— Вопрос решаемый, Шурка! — хмыкнул я. — Щас все устроим.
— Погоди… — замялся он. — А почему ты меня не спрашиваешь, где твой портрет?
— А он есть? — Я смутился неожиданно даже для себя.
— И не один, — опустил глаза Шура. — Я тебе при всех один из них подарю, а на родине все остальные. И Прохору с дядькой Иваном тоже…
Наше дружеское интимное общение было прервано возгласом императрицы, обвинившей нас в слишком долгом отсутствии. А когда мы вернулись, я с позволения царственной бабушки поведал о планах уважаемого Александра сделать друзьям сюрприз и попросил присутствующих от его имени этот сюрприз не портить. Когда я закончил, обманутыми в своих ожиданиях оказались трое: моя будущая теща и тетки Катя с Наташей, — но уважаемый Александр тут же заверил их, что не может себе отказать в удовольствии написать карандашные портреты всех трех очаровательных дам, чье чувство прекрасного к тому же так перекликается с его собственным. Очаровательные дамы были в полном восторге от его слов и принялись заранее благодарить художника за еще не написанные портреты, а итог подвела Мария Федоровна:
— И даже никто не обиделся. София, — она ласково посмотрела на норвежку, — будем заканчивать, а то у молодых людей планы. С Александром и Кристиной ты еще встретишься не раз и успеешь обсудить все интересующие тебя темы. Кстати, как ты посмотришь на то, чтобы вечером поужинать в Ницце чисто женской компанией?
— Ваше величество, — слегка потерялась та, — завтра очень важный день и…
— Не продолжай, я все понимаю, но предложить была обязана. — Тон бабули был ласков до приторности. — Обязательно поужинаем в следующий раз. И удачи нам всем на завтрашнем торжестве…
В холле отеля провожавшая матушку Соня остановилась.
— Что случилось? — вслед за дочерью притормозила и принцесса София. — Ты что-то забыла?
— Нет, — помотала головой та. — Теперь-то ты мне можешь сказать свое мнение об Алексее, мама? Вчера же почему-то отказалась озвучивать.
— Мнение? — Будущая королева Норвегии взяла дочь под локоток и подтолкнула к выходу. — Что ж, слушай. Твой будущий супруг умный, наглый, хитрый, циничный, своевольный, не признающий никаких авторитетов и готовый пойти буквально на все ради достижения поставленных целей свободолюбивый молодой человек, обладающий целым набором просто невероятных сверхвозможностей! При этом он добрый, верный, спокойный, смелый, любящий, способный к самопожертвованию, романтичный и не испорченный властью мальчишка, ищущий свое предназначение в этой жизни. Такой ответ тебя устроит, доченька? — Ольденбургские остановились около машины, которая ожидала будущую королеву Норвегии.
Соня опять помотала головой.
— Мама, ты не ответила на главный вопрос, и ты знаешь на какой.
София заулыбалась.
— Будешь ли ты с Алексеем счастлива? Откуда мне знать? Жизнь покажет. Но могу сказать тебе одно: о лучшем женихе для своей дочурки я и мечтать не могла! Любит ли тебя Алексей? Наверное, это больше влюбленность, а не любовь, которая, дай бог, у вас случится позже.
— Спасибо, мама! — Довольная Соня чмокнула Софию в щеку.
— И еще одно, доча. Ты заметила, как нежно Алексей относится к своему другу, Александру Петрову?
— Да.
— Даже не пытайся чем-то испортить их дружбу — будущий супруг из тех, кто подобных вещей не потерпит. С Кристиной Гримальди дружи, но помни, что Алексей ее недолюбливает. Еще я вчера заметила, как твой будущий супруг бережно опекает своих братьев, а те готовы его слушать буквально во всем. Делай выводы. Про господина Кузьмина мне что-то говорить надо?
— Не надо, мама, — кивнула Соня. — И про господина Белобородова тоже.
— Хорошо. Тогда что касается императрицы Марии Федоровны. Вот ее тебе надо не опасаться, а бояться: эта царственная стерва способна буквально на все! И все это при том, что у Алексея с царственной бабушкой, судя по всему, очень непростые отношения. — София хмыкнула. — На людях твой будущий супруг весь из себя такой любящий и покорный внук, а за закрытыми дверьми… Как у Стивенсона в «Острове сокровищ»: «Все боялись Флинта, а Флинт боялся меня». Это я к тому, что Мария Федоровна побаивается Алексея, хотя старается этого и не показывать. Значит, уже бывали между ними конфликты, дочка, и эти конфликты возможны в будущем. Твоя же задача никаким боком во внутрисемейные разборки не влезать. Поняла меня?
— Да, мама. А как тебе отец Алексея, Александр Николаевич?
