— Тестирование в военном училище провалил, ваше высочество, — тяжело вздохнул я. — Проблемы с подчинением вышестоящим командирам у меня выявили, что, как вы понимаете, совершенно несовместимо с военной службой. Пришлось податься в юристы.
— Ясно. Нравится учиться на юриста?
— Нравится, ваше высочество. Тем более после окончания университета мне открывается дорога хоть в военную прокуратуру, хоть в полицию, хоть в другие наши спецслужбы — хотя бы так у меня получится воплотить в жизнь мечту детства и заодно продолжить славные традиции рода Пожарских и рода Романовых.
— Похвально! — кивнула принцесса. — Традиции надо продолжать, особенно славные. А какие-то дополнительные занятия тебе родичи уже сейчас устраивают по выбранному профилю? Я имею в виду практические задания в прокуратуре, полиции и спецслужбах? — Виктория улыбалась. — Почему спрашиваю, Алексей: судя по статьям в СМИ и по тому, какие слухи ходят в кругу ваших с Соней друзей и среди представителей правящих родов, опыт проведения спецопераций у тебя уже очень значительный.
— Есть немного, ваше высочество, — кивнул я.
И глянул в сторону отца и царственного деда — те хоть и сидели с ничего не выражающими лицами, но чуйка мне подсказывала, что вся эта ситуация их крайне забавляла. Подобные же чувства испытывали и остальные Романовы, князь Пожарский, генерал Нарышкин и все члены нашей «банды». Пришлось соответствовать…
— Сначала меня натаскивали на проведение обычных полицейских операций, потом был полицейский спецназ, а за ним элита — спецназ Отдельного корпуса жандармов. Оттуда меня с позором выгнали за излишнюю жестокость. — Я тяжело вздохнул. — При задержании группы наркоторговцев пятерых убил, троих оставил калеками до конца жизни. И ладно бы я этих тварей стихией какой завалил, так нет — порвал на части голыми руками. Что командованием было интерпретировано как превышение должностных полномочий.
Виктория с Соней смотрели на меня круглыми глазами, а Романовы из последних сил делали серьезные лица и старались в мою сторону не смотреть. Единственным исключением был генерал Нарышкин: дипломат под прикрытием с жадностью ловил каждое мое слово и, похоже, нисколько не сомневался в том, что слышит чистую правду. Я же продолжил на ходу сочинять дальнейший сюжет ужастика с моим участием в главной роли.
— За эту излишнюю жестокость, ваше высочество, я впервые попал в тюрьму. — И опять тяжелый вздох. — Дело в том, что царственный дедушка и отец не отличаются у нас особой сентиментальностью даже по отношению к родичам, вот и со мной церемониться не стали. А когда они немного отошли и наконец выпустили меня из узилища, случилась та история с афганцами, где я опять на эмоциях голыми руками этих тварей порвал. Запись видели? Вот и родичи ее тоже тщательно изучили. Мои действия признали правомерными, но только на бумаге. — Тут я решил добавить в голос немного обиды. — Знали бы вы, сколько мне пришлось выслушать нравоучений о том, что подобные извращенные наклонности не к лицу будущему императору целой Российской империи! А потом был Афганистан, где мы с какого-то момента трупы наркоторговцев просто перестали считать. После возвращения на родину — снова тюрьма под предлогом регулярного проявления с моей стороны излишней жестокости на поле боя! И это при том, что родной отец на моих глазах и глазах моих братьев заживо сжег всю верхушку рода Никпаев, да еще и приказал заснять это крайне увлекательное зрелище на камеру!
Теперь проняло не только Викторию с Соней, но и короля Норвегии Харольда с его сыном Улафом. Я же отпил из бокала вина и продолжил рассказ о своих злоключениях:
— Из тюрьмы меня выдернули прямо на Совет рода, который единогласно постановил, что исправить великого принца Алексея Александровича может только и исключительно военное училище. А чтобы великому принцу жизнь медом не казалась, родичи пошли еще дальше — приказали командованию поместить Романова на гауптвахту и выпускать с нее молодого человека только на занятия. — Я хмыкнул. — Это был фактически мой третий тюремный срок, опыт уже присутствовал, и спустя месяц, как раз под Новый год, мне все-таки удалось добиться того, чтобы из училища меня с позором выгнали и в качестве исключения восстановили на учебе в университете, где ваш покорный слуга находился на довольно-таки хорошем счету. А после Нового года мы прилетели в Монако, где, как вы знаете из СМИ, мои приключения продолжились, а навыки по нанесению себе подобным телесных повреждений, несовместимых с жизнью, очень даже пригодились. Доклад закончил.
Пока Ольденбургские приходили в себя после моих «откровений», а Романовы тоже не спешили как-то реагировать, царственный дед, глядя на Харольда, хлопнул ладонью по столешнице и с улыбкой поинтересовался:
— И вы поверили этому сказочнику? Действительно поверили?
— Ну… мы это… — хмурился король. — Алексей так убедительно рассказывал… А где он… приукрасил, Николя?
— Да везде, Харольд! — ухмыльнулся император. — Он у нас известный затейник!
