Сашка покраснел и замялся.
— Александр, ну расскажи! — попросила Маша. — Алексей на самом интересном месте закончил!
— Хорошо. — наконец кивнул он. — Приехали мы в этот ресторан. Ничего особенного. Антураж только соответствующий, картины с конями, подкова огромная на потолке, официанты все как на ярмарке выряжены. Натуральный табор на заработках! Столик нам выделили около сцены, лабухи ресторанные в ноты не попадают, даже мне, которому медведь не только наступил, но и потоптался, это было слышно невооружённым ухом! Ну, значит, подзывает Прохор официанта и заказывает: нам, мол, самый большой графин водки, гранёные стаканы, а на закуску картошечку с селёдочкой! — и, с характерным жестом, добавляет, — На всех! — Сашка очень правдоподобно изобразил интонации моего воспитателя и взмах его руки, а слушатели начали тихонько хихикать. — Алексия, конечно, поначалу пыталась отказываться, мол я не такая, я жду трамвая, не буду водочку под селёдочку, а Прохор как треснул кулаком по столу, и заявил нашей звезде: мол, хотела атмосферу почувствовать, вот и не кочевряжься! Искусство требует жертв! В общем, убедил Алексию!
Из дальнейшего повествования разошедшегося Петрова следовало, что водка просто лилась рекой, в которой, до кучи, плескались селёдка с картошкой. Оправданием происходившего непотребства служила лишь безумная любовь Алексии к искусству, а нам троим — добровольная помощь попавшей в беду девушке… А уж когда самый верный почитатель таланта Алексии, Великий князь Алексей Александрович, в тайне от всех, через официанта, заказал ресторанным лабухам «Ехали цыгане», стало окончательно понятно, что старания Прохора оказались не напрасны — Алексия прониклась атмосферой настолько, что сразу после исполнения романса вышла на сцену и устроила, от переизбытка чувств, настоящее шоу!
— Вот как всё было! Никто не знает, какая дорога ведёт к настоящему искусству! Через водку и селёдку, оказывается, тоже! — гордо закончил Сашка под общий хохот. Смеялась даже Лиза, которая, конечно, ничего не поняла, но поддалась общему веселью.
— Алексия, это правда? — вытирая слёзы, спросила Маша.
— Правда. — улыбаясь кивнула та. — Только делите всё как минимум на два, но водки под селёдку Прохор меня заставил выпить немало! А на утро этот ролик «По ресторанам» взорвал паутину. Кто его снял и выложил, я до сих пор не знаю. И ещё. — она демонстративно повернулась к Петрову. — А кто у нас больше всех радовался, что его на той записи не видно? А, Александр? Кто нам с Алексеем Александровичем на маменьку жаловался, которая, если подобное увидит, сразу в Москву примчится, сыночка любимого из цепких лап пьянства и разврата вырывать?
Все начали снова хохотать — до того жалостливое лицо стало у Петрова.
— Александр, мне Маша все уши про вас прожужжала! — сказала Варя. — Говорила, что на счёт выставки художника Хмельницкого с Михаилом Николаевичем договорилась, где и ваш портрет Алексии будет представлен. Но у нас тут… — она замолчала, а Сашка опять покрылся румянцем.
— Александр сейчас под покровительством Пожарских, Варвара. — решил вмешаться я. — Первый портрет он обещал Михаилу Николаевичу. Юсупова, Долгорукая и Шереметьева, подружки Марии, уже пытались… договориться. Только вмешательство моего деда, князя Пожарского, уберегло Александра от дачи опрометчивых обещаний. А ведь он ещё и учится. Так что прошу с подобными просьбами к моему другу пока не обращаться. Надеюсь, что со временем Александр сможет написать портреты всех присутствующих.
Особенное разочарование было написано на лице Вяземской — не ей было конкурировать с Великими княжнами, да и очередное упоминание про Юсуповых, Долгоруких и Шереметьевых не добавило ей оптимизма.
— Александр, а где вы учитесь? — поинтересовалась Варя.
В этот момент с дивана вскочила Лиза, которой, видимо, надоели все эти «взрослые» разговоры, и подбежала ко мне.
— Алексей, ты мне обещал дом показать! — топнула она ножкой.
— Пойдем, Лиза. Раз обещал, то покажу. — поднялся из кресла я, и сказал присутствующим. — Прошу прощения, но вынужден вас покинуть. — на что получил кивки и понимающие улыбки Маши и Вари.
— Леся, как же так? — улучив момент, спросил Александр у девушки. — И что теперь будет?
— Саша, не переживай! — попыталась она успокоить Петрова. — Всё будет хорошо! Алексей как был твоим другом, так им и останется.
Экскурсия по дому длилась больше часа, моей младшей сестре было интересно всё — от столовой с кухней, до спален на верхних этажах. Единственное, я не пустил её в кабинет деда, под предлогом важного совещания с отцом.
— Братик, а можно мне спальню рядом с твоей? — уже в конце спросила Лиза. — Я в неё часть игрушек привезу.
— Это тебе у Михаила Николаевича, князя Пожарского, спрашивать надо, он здесь хозяин. — улыбнулся я.
— Хорошо, я попрошу. — важно кивнула она.
Когда мы вернулись в гостиную, то застали молодых людей разбившимися на компании — Мария сидела с Алексией, Сашка с Варварой что-то смотрели на планшете, а Вика присоединилась к Валькириям. Наше появление совпало с появлением отца, деда и Прохора.
