— Есть, спокойной ночи. — повздыхали братики и закрыли глаза.
Поднял нас Прохор около половины шестого, а в вертушке уже начал вовсю психологически накручивать, типа, одна из афганских групп ушла от преследования пограничников и собирается слиться с другой группой абреков, чего допустить никак нельзя. Кроме того, воспитатель упомянул, что этой самой первой группой во время последнего боя было зверски убито пять пограничников, и именно поэтому Цесаревичем был отдан приказ пленных не брать, афганцев уничтожить в полном составе.
— Готовы, бойцы? — оглядел нас Прохор.
— Готовы. — кивнули мы.
Причем, я сразу же, а братики с некоторой задержкой.
— Тогда смотрите сюда. — воспитатель достал планшетку с картой и стал водить по ней пальцем, указывая место высадки, маршрут до лагеря абреков и наглядный план операции с привязкой к местности.
До лагеря афганцев мы добирались на темпе — Прохор нас постоянно подгонял. Была у меня уверенность, что воспитатель делал это специально, чтобы не дать молчаливым и сосредоточенным Николаю с Александром времени на ненужные размышления о ценности человеческой жизни. Через каждые пять минут от воспитателя слышалось:
— Не расслабляемся, орлята! Прислушиваемся к себе, глядим по сторонам! Камень, как обстановка?
— Чисто. — отчитывался я.
— Вперед, бойцы! Семь верст не крюк для бешенной собаки!
Через полчаса оказались на месте.
— Зверь, впереди часовой. Один. Могу работать.
— Работай, Камень. Наглухо.
Сознание часового погасло навсегда…
— Сделал, Зверь.
— Камень, укажи Второму и Третьему направление, пусть проверят тело. Нам проблемы в неподходящий момент не нужны.
Николай с Александром метнулись в указанном мной направлении и вернулись к нам с Прохором уже тогда, когда воспитатель выбрал одну из скал, с которой отрывался не самый плохой вид на лагерь афганцев.
— Отлично. Метров шестьсот пятьдесят до абреков будет… Самое оно…
— Зверь, часовой мертв. — отчитался аккуратно подползший Александр. — А вон там я заметил движение.
— Камень, анализ обстановки. — скомандовал воспитатель.
Темп!
— Все спокойно, нас никто не ждет. — принялся я докладывать. — В трех палатках порядка пятнадцати-семнадцати человек, во-о-он там и там еще два часовых. Информацию Второго подтверждаю.
— Слушай мою команду. — негромко сказал Прохор. — Камень остается со мной и занимается оставшимися двумя часовыми, Второй на лагерь заходит по левому склону, Третий — по правому. Максимальное приближение к лагерю триста метров, не больше. Атаку начинаем по моей команде, не раньше. И помните, это враги, которые не только покушались на ваших сестер и других детей, но и отравой барыжили на территории Империи. В живых не оставлять никого. Готовы?
— Да.
— Да.
— Понеслась!
Наблюдая за рванувшими братиками, я дотянулся до оставшихся двоих часовых и погасил их.
— Часовые все. — отчитался перед Прохором.
— Принято. Кончай тех, которые в палатках.
Потянувшись к палаткам, обратил внимание на странный звук в наушниках, как будто кто-то из братиков скрежетал зубами. Отбросив в сторону лишние мысли, сосредоточился на выполнении задачи. Первая палатка справа, объединение пятерых, погашены наглухо…
— Атака! — заорал Прохор.
Грохот и завывания стихий стали слышны даже сквозь шлем. Задним фоном шел чей-то зубной скрежет. Плюнув на свои колдунские штучки, я вышел из темпа, вскочил и принялся наблюдать за тем, что происходило в лагере абреков.
Лагеря, как такового, уже не существовало. На его месте бушевали стихии! Братики на нервняке устроили такое, что хватило бы на пять таких лагерей — огонь поддерживался воздухом, а земля буквально на глазах меняла ландшафт, заваливая камнями и каменной крошкой братскую могилу афганцев.
— Второй, пройдись по часовым. — услышал я спокойный голос Прохора.
— Принято.
Те уступы, где лежали трупы часовых, стащило вниз, и огонь с воздухом тут же накинулись на камни.
— Второй, Третий заканчиваем. Думаю, контроль не требуется.
— Принято.
— Принято.
— Камень, анализ. — приказал Прохор.
— Чисто.
— Второй, Третий отгоните пыль и возвращайтесь к нам. А я пока вертушку вызову…
Когда братики вернулись и стянули шлемы с масками, воспитатель у них поинтересовался:
— Как самочувствие, орлы?
— Нормально. — поморщились они.
— Моральные терзания после уничтожения врагов присутствуют?
— Не так, чтоб сильные…
— Водкой отпаиваться будем?
— Нет. — твердо заявили братики.
— Это хорошо. — довольно протянул Прохор. — Кто зубами так сильно скрежетал?
— Я. — засмущался Николай. — Бывает у меня… в минуты сильного волнения.
— Ничего страшного! — отмахнулся воспитатель. — Главное, чтоб с бабами такого не случалось, а то испугаются еще и разбегутся…
— Я с бабами… сильно не волнуюсь. — уже вовсю улыбался он. — Чего там волноваться-то?
