— Клиент созрел! — пихнул меня локтем в бок Николай. — Надо ехать, пока он не остыл.
— Езжайте. — усмехнулся я. — Мы будем позже.
Николай подошёл к одной из девушек, что-то ей сказал, после чего стрипки убежали в сторону служебного помещения, а он сам уселся рядом с Петровым и начал тому что-то втолковывать. Возбудился и Прохор, который начал давать какие-то указания охране. Когда же, наконец, Великие князья увели Петрова, мой воспитатель прокомментировал свои действия:
— До поместья этих гавриков доставят в лучшем виде. Заодно проследят, чтобы им по дороге очередная дурь в голову не пришла.
В «Чайке» мы пробыли ещё около часа, пока Леся не пожаловалась на усталость. Прибыв в поместье, обратили внимание на то, Великие князья обещание своё сдержали — из «гнезда разврата и пьянства» музыка хоть и слышалась, но не особо-то и громко, да и голые пьяные стрипки по дому не шатались… Вика поступила благородно:
— Сегодня без меня развлекайтесь. У себя переночую.
А когда мы с Лесей зашли в мою комнату, девушка накинулась на меня, шепча:
— Я очень соскучилась!
— Миша, налей мне вина, пожалуйста. — Императрица протянула князю Пожарскому бокал. — Спасибо! С внуком нашим не общался вечером?
— Нет, Маша. Прохор только позвонил, сказал, что у них там всё нормально.
— Нам с Колей и Сашкой Виталя Пафнутьев доложился. Его люди в Сочи за нашей молодёжью присматривают тоже. Как думаешь, скоро Лёшка отойдёт?
— Не знаю, Маша, не знаю… — князь сел напротив Императрицы и повернулся в сторону мангала, возле которого стояли Император с братом и Цесаревич. — Я им, — Пожарский махнул рукой в сторону Романовых, — сегодня уже рассказал про сложные взаимоотношения Алексея с роднёй. Я имею ввиду мой Род. — Мария Фёдоровна кивнула. — Ведь совсем ребёнком был, а когда понял, что они к нему не очень хорошо относятся, просто перестал их замечать! Совсем, Маша! Никаких попыток с кем-то подружиться, наладить общение, подстроиться под кого-то или сделать комплимент… Ничего! А то, что он Ваньке Орлову в ухо дал? Полковнику! Заслуженному офицеру! По делу, правда… — усмехнулся князь. — Почувствовал Лёшка несправедливость — получи и распишись! Вот такой характер у внука… Да ещё эта служба в Корпусе вкупе с покушением на него Гагариными не прошли даром. Он же повзрослел резко, Маша! К жизни относится стал по-другому, серьёзней как-то! У него даже взгляд поменялся! На окружающих молодым волчонком смотрит! Я на такие взгляды в армии насмотрелся, когда молодые парни в настоящих воинов превращались. А Прохор что говорит? Светской жизнью внучок особо не интересуется, к шмоткам и цацкам равнодушен, посидеть в хорошей компании любит, но только с теми людьми, с которыми ему комфортно… Я вообще не удивлюсь, если он и на эти вечеринки Малого Света ходить перестанет, если ему там что-то не понравится или просто надоест.
— А вот этого мы, Миша, допустить никак не можем! — твёрдо сказала Императрица. — Алексея должны знать в обществе, чтобы потом у него же с эти самым обществом никаких проблем не было.
— Я-то это всё прекрасно понимаю, Маша! — вздохнул Пожарский. — Только как эту мысль до Лёшки-то донести? Если ему на это общество глубоко плевать…
Разбудили меня странные звуки, доносившиеся из открытого окна. Аккуратно встав с постели, чтоб не разбудить Лесю, я выглянул во двор, и несколько опешил — на лужайке, на которую выходили окна моей комнаты, Прохор и Вика нападали на Николая, который, улыбаясь, раз за разом уходил от их атак, а на краю лужайки сидел Александр и наблюдал за разворачивавшимся действом. Сюрреализма увиденному добавлял и внешний вид участников — Прохор с великими князьями были в купальных трусах, а Вика в купальнике.
— Коля, я тоже хочу! — заканючил Александр.
— Я ещё не наигрался! — продолжал улыбаться Николай.
— Ах так!.. — взвизгнула Вика и! ототкнувшись ногой от Прохора, прыгнула на не ожидавшего такого финта великого князя.
Двойку в голову ему она всё же успела «сунуть», ни причинив, впрочем, Николаю никакого вреда, и уже сама покатилась по траве от лёгкого удара Романова. Бросившийся в атаку Прохор банально не успевал за Великим князем, и полетел вслед за Викой после броска Николая. Такого попрания боевых навыков моего воспитателя и девушки я «простить» брату не мог! Перейдя на темп, сиганул со второго этажа прямо на клумбу с цветами (деда прости!), как был — в одних трусах, кувыркнулся и метнулся к Николаю. Теперь уже не успевал он, и получил от меня пару плюх.
— Сашка, наших бьют! — заорал Коля шутливо.
