Но умела всё-таки Вяземская привести в чувство, этого не отнять. Но её слова всё равно ничего не меняли.
— Вика, а ты на себя не много ли берёшь? — усмехнулся я.
— Прости, Лёш… Что-то меня опять не туда понесло… — девушка осознала, что в очередной раз наговорила лишнего. — Больше такого не повторится. — заверила она меня, преданно глядя в глаза.
— Забудь. Мне именно таких нравоучений иногда и не хватает, чтоб в чувство придти. Так что иногда можешь меня на землю возвращать, когда я перестаю берега видеть. Договорились?
— Договорились. — без особой уверенности кивнула Вика, а я точно знал, что её всенепременно «понесёт» при первом же удобном случае.
Остальное время полёта прошло спокойно, мои братья спали, Прохор, развалившись в одном из кресел, попивал свежевыжатый Жанной апельсиновый сок, Сашка Петров продолжал терзать набросками альбом, а Вика задремала, пристроившись у меня на плече. Идиллия, одним словом. Всё изменилось, когда мы пошли на посадку — Жанна вежливо разбудила Великих князей и заставила нас всех пристегнуться. Меры безопасности были понятны — мало ли что, с нами со всеми вряд ли бы что произошло, а вот разворотить доспехом хрупкий корпус самолёта мы вполне могли. На стоянке нас встречали две машины, местная дедовская «Волга» и «Газель». Переглянувшись, все направились в «Газель», а в «Волгу» кинули сумки.
Пискнувший телефон сообщил, что пока мы летели, мне звонил князь Пожарский.
— Лёшка, со мной связался князь Куракин. — ответил дед. — Он готов принести извинения. Как я понял, и тебе тоже. В качестве компенсации предложил гостиничный комплекс недалеко от центра Москвы. Предложение достойное. Тебя устраивает, или когда вернешься будем решать?
— Деда, если ты говоришь, что предложение достойное, то надо соглашаться.
— Хорошо. Ты завтра, часов в восемь вечера, в Москве будешь?
— Если надо, то буду.
— Я во «Внуково-3» завтра вечером машину пришлю. Костюм, рубашку и туфли возьмём в твоей квартире. Это же касается и Прохора. Сразу к нам в особняк при параде приедете. Такой вариант тебя устроит?
— Спасибо, деда. — поблагодарил я. — Подходит.
— И ещё. Звонил Юсупов, по телефону извинился. Перед тобой извиняться отказался и предложил нивелировать свой отказ двойной компенсацией. Я не согласился и обязательным условием примирения Родов указал извинения перед тобой.
— Всё правильно ты сделал, деда. Ни о какой компенсации речи идти не может.
— Я так и подумал. — хмыкнул дед. — Если что-то поменяется, наберу. Отдыхай спокойно!
А Вика, тем временем, показала мне экран своего телефона с текстом пришедшего сообщения от неизвестного абонента: «Позвони мне, когда будет возможность. МФ». Понятно, бабулю интересуют утрешние события. Папаня с дедом-Императором явно поделились наболевшим…
— Потом позвонишь и расскажешь, как всё было. — хмыкнул я. — И без лишних подробностей касательно того, что я в курсе, само собой! — на что девушка кивнула и убрала телефон.
Зато зазвонил мой, а вызывавшим абонентом, жаждавшим общения со мной, была Мария Романова.
— Привет, Маша! — ответил я сестре.
— Привет, Алексей! Говорят, ты сейчас в Сочи?
— Да. Только приземлились. Ещё Николай с Александром Романовы со мной. Вечером на концерт Алексии собрались.
— Везёт вам! — судя по голосу, Мария расстроилась. — А почему нас с Варей не позвали?
— Так мы спонтанно собрались, вас бы точно с нами не отпустили.
— Скорей всего… — согласилась она. — А ты куда-нибудь в ближайшее время ещё собираешься?
— Не думал пока.
— Если соберёшься, нас с собой возьмёшь?
— Обязательно возьму, Маша. Обещаю. — заверил я сестру.
— Хорошо. — обрадовалась она. — И я насчёт Инги Юсуповой хотела тебя попросить, и Мишки Куракина… Не злись на дураков!
— Маша! — прервал я её. — Ты действительно думаешь, что ты мне скажешь не злись, и я сразу злиться перестану? Если на этого Мишу мне, по большому счёту, плевать, он и так сполна получил, да ещё родичи наверняка добавили когда он протрезвел, то вот Инга поступила очень подло и низко! Ты в курсе, что Куракины Юсуповым пытаются войну объявить?
— Да, папа сказал.
— Так вот. Прекрасно Куракиных понимаю! А ты говоришь не злиться! А как эта самая Инга вела себя со мной последние две недели ты в курсе, сестрёнка?
— Нет. — пискнула та.
— Постоянные претензии, упрёки, обиды… А я терпел и старался не обращать внимания на все эти закидоны Юсуповой! Вот и дотерпелся! Пусть теперь князь Юсупов за хреновое поведение внучки извиняется, раз его Род не смог её нормально воспитать!
— Лёш, а давай мы с Варей на неделе к тебе в гости приедем? — неожиданно спросила Маша. — А ты Сашу Петрова позовёшь. А-а?
— Приезжай. — растерялся я. — Петрова позову.
— Ну, и хорошо. Созвонимся потом. Саше, Вике Вяземской и Алексии привет передавай. Пока!