— И то верно. — кивнул Прохор. — Так, орлы, пока не прибыла вертушка, слушайте мои выводы по поводу операции. Все молодцы, но… Насчет Камня ничего сказать не могу, не специалист я в этих колдунских делах, а свою часть работы он выполнил на ять. Что касается вас двоих, господа курсанты. Вас что, родичи и инструкторы в Училище не учили силу экономить, а понятие «необходимо и достаточно» вам незнакомо? Или виябнуться захотелось?
— Зверь, мы на нервах были… — Николай с Александром опустили головы. — Да и силы еще много осталось.
— Много, говорите? — рявкнул воспитатель. — А если нас с вам сейчас по дороге на базу, не дай бог, собьют? Или еще какая херня случится? Полковник Пожарский, например, по прилету отправит куда-нибудь очередную дыру затыкать? Вы на войне, бойцы, где в любую минуту может произойти все, что угодно. Соберитесь уже, молодые люди! Очень вас прошу.
Полет до базы прошел штатно, а встречали нас лично Цесаревич и полковник Пожарский. После того, как Прохор им доложил об успешном выполнении поставленной задачи и незаметно кивнул, показывая глазами на Николая с Александром, отец заявил:
— Григорий Михайлович, как думаешь, подходят эти четверо для выполнения того задания, которое мы запланировали?
— Подходят, Александр Николаевич. Только нужна гарантия чистого захвата, стихии применять нельзя.
Я насторожился, как и Прохор с братиками…
— Ну… — протянул отец, оглядывая нас. — Так-то группа Белобородова уже два раза нам что-то подобное успешно продемонстрировала… Доверим?
— Доверить-то доверим. Только там рукопашка нужна будет в полный рост.
Отец кивнул и обратился к Прохору:
— Тренировки по рукопашке каждый день в свободное от других дел время. Минимум час. Детали операции мы с Григорием Михайловичем сообщим вам через… — он задумался, — три-четыре дня. Выполняйте.
После сытного обеда Прохор разрешил нам немного поваляться на кроватях, после чего заставил писать отчеты по сегодняшней операции. Про тех абреков, которых я загасил в палатке, писать ничего не стал, а на свой счет записал только часовых. Братики даже при написании бумаг не сильно-то и рефлексировали, а просто были задумчивы и сосредоточены. Проверив наше творчество, Прохор предложил выпить чая, мотивируя это тем, что потом нам предстоит поход на свежий воздух:
— Приказ Цесаревича слышали? Вот и будем выполнять. Сначала комплексная разминка, а потом бои без правил.
Бои без правил воспитатель решил проводить за территорией городка на небольшой полянке, совсем недалеко от посадочной площадкой наших вертушек.
— Прохор, мы же сегодня уже бегали! — взвыли братики.
— Сейчас еще два круга добавлю. — воспитатель сидел на раскладном стульчике, подставив лицо солнышку. — Или три. Не сачкуем, орлята!
После пробежки — приседания, отжимания и Гимнастика Гермеса. На упражнениях по растяжке из городка появились первые зрители с такими же, как у Прохора, складными стульчиками и прохладительными напитками, да и со своих заданий стали возвращаться группы, члены которых уходить не спешили и с интересом принимались наблюдать за нашими занятиями — не каждый день Великие князья физкультурой прилюдно забавляются, может чего и удастся подсмотреть. Да и скучно было в городке, а до посиделок в Офицерском собрании было еще долговато…
Наконец, Прохор вальяжно встал со своего стульчика, потянулся и скомандовал:
— Каждый против каждого! Понеслась!
И тут же отлетел на пару метров от удара Александра, который не преминул позлорадствовать:
— Со всеми разминаться надо было! — и получил, в свою очередь, от Николая.
До скоростей дядьки Николая братикам было еще далековато, как и мне, впрочем, но история из Мацесты повторялась — Николай с Александром за мной банально не успевали, да еще и отвлекались друг на друга и подскочившего к нам Прохора. Сколько раз он, бедняга, падал и кувыркался по земле, я не считал, но моей вины в этом не было — максимум, что я делал, это прикрывался воспитателем от братиков. Сам я ни разу на земле не побывал, что нельзя было сказать про родственничков, но несколько увесистых плюх в разные части тела я от них все же получил.
— Стоп! — скомандовал тяжело дышащий Прохор, в очередной раз поднимаясь с земли. — Саша, Коля, молодцы! Отрабатываете по полной. А вот в отношении Лешки я такого сказать не могу. Слушай задачу — мы все против Алексея. Давайте его накажем! Понеслась!
Тут шутки и закончились — разгоряченные братики кинулись на меня со всем пылом нерастраченной молодости! Глубже в темп!
Через минуту Николай, Александр и Прохор валялись на земле, держась за разные части организмов, а со стороны «зрителей» послышались дружные хлопки. Еще не отойдя от напряжения, я повернулся к ним:
— Господа, силы еще остались. Желающие размяться есть?
Первым поднялся подполковник Мехренцев:
— Алексей Александрович, вы мне еще за прошлый раз должны! — улыбнулся он и направился к нам.