— Папа! — Лиза подбежала к Цесаревичу. — А братик мне дом показал! Михаил Николаевич! — она шагнула к деду. — А можно мне спальню рядом с Алексеем?
— Конечно, Елизавета Александровна. — улыбнулся князь Пожарский.
— Лиза, — вмешался отец, — у тебя же свой дом есть! Захочешь, всегда в гости сможешь к Алексею приехать. Зачем тебе спальня?
— Хочу! — топнула она ножкой. — Рядом с братиком!
Отец грустно посмотрел на деда, тот кивнул:
— Распоряжусь прямо сейчас, Елизавета Александровна.
— Спасибо, Михаил Николаевич. — важно сказала Лиза.
А ко мне подошла Маша и с улыбкой объяснила:
— Она года два о братике мечтала. А тут сразу и брат, да он ещё и взрослый.
— Прошу всех в столовую, обед готов. — объявил дед.
После обеда решили прогуляться. Лизу, которая опять вцепилась мне в руку, старшие сёстры кое-как уговорили погулять с Викой, а сами меня чуть придержали.
— Алексей… — начала Маша. — Нам ничего не говорят, но у тебя что-то произошло. И это как-то связано с Гагариными. Не расскажешь?
— Да, Алексей. — добавила Варя. — Мама уже который день ревёт и ничего не говорит…
И как я должен сёстрам это всё рассказывать? Если остальные Романовы молчат?
— Маша, если не трудно, позови отца. — попросил я. — Если он разрешит… — она кивнула и пошла догонять Цесаревича.
— Что случилось? — спросил он, а я посмотрел на сестёр.
— Папа, мы у Алексея про Гагариных спросили. — начала объяснять старшая сестра. — Вы же нам ничего не говорите…
Лицо Цесаревича на секунду перекосилось, да так, что Маша с Варей отшатнулись, но он очень быстро взял себя в руки.
— Гагарины, говорите?.. — отец задумался на пару мгновений. — Хорошо. Всё равно узнаете. Сын, расскажи сёстрам про нападение. В подробностях. — кивнул он.
Когда я закончил, Маша с Варей смотрели на меня круглыми глазами.
— Слушайте дальше, дочки. — отец озвучил им результаты расследования, проведённого Канцелярией и Корпусом.
Не забыл он упомянуть и о судьбе двух воевод и их семей, отчего сёстры сильно побледнели.
— Сейчас все Гагарины находятся в Канцелярии, выяснение подробностей продолжается. То, что князь Гагарин и наследник будут казнены, не обсуждается. Рода такого больше не будет. Всё имущество отходит Алексею. Вы выяснили то, что хотели?
— А зачем они всё это сделали? — спросила Варя.
— Я тебе потом объясню. — шикнула на неё Маша, и вновь посмотрела на отца. — А… мама?
— Мама виновата лишь в том, что первому, кому она сказала о вашей неродившейся сестрёнке, был князь Гагарин.
— Понятно… — протянула она. — Мне, наверное, тоже перед Алексеем извиниться надо, пап? Вроде как, и моя вина есть?
— Твоей вины нет, Машенька. — он улыбнулся в первый раз за всё время беседы. — Но будет лучше, если всё-таки ты это сделаешь.
Моя старшая сестра повернулась ко мне и поклонилась:
— Алексей, прости меня пожалуйста!
Отвечать я не стал, а шагнул вперёд и молча её обнял.
— Очень рад, дети, что вы выяснили отношения. — продолжал улыбаться отец. — И помните, что мы одна семья!
— Отец, можно с тобой переговорить? — спросил я.
— Конечно. — кивнул он. — Девушки, догоняйте остальных.
Глядя в след удаляющимся сёстрам, я сказал:
— У меня вопрос. И касается он моих способностей. Дед упомянул, что ими обладал Александр Первый, в том числе и «Царским гневом». Они с Прохором отказались мне хоть что-то рассказывать, заявив, что это способности Романовых.
— Это действительно так, Алексей. — кивнул отец. — Если говорить кратко, то Александр Первый умел много из того, что демонстрируешь ты. Например, «Царский гнев». Прадед мог убивать, не прибегая к помощи стихий. Как ты тогда младшего Гагарина. Когда Александр гневался на кого-нибудь, человеку становилось очень плохо, да и окружающие чувствовали себя весьма неуютно. Вот и назвали эту способность «Царским гневом», в отличии от той же самой «Ауры власти», которая есть у всех Романовых — эта способность просто подавляет волю и заставляет людей подчиняться. Теперь, что касается твоих экспериментов с Прохором и Михаилом Николаевичем. Прадед тоже так умел, а называл он это всё «Правило» (с ударением на и), а в Родовом архиве эта способность обозначена как «Царское правило». Те, кому посчастливилось быть поставленными Александром на «Правило», становились сильнее, здоровее и выглядели моложе своих лет, что лишний раз доказывает прямую взаимосвязь между телом и энергетикой.
— А мне можно в этих архивах посмотреть всё, что связано с Александром Первым? — поинтересовался я.
— Мы сделаем с отцом тебе выборку, не переживай. — пообещал он. — Тем более, что характер развития твоих способностей очень напоминает развитие прадеда в твои годы, сынок. И если всё будет хорошо, овладение стихиями не за горами, если ты об этом.