й, а новые подружки будут обижаться. В-третьих, очень не хотелось Екатерине заводить какие-либо отношения на службе, ей этих сложностей и в училище хватило. И если для Камня она бы, пожалуй, сделала исключение, то вот для остальных точно нет. А инструктор Белобородов формально сотрудником подразделения не являлся, это было заметно ещё с тех испытаний, когда их только подбирали в «Волкодавы», а уж когда он появился в Кремле в форме Тайной канцелярии, ведомственная принадлежность воспитателя Камня перестала быть загадкой. Испугалась ли Решетова того, что Белобородов являлся сотрудником Канцелярии? Безусловно. Про Канцелярию вообще ходила масса противоречивых слухов. Эта спецслужба Рода Романовых многие века была окутана ореолом таинственности и загадочности, не изменилось это и по сей день. Пугал её немного и сам Белобородов, впрочем, с опаской к нему относились и остальные девчонки. Никогда ещё Екатерина не чувствовала себя такой беззащитной, как в присутствии этого человека. Даже грозный генерал Орлов так не внушал. Особенно все эти чувства обострялись, когда Белобородов находился в обществе Великого князя — казалось бы, рассеянный взгляд, улыбка и плавные движения, а складывалось полное впечатление, что только дай инструктору повод, и он тебя тут же порвет, в буквальном смысле этого слова.
Этот страх Белобородов некоторым образом компенсировал выражением глаз, которым он смотрел на девушку. Не было у Прохора в глазах не какой-то откровенной похоти и вожделения, к которым она уже успела привыкнуть, не было и щенячьего преклонения перед её красотой. А был нормальный взгляд уверенного в себе мужчины, которому ты просто очень нравишься. И это подкупало. Как и все ухаживания Белобородова — постоянные цветы, фрукты, настойчивые, но не навязчивые предложения вместе провести вечер. Да ещё и Вяземская ей на днях посоветовала дурью не маяться, а присмотреться всё-таки к инструктору, мол, мужчина серьёзный, с серьёзными намереньями, а не какой-то там светский вертопрах! Да и на возраст Белобородова Ведьма посоветовала не обращать внимание, вернее, смотреть как на плюс — перебесился, отгулялся и уже давно всё повидал. Решетова, с одной стороны, прекрасно понимала мотивы такого поведения своего командира — убрать её как можно дальше от Камня, но, с другой стороны, у Вяземской явно были очень хорошие отношения с Белобородовым, и она могла элементарно заниматься любимой бабской забавой — сводничеством. Да и как Ведьма могла убрать её подальше от Камня, если Белобородов являлся его воспитателем? Решетова хорошенько подумала, учла тот факт, что саму её эти все свидания ни к чему не обязывали, и на очередное предложение инструктора о встрече девушка ответила согласием. Так что всё последнее воскресенье октября Екатерина провела в обществе Прохора — они посетили Московский зоопарк, сходили в кино, а вечер завершили в небольшом ресторанчике на Арбате. В понедельник встретились снова, как и в среду, и с каждый раз Белобородов открывался девушке с разных неожиданных сторон. А Екатерина всё больше осваивалась в его присутствии, забывая про свои страхи. И когда она в четверг получила от Прохора сообщение с извинениями, что сегодняшняя запланированная встреча отменяется, девушка, неожиданно даже для себя, расстроилась…
— С-спите, г-голубки? — услышал я сквозь сон голос Вики. — С-сейчас, с-сейчас… — дальше шло неразборчивое бормотание.
Открыв глаза, в потемках увидел шатающуюся фигуру Вяземской, которая пыталась снять курточку. Вдруг, раздался звук рвущейся материи и вполне внятное:
— Бл@дь!
Протянув руку, нащупал выключатель торшера и включил свет. Рядом заворочалась Леся.
Картина, представшая перед нами, была очень странной — очень пьяная и кое-как держащаяся на ногах Вика сосредоточенно вертела в руках вырванный «с мясом» левый рукав своей красной кожаной курточки. Сумка девушки валялась на полу. Ага, вот и запах ядрёного перегара достиг моего обоняния. Поднявшись с кровати, я подошел к Вике, чтобы хоть чем-то ей помочь.
— Лёшка, на кровать её посади, — — подсказала Леся, — видишь же, она на ногах еле держится.
Так и сделал, и только потом стянул с неё курточку.
— И где это мы так напились? — поинтересовался я у девушки.
— В м-машине. — глупо заулыбалась она.
— Понял. А повод у нас какой был?
— Р-расставание с т-тобой от-мечала… — продолжая улыбаться, Вика полезла мне на шею. — Лёшка! — вдруг всхлипнула она. — Ты меня только не бросай, пож-алу-йста!
— Не понял?.. А с чего я должен тебя бросать?
«Что за ерунда происходит?» — только успел подумать я, как Вика отпустила меня и резко повернулась к Алексии, чуть не упав при этом с кровати, а я еле успел её поймать.
— Л-леська, Г-государыня и тебя з-заставит Лёшку бросить! — ударила она кулачком по одеялу. — Так и знай! А вообще… Да пшла она! Лёшка меня з-защитит! Он сильный и сме…лый! — Вика икнула и повернулась ко мне. — Да ведь, Р-романов? Ты же мне обещал!
— Да, Вяземская. — кивнул я на автомате, и только потом до меня начал доходить весь смысл последних Викиных слов.
