— Да… — прошептал я, пытаясь прийти в себя. — Где колдун? — я открыл глаза и попытался оглядеться.
— Здесь я, царевич.
Темп!
Меня затрясло от переизбытка адреналина, но на темп перейти я так и не сумел — сознание продолжало плыть.
— Какого хрена?
— Расслабься, царевич, — продолжал гундеть этот противный голос, — с тобой желает поговорить Государь.
— Пошел ты!..
Ответ от колдуна я так и не услышал, за него ответил дед:
— Алексей, я Ивана, после его нижайшей просьбы, согласился принять обратно в Род. А ты сейчас находишься в таком состоянии, чтобы не наделать глупостей. Ты понимаешь, что я тебе говорю?
— Понимаю. — такое я понимал с трудом. — Ну, и какого хрена, дедуля?
— Алексей, обещай вести себя спокойно, и мы тебе все сейчас расскажем. Так обещаешь?
— Обещаю.
Вариантов у меня все равно не было — сознание плыло, Колдун мог и без этого сделать со мной все, что ему вздумается. Вот это я понимал лучше всех здесь присутствующих.
Давление на сознание спало, а в голове постепенно прояснилось. Помотав головой и растерев лицо взятым тут же снегом, я хоть и с трудом, но поднялся на ноги. Кое-как сфокусировав взгляд и оглядевшись, остановил свой взгляд на Колдуне.
На первый взгляд могло показаться, что Иван из себя ничего не представляет — невысокий рост, худощавое телосложение, самые обычные, хоть и правильные черты лица, но всю его внутреннюю силу выдавали насмешливые и, одновременно, колючие, цепкие глаза. Я бы не сказал, что Алексия пошла в него, скорее всего, в ней было больше от матери, но что-то общее с Иваном у неё точно было.
— И как я тебе, царевич? — усмехнулся Колдун.
— Думаю, что тёмный костюм с красным галстуком в белый горошек и белые тапки тебе бы вместо плаща и кепки пошли больше. — ухмыльнулся я.
— Злой ты, царевич! — вздохнул он. — Не зря тебя Прохор Злобырем кличет. А если говорить по существу твоих дизайнерских наблюдений, то желающих прикинуть на меня деревянный макинтош всегда было достаточно. И где они все сейчас, царевич? Можешь не отвечать, вижу, что ты догадался.
— Почему я тебя не видел? — пока меня интересовал только этот вопрос.
— Не дорос ты еще просто. — Иван пожал плечами. — Да и опыта маловато. Будешь себя хорошо вести, царевич, может и научу тебя этому нехитрому приему…
Тут в разговор вмешался Император:
— Познакомились? Вот и славно. Носами обнюхаться время еще у вас будет. А сейчас собираемся, грузимся и выезжаем в Кремль, там беседу продолжите.
Я пожал плечами и заявил:
— Собирайтесь, грузитесь, езжайте в свой Кремль. А я домой поеду, мне ещё за Пафнутьевым надо приглядеть. Я так понимаю, деда, что его казнь сегодня не состоится? Да и Дашковы никакого ходатайства тебе не передавали?
Я все это спрашивал «на автомате», чтобы просто быть уверенным … Эмоций не осталось практически никаких, от легкой обиды на деда накатывало тупое равнодушие и безразличие к происходящему…
— Так и есть. — кивнул он, нахмурившись. — Да, ты все понял правильно, это мои люди позвонили Пафнутьевой, прекрасно понимая, что не дозвонившись до Александра, она через Алексию выйдет на тебя. Единственное, что я хотел увидеть, и увидел, кстати, что ты наконец-таки начал сначала думать, а потом делать. Отца в сегодняшнем не вини, как и Прохора, они исполняли мой приказ. Захочешь обсудить сегодняшнее, милости прошу, я всегда найду для тебя время, Алексей.
— Учту. — я развернулся и направился на улицу.
— Постой. Ты в курсе, что пол Университета своим гневом напугал и столовую чуть огнем не спалил?
— Да что ты говоришь?.. — обернулся я. — И?..
— В среду с тобой в Университет поедет отец, вместе перед ректором и студентами будете извиняться.
— Надо, так надо. — пожал плечами я. — У тебя все? Я могу быть свободен?
— Можешь.
Через пару минут меня нагнал отец и Прохор, а на некотором расстоянии от них следовал Иван-Колдун. Мы долго шли молча, пока я не поинтересовался:
— Вы чем Пафнутьева накачали? У него никаких осложнений не будет?
— Безвредная химия, к вечеру оклемается. — заверил отец.
— Я его вам в Бутырку обратно отправить не дам, Алексия не поймёт.
— Пусть у тебя переночует. — кивнул отец. — Прохор за ним присмотрит. И ещё Алексей… Не обижайся на деда, он тебе только добра желает.
— Я так и понял. А… этот почему с нами идёт? — указал я себе большим пальцем за спину.
— Иван тебя учить будет. — сказал отец. — И охранять. Успокоишься немного, и у Прохора поинтересуешься происходящим, он в курсе от и до. Всё, мы пошли, а ты езжай домой. И еще, Алексей, ты сегодня себя показал молодцом!
К машине мы подходили уже вдвоём с Прохором.
— Лёшка, я горжусь твоими сегодняшними действиями. — он хлопнул меня по спине. — Я бы тоже на твоем месте, особенно находясь в информационном вакууме, пошёл штурмом брать Бутырку. Вряд ли, конечно, мой штурм удался, но, по крайней мере, мои действия точно бы отложили казнь друга на какое-то время. А уж там, будь что будет. Но вот твоя поездка к Дашковым была не самым умным ходом. Ты со мной согласен?
