сына, потом перевел взгляд на супругу, делавшую вид, что ее вообще здесь нет, а следом посмотрел и на лучшего друга. Князь Пожарский под взглядом императора не смутился — он развел руками и грустно улыбнулся.
— Такие дела, Коля…
Николай хмыкнул:
— Такие дела, говоришь? Ладно…
Он поднялся с дивана, дошел до бара, налил себе коньяка и вернулся обратно. Императрица, цесаревич и князь Пожарский, ожидавшие очередной вспышки гнева, следили за действиями императора с настороженностью и напряглись еще больше, когда тот с расслабленным видом развалился на диване с бокалом в руке и вполне нормальным голосом скомандовал:
— Подробности!
Докладывал Александр, а когда он закончил, Николай покивал:
— Что могу сказать — работу вы провели качественную, даже вон Машеньку сумели привлечь к сотрудничеству! С выводами вашими тоже соглашусь. Осталось дело за малым: донести как-то это все до родичей — и здесь я вам не помощник.
Император замолчал и, поднеся бокал к губам, демонстративно стал смаковать коньяк.
— Отец, и что делать? — осторожно спросил Александр.
— Что делать? — ухмыльнулся Николай. — Совет рода собирать, на котором ты выступишь в качестве председательствующего. А сейчас, дорогие мои… — Император резко вскочил с дивана и заорал: — Пошли с глаз моих! Видеть вас не хочу!..
Глава 7
Местом встречи для всей нашей большой компании после недолгих размышлений было решено избрать так называемую Русскую церковь в Сан-Ремо — православный приход Храм Христа Спасителя, — куда мы с Прохором, Ваней, Колей с Сашей, дворцовыми и импортными принцами с принцессами и отправились после плотного завтрака. По дороге в церковь, улучив подходящий момент, я поинтересовался у братьев последствиями своей ночной выходки в клубе и был тут же успокоен Александром:
— Сказали, что у тебя на родине проблемы, — отмахнулся он. — А так… — Саша хмыкнул. — Уже через час наши с тобой друзья убедили себя, что ничего такого и не произошло, а через два — стали забывать о произошедшем. Так что сам эту тему не поднимай, веди себя прилично, и к вечеру уже никто и не вспомнит о своих не очень приятных ощущениях.
— Буду пай-мальчиком, — с улыбкой кивнул я.
На пороге храма нас встретили местный батюшка Георгий и наш батюшка Владимир Смирнов, отправившийся в церковь к утренней службе. Дав нам время на помолиться, отец Георгий извинился за отсутствие настоятеля — отца Дионисия, находящегося в данный момент в Ницце на встрече с патриархом, — и провел для нас интереснейшую экскурсию по храму, делая основной упор не только на убранство церкви, но и на историческую и архитектурную составляющие строительства самого православного собора. Поблагодарив отца Дионисия за познавательную экскурсию, мы по традиции попросили у него реквизиты счетов для пожертвований и тут же достали телефоны, чтобы эти самые пожертвования сделать. К моему великому сожалению, после цифры 5 в окошке приложения можно было ввести только четыре ноля, но, учитывая, сколько я совсем недавно «откатил» Святославу на заграничные православные дела, моих пятидесяти тысяч батюшкам Дионисию и Георгию должно было хватить очень надолго.
Чтобы не сбивать образовавшийся настрой, следующей достопримечательностью мы наметили собор Сан-Сиро — самый древний храм города. Под бодрый голос профессионального экскурсовода осмотрели старинные интерьеры, фрески и витражи, а также главную местную святыню — черное чудотворное распятие, которое, по легенде, спасло город от наступления сарацин в XVI столетии.
По дороге на обед, который был у нас запланирован в том же самом ресторане Roof Garden на крыше казино, заскочили в театр «Аристон» — на протяжении сорока лет постоянное место проведения фестиваля итальянской песни «Сан-Ремо». Если на молодежь главный зал театра, выполненный в виде ракушки, впечатления особого не произвел, то вот Прохор, Ваня и батюшка Владимир осматривали помещение с огромным интересом, а по дороге в казино колдун стал напевать на корявом итальянском:
— Felicità
È tenersi per mano
Andare lontano
La felicità
È il tuo sguardo innocente
In mezzo alla gente
La felicità
È restare vicini come bambini
La felicità, felicità.
Felicità
E un cuscino di piume,
L’acqua del fiume
Che passa, che va,
E la pioggia che scende
Dietro alle tende,
Felicità.
E abbassare la luce
Per fare pace,
Felicità. Felicità.
Почувствовав на себе наши с братьями взгляды, Ванюша прекратил подвывать и сделал недовольное лицо.
— Чего? Это песня моей юности! И ее премьера состоялась как раз в этом зале хрен знает сколько лет назад. Я даже перевод знал, а потом забыл! — Колдун поморщился. — Но точно помню, что песенка безобидная и в ней точно нет никаких призывов к свержению действующей власти!
Ответил ему улыбающийся Прохор:
— Олегыч, перевод тебе напомнить? Чтобы такой серьезный человек, как ты, больше не распевал песни на языке потенциального противника, особенно когда перевод не помнишь?
— Давай… — буркнул колдун.
— Счастье —
Это, за руки держась,
Далеко-далеко идти.
Счастье —
Твой наивный взгляд
В толпе.
Счастье —
Будто дети, рядом быть,
Счастье, счастье!
Счастье —
Это подушка из пуха,
В реке вода,
Что течет куда-то,
Это падающий дождик
За занавеской.
Счастье —
Приглушить свет,
Чтобы помириться.
Счастье, счастье!
— Теперь вспомнил? — закончил переводить Прохор. — И не стыдно тебе такую банальщину распевать, особенно после фееричного исполнения «Марсельезы» в элитном монакском борделе?
Ванюша только отмахнулся.
— Говорю же, песня юности! Вот были времена!..
После обеда нас организованно отвезли к церкви Мадонна-далла-Коста, расположенной на самой высокой точке Сан-Ремо, откуда открывался великолепный обзор на окрестности. Оказалось, что мои друзья вчера уже здесь были, но это не помешало им еще раз полюбоваться красивыми видами и сделать фото на память — теперь уже в цивильной одежде.
После церкви мы буквально на полчаса спустились в Ла-Пинья — средневековый район города, считающийся сердцем настоящего Сан-Ремо: здесь сохранилась колоритная атмосфера ушедших столетий, а местные жители продолжали чтить традиции предков. Побродив по тихим узким улочкам и крошечным площадям с деревянными статуями, мы вернулись в микроавтобусы, которые отвезли нас к следующей достопримечательности — на набережную Императрицы. Набережную так назвали в честь нашей с Колей и Сашей прабабки — императрицы Марии Александровны, супруги нашего прадеда Алекс