— Дай я т-тебя обниму! — она опять полезла ко мне на шею, обняла и затихла, сопя мне прямо в ухо.
Алексия смотрела на меня круглыми глазами, всё сильнее прижимая одеяло к груди, отчего костяшки на её кистях побелели. А я только вздохнул. Что самое интересное, на бабулю я уже не злился. А чего на неё злиться, в самом-то деле? Мне просто очень сильно хотелось её убить… Нет, мне хотелось её УБИВАТЬ! Медленно и печально! С разными там хитрыми выкрутасами и использованием нужных приспособ… Хотя… Это будет слишком просто! Ведь подобное удовольствие можно растянуть на месяца, и даже года, а не ограничивать себя всего парой-тройкой дней. Для этого надо просто плотнее заняться менталистикой и сделать так, чтоб наша любимая Императрица потихоньку сошла с ума. Судя по отношению Императора и остальных родичей к последним эскападам бабули, они точно ничего не заподозрят.
— Лёшка, ты чего улыбаешься? — громко зашептала Леся. — Мне вот очень страшно, если тебе это вообще интересно! Это же Императрица! А я точно следующая! — голос девушки начал срываться.
— Лесенька, не бойся. — попытался я ее успокоить. — Всё будет нормально, моя хорошая!
— Нормально? — всхлипнула она.
А у меня взвизгнула чуйка, выкинув в темп. К моему немалому удивлению, именно со стороны Алексии моё подсознание зафиксировало угрозу. Ещё большее удивление вызывал тот факт, что девушка светилась! И только потом я почувствовал довольно-таки слабое давление на своё сознание, а Вика расцепила руки на моей шее и сползла на кровать. Тем временем, боевой транс начал диктовать свои условия — я чуть не ответил Алексии, но в последний момент сдержал себя, и, не выходя из темпа, спокойно спросил у сидевшей с закрытыми глазами колдуньи:
— Лесенька, а ты можешь успокоиться и больше на нас не давить? Вика-то, похоже, без сознания лежит.
Давление на сознание начало постепенно спадать, и, наконец, заметно бледная и переставшая светится Алексия открыла глаза.
— Лёшка, прости! — она откинула одеяло в сторону, подползла к Вике и начала её тормошить. — Викуся, прости, я не хотела!
Я перехватил Лесины руки и сказал:
— Успокойся, Вику ты не сильно погасила. Скоро придёт в себя… Или дальше спать будет. — и кивнул готовой разреветься девушке. — Я знаю, поверь мне. Кроме того, Вика привычная к подобному воздействию, её в Валькириях тренировали, а отрубилась, потому что сильно пьяная.
— Я знаю, что толком вреда не причиняю… — шмыгнула носом Леся. — Лёш, я правда не хотела!
— Верю, Лесенька! А теперь, душа моя, пока мы здесь без свидетелей, поделись-ка со мной, что это вообще такое было?
— Находит на меня иногда… — опустила она глаза. — Очень редко… Когда уж совсем сильно волноваться начинаю… Или пугаюсь…
— Отец в курсе?
— Да. — кивнула она. — И мне прямо сейчас надо ему звонить и докладывать об этом инциденте, чтоб он как можно быстрее за мной подчистил. — Алексия явно слово в слово повторяла инструкции Пафнутьева.
— Кто еще знает?
— Мама, брат и сёстры, и ещё некоторые папины приближенные сотрудники.
— Лебедев тоже? — поинтересовался я.
— Нет. — отрицательно помотала головой девушка. — Папа меня особенно насчет Лебедева предупреждал, и старался, чтобы мы с ним даже на каких-нибудь праздниках не встречались.
— Прохор?
— Нет.
Вот оно что! Скрывает грозный Пафнутьев от Канцелярии способности своей приёмной дочки. Любовь свою и заботу таким образом проявляет. И терзают меня смутные сомнения, что никаких двух Иванов у него с Прохором и моим батей в дружках не водилось, а был один, и это Ваня-Колдун, являющийся настоящим отцом Алексии, которой и передались уникальные способности папаши. Очень интересно! А мне, как и Алексии, в очередной раз выдали тщательно отредактированную версию произошедших событий. Естественно, из лучших побуждений… Но то, что Леська колдунья, это, конечно, сюрприз! Жизнь становится всё интересней во всех её проявлениях! Ладно, как к этому всему относиться, можно подумать и потом, а сейчас надо решать более насущный вопрос, касающийся злобной бабки. И для начала необходимо защитить Алексию с Викторией, а лучшего союзника для этого, чем Пафнутьев, я не видел.
— Лесенька, Виталию Борисовичу тебе надо сейчас действительно позвонить, но про произошедшее сегодня ты рассказывать ему не будешь.
— Не поняла?.. — она, наконец, подняла на меня глаза.
— Сегодня ничего, кроме появления пьянущей в стельку Вяземской, не случилось. А отец мне твой нужен, чтобы он помог мне прикрыть некую звезду эстрады от Императрицы, которая решила воспитывать внука, давя на все его болевые точки. Вы с Викой мне очень дороги, Мария Фёдоровна об этом прекрасно знает, вот и… — я показал ей на уже посапывающую Вяземскую.
— Поняла. — кивнула Леся, погладила по голове Вику, слезла с кровати и взяла с тумбочки телефон.
Её разговор с отцом не продлился долго.