— Мне что, в Кремль надо было ехать? А так, сэкономим свое и ваше время.
— Тоже верно. — кивнул воспитатель. — Но Дашковых, если говорить совсем начистоту, ты мог достать в любой момент потом. Я бы на твоем месте именно в Кремль после Бутырки и рванул. Но я не на твоем месте.
— Когда ты узнал о подставе? — поинтересовался я.
— Вчера поздно вечером. Сам понимаешь, тебе ничего сказать не мог, приказ есть приказ.
— Сейчас приедем домой, проверим состояние Пафнутьева, успокоим Алексию, и ты мне поведаешь всю вашу историю взаимоотношений с Ваней-Колдуном, и постараешься меня убедить в том, что для его принятия обратно в Род были существенные основания.
— Договорились. — кивнул воспитатель.
— Вот, как-то так… — закончил Прохор свой рассказ.
Приехав в особняк, мы первым делом справились о здоровье Пафнутьева. Оказалось, что его, помимо приемной дочери и примчавшийся жены, опекала отдельная бригада медиков из кремлёвской больницы, которые прибыли сразу же, как мои Дворцовые привезли Виталия Борисовича из Бутырки. Главный из бригады заверил нас, что совсем скоро Пафнутьев придёт в себя, а он оставит одного из своих подчинённых приглядывать за «больным» до вечера. Только удостоверившись в том, что Алексия со своей матерью успокоились, я закрылся с Прохором в своих покоях.
— Значит, тот ночной визит Ивана к нам сюда был согласован с отцом и дедом?
— Да. — кивнул воспитатель и нахмурился. — Я тогда про договоренности Ивана с Государем и Цесаревичем ничего не знал, и визит дружка к своему великому стыду профукал. Как и все Дворцовые, которые до сих пор об этом не в курсе. А ты, подлец малолетний, мне так ничего и не сказал!
— Так он, в противном случае, угрожал твою ненаглядную Решетову визитом своим обрадовать, а тебе потом рассказать, кто именно стал причиной этого визита. Вот я и молчал в тряпочку, не желая рисковать счастьем своего любимого воспитателя, и рассчитывал на то, что на чем-нибудь подловлю Колдуна и кончу его, как собаку бешеную. А он на меня ещё и Алексию повесил. Тут уж, сам понимаешь, мне вообще деваться некуда было. А отец с дедом про это про всё знали и молчали! — махнул я рукой от досады.
— А как тебя по-другому учить-то? — хмыкнул Прохор. — Я что знал и умел, то в тебя и постарался вложить, а вот лучшего специалиста в этих ваших колдунских делах, чем Ванюша, тебе не найти. Да и Лебедев ему в подметки не годится!
— Началось в поместье утро… Одни агитаторы вокруг! Только они знают, что для Лешеньки будет хорошо, а что плохо. — я вздохнул. — Прохор, ты мне другое скажи, почему я на вас на всех за подобные эксперименты над собой уже и обидеться толком не могу? И даже не злюсь?
Воспитатель ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу:
— Взрослеешь, Лешка! Умнеешь, становишься опытнее и привыкаешь к своей тяжелой ноше будущего Императора. Да и где ты еще столько адреналина хапнешь, если не в Роду Романовых с его-то возможностями?
— Это да… — согласился я. — Но отцу передай, что я на них с дедом очень злой. Надо будет под эту подлую провокацию у них что-нибудь выпросить. Так просто я это все не оставлю.
— С огнем играешь, Лешка… — нахмурился Прохор.
— Ты же сам сказал, что мне адреналин нужен, вот и поиграем с огнем. Ладно, ты мне другое поведай, вы с Корпусом на завтра договорились?
— Орлов с замами нас с тобой завтра ждёт прямо с утра. — кивнул воспитатель. — Сначала ты им объяснишь, что с подразделением собираешься делать, а уж потом… И еще, Лёшка. — Прохор хитро улыбался. — Очень уж настойчиво дружок мой Ванюша тут интересовался, сможешь ли ты и его поправить? Видимо, ещё сильнее хочет стать, сукин кот. Предлагаю тебе под эту тему Ванюшей вертеть, как вздумается.
— Это мной, Прохор, вы все вертите, как вздумается. — отмахнулся я. — Но за информацию спасибо, приму ее к сведенью.
— Да… Жестковатым растёт будущий Император… — протянул князь Юсупов, развалившись в рабочем кресле. — Ты, Инга, будь с ним все же поаккуратней! А то прихлопнет, как муху надоедливую, и не заметит, хе-хе. Именно такого мужа тебе и надо, мигом бы в чувство привёл! Ладно, иди, и не вздумай при следующей встрече показать Алексею, как сильно ты его испугалась. Поняла меня, внучка?
— Поняла, деда. — вздохнула Инга.
— Хоть в другое учебное заведение их переводи! Подальше от клятого ублюдка! — разорялся князь Долгорукий. — Этот Алексей что, совсем себя контролировать не может? Ему-то, понятно, абсолютно ничего не будет, родичи прикроют, а Андрюшке с Наташкой как дальше с ним общаться? Внучку, вон, до сих пор колотит, ладно хоть внук себя в руках еще держит! Это сейчас такое твориться, а что с этим ублюдком дальше произойдет, когда он в полную силу войдет? Сука, пришла беда — открывай ворота!