о… Не переживай, разговор пройдёт в лучших традициях российской дипломатии… Каких? Соберись, сынок! Универсальная фраза: «Дибил, бл@дь», зарешивает все вопросы. Всё, пока! Не порти отцу своими мелкими проблемами такое замечательное утро…
Князь Дашков, не дозвонившись по прямому номеру до Императора, начал названивать Цесаревичу. Тот трубку не брал тоже. Пришлось звонить в приёмную Императора, унижаться перед дежурным адъютантом и просить его выдать текущее местоположение Николая, мотивируя это чрезвычайными обстоятельствами. Когда адъютант намёками указал на Жуковку, княгиня с Наследником, стоявшие над душой князя всё это время, буквально приказали незамедлительно туда выезжать и вытолкали его из дома, вслух проклиная царственную родственницу, не желавшую с ними общаться.
Прибывшего в поместье Романовых Фрола Фёдоровича «на порог» дворца пустили, сообщив, что Император совершает утренний моцион, и вежливо попросили обождать в приёмной. Ожидание продлилось больше часа, и, наконец, Император соизволил принять князя Дашкова в своём рабочем кабинете.
Первое, на что обратил внимание князь, было посвежевшее и помолодевшее лицо Императора, о чём он и сказал:
— Коля, доброе утро! Ты… прекрасно выглядишь! Даже помолодел, как будто…
— Доброе утро, Фрол! Действительно, решил заняться собой. Много гуляю на свежем воздухе, бегаю потихоньку, дрова колю без силы. Короче, веду здоровый образ жизни, а то, сам понимаешь, государственные заботы кого угодно в гроб загонят. — Император улыбался. — И тебе советую побольше времени в поместье проводить, а не в Москве с её несвежим воздухом. Ладно, будем считать, что приличия соблюдены. Чего заявился спозаранку, Фрол?
— Коля, будто ты ещё не знаешь о проделках своего внука? — нахмурился Дашков.
— Ты про Лёшку что ли? — хмыкнул Император. — Очень деятельный парнишка растёт, будет на кого Империю оставить.
— Деятельный? Не то слово, Коля! — вскочил Дашков. — Твой внук к нам в особняк сегодня ночью вломился! Охрану всю как-то странно положил, методами, очень похожими на методы ваших… колдунов! Или ему Виталька Пафнутьев помог, бес проклятый? Не суть! Но почему, Коля, твой внук назначил ответственным мой Род за какие-то там проделки твоей жены, мне не совсем понятно?
— А поподробней, Фрол? — Николай продолжал улыбаться.
— Пришел, всю семью мою напугал, рассказал, что Машка против него и его близких интригует, а он ничего с этим поделать не может, мол, ты с племяшом под угрозой смерти приказали ему бабушку не трогать. И вот, он подумал и решил назначить наш Род ответственным за действия Машки, мы же, типа, у неё самые близкие. А уж как мы там с ней будем договариваться, наши проблемы. Обещал нас всех вырезать…
— Лёшка может. — довольно протянул Император. — Я же говорю, будет на кого Империю оставить.
— Коля, и ты вот так об этом спокойно говоришь? — Дашкова затрясло. — Что у вас вообще в Роду творится? Машка молчит, общаться не хочет, а ты, как будто, меня вообще не слышишь! Алексей обещал нас всех вырезать, Коля, и обещал он это так, что я ему верю! Разбирайтесь в своём Роду сами со своими проблемами, а нас оставьте в покое! И самое главное, Коля, будь так добр, огради нас от своего отмороженного внука!
— Молчать! — рявкнул Император, а Дашков замер, побледнел и только потом понял, что наговорил очень много лишнего. — Ты, князь, говори, да не заговаривайся! Не забывай, перед кем стоишь!
— Простите, Ваше Императорское Величество! — поклонился Дашков, не спеша разгибаться. — Но и вы тоже меня должны понять… — продолжил гундеть он.
— Молчать! — уже не так резко прикрикнул Император. — А теперь слушай меня, Фролушка. Ещё хоть одно оскорбление в адрес моего Рода, моей супруги и моего внука, и твой Род точно перестанет существовать. Это я тебе и без Алексея могу легко устроить. Следующее. Неужели ты думаешь, что я поддержу тебя и не поддержу внука? Раз Великий князь Алексей Александрович Романов сказал, что вырежет твой Род при несоблюдении определённых условий, значит так и будет. — и не думавший распрямляться Дашков чуть не завалился вперёд, но, кое-как, сумел сохранить равновесие. — Надеюсь, я тебе доходчиво ситуацию описал. Или картинку для лучшего понимания нарисовать?
— Не надо, Ваше Императорское Высочество.
— Хорошо. — уже нормальным голосом сказал Николай. — Ты, Фрол, уже давно живёшь на этом свете и не хуже меня знаешь, как поддерживается власть и из чего формируется репутация. Просто в этой ситуации вашему Роду не повезло, а обижаться тебе следует не на Алексея или меня, а на свою любимую сестренку, с которой, кстати, я уже поговорил… — Дашков понял, что гроза миновала, выпрямился и преданно уставился на Императора. — Есть у меня уверенность, Фрол, что для Маши твой Род действительно близкий, и она ради вас готова слегка поступиться собственной гордостью.
— Спасибо, Государь! — Дашков позволил себе робкую улыбку. — И приношу вам свои самые глубочайшие извинения за те необдуманные слова, которые…
— Помолчи, Фрол. — скривился Николай и продолжил. — Извинения, как и быть, принимаются. А с Алексеем я поговорю тоже, чтоб он… тщательно проверял информацию и не делал скоропалительных выводов, прежде чем… — Император сделал многозначительную паузу. — Молодёжь, Фрол, что с них взять?..