Второго братика долго ждать не пришлось, и пришлось мне биться против них двоих. Сразу становилось понятно, что это даже не «волкодавы», это бойцы на голову выше. Их совместная «работа» действительно восхищала, видимо тренировались братья вместе, — какая же красиво они «передавали» меня друг другу, страховали и проводили совместные атаки на разных уровнях — Николай целит в голову, а Александр в ноги, и наоборот. Мой излюбленный приём закрыться одним от другого просто не срабатывал — братья двигались практически так же быстро, как и я, и не мешали друг другу. Мне даже понадобилось какое-то время на приспособиться, уйдя в глухую оборону, получив при этом несколько сильных ударов по корпусу и рукам. Но мой темпвсё же был быстрее темпа Великих князей, и сначала я подловил Александра, засадив ему в ухо в три четверти силы, чтоб наверняка, и погрузив того в состояние сумеречного сознания с полной потерей ориентации в пространстве, а потом настала очередь и Николая — его «взял» на удушающий, когда тот «провалился» на ударе. Подёргавшись для вида, Великий князь прохрипел:
— Сдаюсь, медведь!
— Знай наших! — заорала счастливая от свершившейся мести Вика, прыгая на месте. — Будете знать, как беззащитных девушек обижать!
— Это ты-то беззащитная? — прохрипел Николай. — Ниндзя хренова! Кто мне по морде очень профессионально пару раз засадил?
— Вы меня с кем-то путаете, Ваше Императорское высочество! — подчёркнуто равнодушно отмахнулась девушка. — Лёшка, как ты их! Раз-раз, и повержены злобные вороги!
— Вика, мне просто повезло. — усмехнулся я.
— Ага… Повезло… — держась за ухо, уселся на траву Александр. — Давно мне так не прилетало… До сих пор в башке звон стоит! Лёшка, давай хоть иногда тренироваться вместе?
— Да, давай? — поддержал брата Николай.
— Без вопросов. — кивнул я. — А сколько время? И что за бои без правил вы тут устроили?
Время было десять часов утра. А встретились Великие князья, Сашка Петров, Прохор и Вика на завтраке, после которого решили пойти на пляж. Неугомонная Вяземская подколола Николая с Александром насчёт того, что они де, небось, даже сегодня ходят с трудом, не говоря уже про плаванье в море — все силы на весёлых девок потратили. Слово за слово… И дело дошло до выяснения отношений с помощью дружеского спарринга. Один Сашка Петров махнул рукой на подобные развлечения и удалился на море в гордом одиночестве.
— Как он себя ночью-то проявил? — хмыкнув, поинтересовался я.
— Нормально проявил. — ухмыльнулся Николай. — Не переживай.
— А девки где?
— До завтрака в город отправили. Заплатили мы им нормально и телефончики на всякий случай взяли. Так что… — он запнулся, глянув на Вику.
— Никаких «так что»! — нахмурилась та.
— Да я просто сказал… — подмигнул мне Николай. — На море-то пойдём?
— Вы идите, а нам с Лесей ещё позавтракать надо. Позже к вам присоединимся.
На пляже мы появились только после одиннадцати. Когда подошли к нашей компании, то обратили внимание, что они все что-то разглядывают, собравшись под одним из зонтов.
— Нате, гляньте! — Прохор протянул нам с Лесей листок.
Я так понял, это Сашка Петров, по тихой грусти, упражнялся в живописи на мотивы ночного разврата. На листе из его альбома была изображена обнажённая девушка в весьма фривольной позе. Хоть и был рисунок написан карандашом, этот Рембрандт Смоленский умудрился сделать девушку практически живой и крайне сексуальной, без всякой там развязной пошлости, вычурности и дурновкусия.
— Ещё держите. — Прохор протянул очередной рисунок уже другой девушки, да и поза была другая.
Эффект тот же…
— Да как он умудряется-то? — прошептала Леся. — Чистое искусство! Никакой порнографии!
— У меня вопрос тот же. — кивнул мой воспитатель. — Вы на Великих князей гляньте.
Оба моих брата напоминали детей, которым первый раз в их жизни подарили кубики, и они ещё не сообразили, что с этими кубиками делать — рты чуть приоткрыты, лбы наморщены, взгляды крайне сосредоточены.
— Э-э-э… Сашок… Подари рисунки… — отвлёкся, наконец, Николай, и посмотрел на Петрова. — В училище все охренеют!
— Да какое там охренеют! Все просто оху…еют! — Александр был более эмоционален.
А Сашка покраснел ещё больше.
— Подарить им для училища! Ещё чего! — ухмыльнулась Вяземская. — Знаю я ваше училище, сама его заканчивала! Одни дрочеры малолетние и учатся! И пойдут эти рисунки по казармам! До кровавых мозолей! Сашка, не отдавай картинки этим двум, лучше мне подари!
— Вика! — поднялся Николай.
— Что? — не осталась в долгу та.
— Так! — повысил голос я. — Хватит ругаться! Саша, может мы эти рисунки к выставке Хмельницкого присовокупим? Будет этакая пикантность среди его работ…
— Это же так… — растерялся Петров. — Просто наброски…
— Твои наброски лучше законченных картин Хмельницкого! — вмешалась Леся. — У меня даже возникло желание попозировать тебе обнажённой!
— Я первая об этом подумала! — возразила Вика. — Только не успела сказать. Сашенька?.. — Вяземская решила прикинуться кошечкой — выгнула спинку и сделала вид, что царапает нашего художника лапкой, да ещё и мяукнула.
Великие князья вообще растерялись, Прохор ухмылялся.
— Викуся, в очередь! — бросила Леся.
Девушки зло переглянулись и стали мило улыбаться Петрову.