— Пока.
Этот разговор оставил у меня неприятное ощущение — неужели Романовы решили зайти ко мне со стороны сестёр?
— Молодец, дочка! — похвалил Цесаревич Машу, когда она отключила громкую связь. — Вам с Алексеем надо больше общаться. И если он куда-нибудь опять соберётся, то я отпущу вас с Варей с ним. Обещаю!
— Правда? — не поверила она. — А дед не против?
— Не против. — заверил дочку Александр. — Я на эту тему с ним уже разговаривал.
— Пап, а что теперь будет?
Цесаревич вопрос понял правильно:
— Нормально всё будет. Ситуацию мы контролируем. За Алексея не переживай, он парень уже взрослый, самостоятельный. И даже слишком самостоятельный. — хмыкнул Александр. — Так что разберётся. Ему эта ситуация только на пользу пойдёт.
— На какую пользу, пап? — не поняла Мария.
— Начнёт принимать взрослые, взвешенные решения, а не руководствоваться сиюминутными желаниями и прихотями, начнёт спрашивать с себя и с других за слова и действия. Это только в сказках, Машенька, дурак учится на своих ошибках, а умный на чужих. Пока своих шишек не набьёшь, ума не прибавится. Вернее опыта. Вот и Алексею надо опыта набраться, чтоб на мир чуть по-другому посмотреть и повзрослеть. А на это требуется время. Да и с точки зрения репутации в обществе одни плюсы — повёл себя Алексей достойно, обидчика своего чуть не убил, Роду виновницы произошедшего предъявил. — Александр усмехнулся. — Осталось только добиться выполнения своих требований, и за твоим братом закрепится нужная репутация. Так что когда мы его объявим, он будет не просто Великим князем Алексеем Александровичем, а тем самым Великим князем Алексеем Александровичем, Машенька.
— Я поняла… А вы ему поможете?
— Получить извинения от Юсуповых и Куракиных?
— Да. — кивнула Мария.
— Нет, конечно! — заулыбался Александр.
— Почему? — расстроилась она.
— А ты хочешь, чтоб про твоего брата за спиной говорили: «Конечно, если бы мне Император с Цесаревичем подмогли, я бы тут вааще!», или «Понятно всё! А сам-то Алексей что-нибудь умеет?»
— Так не хочу! — замотала головой Мария. — Это по репутации всего нашего Рода ударит…
— Вот и я по то же… — кивнул Александр. — Но мы Алексею всё равно поможем — через Прохора информацией снабжать, вмешиваться в действия твоего брата не будем и другим не дадим, ну, и так, по мелочи… В конце концов, Юсуповы, в первую очередь, нас оскорбили, а уже потом Пожарских! Так что извинения Алексей получить просто обязан! — закончил зло Цесаревич.
— Пап, а что теперь с Ингой будет? — Мария слегка испугалась выражения отцовского лица. — Она же подружка всё-таки моя… Да и чувства опять же романтические замешаны…
— Род Юсуповых будет решать, что им с твоей излишне романтичной подружкой делать. Но одно знаю точно — большей части своего приданного она лишится. Юсуповым надо от Куракиных откупаться, а большая часть так вообще Алексею отойдёт. Не хотите войны — откупайтесь. Всё просто. Вот поэтому дворяне очень тщательно следят за своими словами и действиями, и думают головой, а живут чувствами. Потому что можно лишиться не только головы, но и пустить свой Род по миру. И ещё, Машенька, мне доложили, что там ещё одна твоя подружка, Наташка Долгорукая, не очень хорошо последнее время с Алексеем вела. Слава богу, что в этой некрасивой истории она не поучаствовала, и, говорят, даже Юсупову пыталась отговорить… Пока запрещаю тебе с ней общаться.
— А с Андреем? — у Марии на глазах выступили слёзы.
— Можешь. — кивнул Цесаревич. — К ним с Анькой Шереметьевой претензий нет.
Погода в Сочи радовала — солнце, солнце и ещё раз солнце! Ни единого облачка! И зелень вокруг! Если с температурой окружающей среды вполне успешно справлялся ментальный доспех, да так, что даже в лютые морозы можно было ходить в чём мать родила, а в жару — тулупе, то вот с эстетическим восприятием окружающей действительности и её влиянием на эмоциональную сферу были определённые проблемы — октябрьский зелёный Сочи не шёл ни в какое сравнение с унылой и серой октябрьской Москвой. Настроение начало подниматься, и не только у меня одного — Сашка Петров как уставился в окно с открытым ртом, так и ехал, совершенно не обращая на нас никакого внимания. Великие князья сидели в креслах с большим трудом, ерзали, обменивались многозначительными взглядами и хмыкали, расправляя плечи. Вика теребила свой топик, который она успела одеть во время рулёжки после приземления. Бюстгальтером она, что характерно, побрезговала, а Великие князья явно обратили на это внимание. Один Прохор был собран и деловит — на него, беднягу, внезапно свалилось «счастье» по обеспечению не сколько безопасности трёх Великих князей, сколько охрана окружающих от этих трёх Великих князей.
Поместье Пожарских встретило нас открытыми воротами, управляющим на крыльце и нарядной девушкой из обслуги в кокошнике с хлебом-солью на подносе.
— Коля, Саша, не побрезгуйте. — сказал я межующимся братьям. — Род Пожарских старался. Проявите уважение.