— Я понимаю, Государь. — ещё раз поклонился Дашков.
— Всё, Фрол, можешь быть свободен, дел много. Привет жене и детям. — Николай встал, вышел из-за стола и протянул руку Дашкову. — Надеюсь, всё произошедшее останется в семье?
— Безусловно, Государь.
Когда довольный Дашков покинул кабинет, Император не стал возвращаться за стол, а подошел к окну и по привычке начал думать вслух:
— Утро действительно замечательное… Еще один Род удалось на место поставить, а то жена их совсем разбаловала, много думать о себе стали… Так, а если посмотреть в ретроспективе? Гагарины, Юсуповы, теперь вот Дашковы вместе с Машкой… Может Лёшку на кого ещё натравить? Уж больно ловко у него всё это получается, и с каждым разом всё лучше… Надо бы подумать…
В Университете всё шло по накатанной, и лекции, и семинарские занятия. Только в обеденный перерыв Инга Юсупова заметила:
— Лёшка, ты сегодня какой-то вялый. Не заболел, случаем?
— Спал мало, рано встал. — «поделился» я. — Сейчас кофе выпью, и будет мне счастье.
— Ладно. — кивнула она. — В кафе после занятий пойдёшь?
— Нет. Ехать готовиться к вашему визиту надо. — улыбнулся я. — Не хотелось бы ударить в грязь лицом перед такими красавицами!
— Я тебя умоляю! — хмыкнула Инга. — По этому поводу вообще не заморачивайся, Алексей. Красавицы всё понимают. — девушка наклонилась ко мне поближе и низким грудным голосом заявила. — Хозяйку тебе надо для своего особняка завести… — она облизнула губы, отчего у меня побежали мурашки. — Заботливую и нежную…
Твою же!.. Кровь ударила в голову, и не только в неё! Хозяйку? А трезвый участок мозга выдал — одна хозяйка хорошо, но две всяко лучше! Естественно, что вслух я этого говорить не собирался.
— Пока справляюсь сам, Инга. — ответил я как можно равнодушнее.
Юсупова разочарованно вернулась на своё место под хихиканье Долгорукой, но при этом заметила:
— На меня, Алексей, ты всегда можешь рассчитывать.
— Знаю, Инга, и ценю. — кивнул я. — Как-нибудь обязательно воспользуюсь твоей помощью.
После занятий, к моему немалому удивлению, университетские друзья решили меня «поддержать» и в кафе не ходить сегодня тоже. Так что мы встретились на крыльце с Анной Шереметьевой и направились в сторону стоянки. Долгорукая не удержалась и «наябедничала» Анне про попытку Юсуповой «набиться» мне в «хозяйки».
— Может мне на юридический факультет перевестись? — бросила в пространство Шереметьева. — А то уведут у меня Великого князя из-под носа наглые подружки, а мне только и останется только с досады ногти грызть в девичьей светёлке… Да ведь, Лёшка? — усмехнулась она.
— Да ведь, Анечка. — не «повёлся» я на очередную провокацию.
— Ты совершенно бессердечный, Алексей! — Шереметьева сделала вид, что обиделась.
— Гены, Анечка. — улыбнулся я. — Ничего с собой поделать не могу.
— Заканчивайте уже к Лёшке приставать со своими этими бабскими бреднями! — решил вмешаться Долгорукий. — Мы уже это проходили. Или опять хотите между собой переругаться?
Что самое интересное, никто из девушек и не подумал возразить Андрею, мир был восстановлен, и мы спокойно добрались до стоянки, где меня, помимо Дворцовых, ждали мой воспитатель и Пафнутьев. Сделав им знак садиться ко мне в «Волгу», я попрощался с друзьями:
— У меня в семь. Жду.
— Андрюшка, а это кто был, не знаешь? — спросила у Долгорукого Юсупова. — Ну, который весь в чёрном и с неприятным лицом?
— Пафнутьев. Он в Тайной канцелярии чуть ли не самый главный. — ответил Андрей. — После Цесаревича, конечно же. — у девушек округлились глаза. — Именно Пафнутьев тогда у нас в клубе разбирался с этими тремя измайловцами, которых Лёшка покалечил. Вы бы видели, как перед ним все стелются… Крайне серьёзный мужчина.
— И куда они с Лёшкой поехали? — влезла Наталья.
— Долгорукая, соберись уже! — хмыкнула Шереметьева. — Главное, чтоб не к тебе домой. Об остальном тебе беспокоиться вредно…
— Виталий Борисович, что слышно? — поинтересовался я у Пафнутьева в машине. — Есть у нас шансы отделаться хотя бы минимальным наказанием?
— Хорошего мало, Алексей Александрович. — он уставился на моего водителя, Дмитрия, который чуть задёргался от взгляда Пафнутьева и судорожно сглотнул. — Меня настораживает тот факт, — сотрудник Канцелярии удовлетворённо кивнул и повернулся к нам с Прохором с переднего сидения, — что ваш батюшка перекрыл мне доступ к информации из Жуковки. Единственное, что удалось выяснить, это про визит к Государю князя Дашкова. Однако, князь, со слов знающих людей, поместье покинул в весьма приподнятом настроении, что, как вы сами должны понимать, для нас с вами является не очень хорошим признаком. Есть и другая информация. Императрица вернулась из Жуковки в Кремль, никого не принимает, ни с кем общаться не желает и, вообще, из своих покоев не выходит. А вот этот факт, по моему скромному мнению, уже внушает некоторый оптимизм.