И дед по пунктам начал комментировать мой рассказ, опуская, естественно, особенно щекотливые моменты. Тут уж мне было не до смеха — дед, не стесняясь в выражениях, описывал на реальных примерах все «прелести» моего свободолюбивого и неуживчивого характера. Закончил глава рода крайне своеобразно — он уставился на Соню немигающим взглядом, под которым она совсем потерялась, и спросил:
— Ну что, девочка, нужен тебе такой супруг? Тем более ты собственными глазами видела, на что он способен, на примере той неприятной ситуации с итальянскими мафиози.
Принцесса сглотнула и с решительным видом кивнула.
— Нужен, ваше величество!
— Быть по сему! — заулыбался дед и перевел взгляд на своего царственного брата. — Харольд, предлагаю с помолвкой не затягивать и назначить ее празднование на послезавтра. Что скажешь?
— Возражений не имею, Николя. А завтра предлагаю закончить все предварительные вопросы по приданому внучки…
Пока король с императором утрясали какие-то там свои вопросы, Соня воспользовалась тем, что все присутствовавшие начали друг друга поздравлять с очередной помолвкой, и, подавшись вперед, громким шепотом поинтересовалась у меня:
— Алексей, а ты правда в тюрьме сидел?
— Целых два раза! — подмигнул я девушке.
— Расскажешь?
— Обязательно.
— Но без твоих этих шуточек!
— Как можно, Сонечка! Я вообще не имею привычки врать!..
Вскоре вновь зазвучали тосты, потом мы дружно поднялись из-за стола, и наступило время неформального общения. Обеих Ольденбургских взяла в оборот царственная бабуля с тетками Катей и Наташей, и все наше женское общество удалилось на балкон дышать свежим воздухом и любоваться видами ночного Монако. Очень скоро туда позвали и меня, а видеть великого принца Алексея предсказуемо желала будущая королева Норвегии.
— Алексей, — Виктория явно смущалась, — у меня к тебе будет две маленькие просьбы.
— Внимательно слушаю, ваше высочество.
— Первая: не мог бы ты познакомить меня со своим другом, Александром Петровым-Врачинским? Просто я увлекаюсь живописью и очень бы хотела посмотреть его работы.
Оп-па! А о таком повороте в общении с норвежкой мы с Прохором и Ваней не подумали! Хотя должны были…
— Конечно, ваше высочество, — с готовностью кивнул я. — У меня завтра утром планы, а вот после обеда… Давайте обменяемся телефонами, завтра созвонимся и решим, где и когда вам будет удобно встретится с Александром?
Под благосклонными взглядами бабули и теток мы обменялись телефонами, и принцесса, еще более смутившись, озвучила вторую просьбу:
— Алексей, ни для кого уже не секрет, что у тебя есть способности колдуна. Дело в том, что у меня медицинское образование, и я бы хотела обсудить с тобой возможности применения подобных способностей именно в медицинских целях. — Она повернулась к императрице. — Ваше величество, только намекните, и я тут же прекращу этот разговор.
— Отчего же, Виктория? — Бабуля была сама любезность. — Романовы с Ольденбургскими скоро станут близкими родственниками, а я, даст бог, еще понянчу своих правнуков и твоих внуков. Кроме того, мне самой будет интересно послушать мнение Алексея на эту тему. Алексей?
Я, переглянувшись с весело улыбающейся Соней, решил изобразить сомнения:
— Даже и не знаю, государыня, о чем я могу тут рассуждать, ведь меня пока интересовало лишь боевое применение подобных навыков, а вот медицинское… Это надо у Ивана Олеговича спрашивать — он у нас специалист…
Императрица оживилась:
— И действительно! Надо звать господина Кузьмина! Вот уж кто, Виктория, исчерпывающе ответит на все твои вопросы.
— Господин Кузьмин? — с сомнением протянула принцесса, стараясь скрыть охватившую ее дрожь.
— Именно! Господин Кузьмин у нас очень опытный в этих делах специалист, войну прошел, а потом еще в разных переделках бывал… Алексей, будь добр, пригласи Ивана Олеговича.
Ивана Олеговича я нашел в обществе великих князей, принца Улафа, Прохора, Владимира Ивановича Михеева и Алексея Петровича Нарышкина, а занимался Ванюша тем, что рассказывал свою очередную байку:
— Так вот, пока Прохор Петрович занимался тем, что вырезал остатки охраны, я спокойно заложил заряды внутри склада. Потом мы, не торопясь и экономя силы, отошли на безопасное расстояние, дождались, когда на склад заявится поднятая по тревоге китайская группа быстрого реагирования, и подорвали заряды. — Кузьмин поморщился. — Оказалось, что на складе хранилось взрывчатки гораздо больше, чем докладывала разведка, и взрыв вышел гораздо сильнее. Даже в темпе нас обоих контузило так сильно, что всю дорогу домой мы ничего не слышали и общались только жестами. — Он хохотнул. — Слава богу, что умудрились не нарваться ни на один патруль, даже наш! Потому что окрика «Стой! Кто идет?» точно бы не услышали!
Присутствующие посмеялись, и генерал Нарышкин принял эстафету от Кузьмина уже со своей историей. Я же извинился и отвел колдуна в сторону.