— Достойный мужчина. Сына любит и к тебе хорошо относится. Но не забывай, Александр — будущий император и так же, как и твои отец с дедом, очень часто вынужден руководствоваться не обычной человеческой логикой, а интересами государства. На этом, доча, предлагаю беседу заканчивать и продолжить ее вечером. Сейчас же беги к своему Алексею, да и остальные друзья вас заждались…
Наши друзья, собравшиеся в очередной раз на пляже, встретили нас с Соней бурными поздравлениями с предстоящей помолвкой. Искренними в этих поздравлениях были отнюдь не все, но я старался не обращать на это внимания: зачем переживать еще и по этому поводу, когда есть дела поважнее? Когда же первый ажиотаж по поводу завтрашней церемонии спал и встал вопрос о планах на вечер, я вообще поверг молодежь в уныние, сообщив, что у нас с братьями и Шурой Петровым уже есть определенного рода дела. Тут же в шутливой форме последовали обвинения в наш адрес, мол, мы отрываемся от дружной компании, так что пришлось приоткрывать завесу тайны и делиться информацией о желании царственной бабушки и великих принцесс посетить в нашем сопровождении ресторан «Негреску». Кристина с Соней тут же подтвердили эту информацию, и повод для нашего отсутствия был признан вполне удовлетворительным.
— И в «Джимис» не сходить! — начал вздыхать Джузи Медичи. — Дед с отцом не поймут, если мы с Умой завтра с похмелья на помолвку заявимся.
Его поддержал Вилли Гогенцоллерн:
— Нас старшие родичи тоже не поймут. И чем займемся? А то скучно. Алекс. — Он повернулся в мою сторону. — У вас с господами Белобородовым и Кузьминым в ближайшее время ничего такого не предвидится?
Немца поддержали и все остальные молодые люди, и я хотел было уже ответить отказом, но на глаза мне попалась Стефания Бурбон, и я решил «перевести стрелки» на французскую принцессу:
— Может, нам Стефания поможет? Все-таки мы рядом с Францией находимся. Тут и Ницца под боком, и Сен-Тропе с Каннами. Неужели французская полиция нам задержание какой-нибудь портовой банды не доверит?
Теперь в центре внимания была Бурбон, а я продолжил свою мысль:
— И Италия рядом тоже. В Сан-Ремо что, банд нет? И вообще, можно на контрабандистов на границе дружно поохотиться.
Что тут началось! Тоска со скукой испарились! А на Стефанию Бурбон и братьев Медичи насели всей компанией, требуя от них содействия в превращении отдыха в активный! Даже наши нонкомбатанты желали принять участие в операциях по поимке бандитов и очень жалели, что озвученная мной мысль не пришла нам всем в головы раньше. Французская принцесса и итальянские принцы особо и не возражали, но дружно заявили, что им эти вопросы следует согласовать со старшими родичами. Согласования длились около часа, а окончательный вердикт нам озвучил Умберто Медичи:
— Дед сказал, что они с Людовиком Бурбоном обязательно для нас что-нибудь придумают, но только при условии, что командовать нами будут господа Белобородов и Кузьмин.
Всю нашу компанию охватило ликование, и только я загрустил: это ведь мне придется выслушивать колкие комментарии Ванюши Кузьмина по поводу подобных развлечений зажравшихся мажоров и мажорок и его позорного со всех сторон участия в этой постановочной херне…
Появление императрицы Российской империи с сопровождающими лицами в ресторане «Негреску» по «скромному варианту» лично мне скромным совсем не показалось. Напротив, визит царственной бабули в пафосную точку французского общепита напоминал полноценную спецоперацию, с которой Дворцовая полиция справилась просто блестяще!
Начнем с того, что первые дворцовые прибыли в рестик за пятнадцать минут до нас и успели занять все ключевые точки как внутри первого этажа отеля, так и по периметру. С охраной «Негреску» конфликтов не случилось — они были предупреждены о визите русской монаршей особы заранее. Когда же мы наконец выбрались из машин и проследовали непосредственно в сам ресторан, впереди нас двигались четверо бойцов Валеры Крестьянинова, за ними вышагивали грозно зыркающие по сторонам Прохор с Ваней, а замыкали процессию еще трое дворцовых. Ко всему прочему, я спиной чуял, как напрягались валькирии — хоть и обряженные сегодня в роскошные вечерние платья, но не потерявшие при этом ни грамма профессиональных навыков и готовых порвать любого, попробуй тот хоть подумать причинить вред охраняемым лицам.
Бабуля моя царственная хоть старушкой была вредной и коварной, но в людской психологии разбиралась отлично — такое наше пафосное появление в не менее пафосном месте воспринималось гостями ресторана как должное! И это при том, что этим самым гостям сейчас приходилось молча кланяться не обращающим на них никакого внимания представителям правящего рода Российской империи, а не спокойно вкушать изысканные яства за беседой в приятной компании.
— Бабушка, публика у твоих ног! — сообщил я ей при входе на веранду. — А ведь скоро еще и роскошные букеты официанты через зал понесут, и у большинства гостей женского пола настроение точно испортится.
— Нисколько не сомневаюсь, — улыбалась она. — Учись, внучок, императором станешь. И когда мы за стол сядем и с цветами разберемся, далеко с Колей и Сашей не отходите — поможете нам с выбором блюд и вина определиться.
— Как скажешь, бабушка…
«Помогать» с выбором блюд и вина пришлось еще и нашим валькириям — дамы скромничали и заказали по минимуму, не желая объедать Романовых.
— Людмила Александровна, отставить разговорчики! — не выдержал я отказов старшей валькирии. — Вы сегодня отдыхаете. И отдыхаете красиво!