— Коля, я тебя предупреждала? — Мария Фёдоровна с улыбкой смотрела на супруга.
— Предупреждала. — Тот с хмурым видом сидел за рабочим столом. — Но не предупреждала о выступлениях Александра и Алексея, как и том, что остальные родичи именно так ко всему к этому отнесутся.
— Да… — протянула Мария Фёдоровна. — Измельчали Романовы! Даже мне со стороны противно было наблюдать, как Алексей ими всеми вертел! А ведь они тебя, Коля, в следующий раз могут и не поддержать, надеясь на то, что Алексей их поправит, и род Романовых может расколоться. Ты понимаешь, кто именно возглавит оппозицию?
— Не Алексей же…
— Конечно, не Алексей! — отмахнулась императрица. — Молодой человек вообще продемонстрировал абсолютно наплевательское отношение ко всему происходящему, а вот Александр вполне может встать во главе несогласных и перетащить на свою сторону Алексея. И тогда тебе придется считаться с их мнением!
— Машенька, — грустно усмехнулся император, — ты, как всегда, сгущаешь краски. Ну, предположим, что в роду появится оппозиция, и что? Среди этой оппозиции дураков нет, они все прекрасно понимают, что я просто делаю свою работу и делаю ее хорошо. Это же прекрасно понимает и Александр, который против меня все равно не пойдёт. Да, будут обиды с нахмуренными бровками и надутыми губками, будут отдельные реплики с мест и саботаж некоторых моих решений, но в общем и целом абсолютно ничего не изменится. И ты это все должна знать не хуже меня.
— А атмосфера в роду? А твой авторитет? — возразила императрица.
— Брось, Машенька, не дуй на воду! Никуда они не денутся! А выступление Александра свидетельствует только обо одном — наследник сделал следующий шаг по пути становления следующим императором Российской империи.
Во время раннего ужина, на котором присутствовал и Пафнутьев Виталий Борисович, отец сообщил, что ему звонил начальник училища, генерал-лейтенант Ушаков Валерий Кузьмич:
— Ждёт-волнуется тебя, Лёшка! — ухмыльнулся отец. — Спрашивает, как ему относиться к столь быстрому переводу тебя из университета?
— И что ты ему сказал?
— Посоветовал отнестись с христианским терпением. — Он хохотнул. — Еще сказал вести себя с тобой как с обычным курсантом и не давать никаких привилегий. Да и традиции надо соблюдать, сынок, Романовы всегда в училище пользовались только одной-единственной привилегией — отдельной камерой на гауптвахте, готовой принять их в любое время суток. — Отец переглянулся с дедом Михаилом, который после этих слов важно покивал. — Так что ты уж сам там по ходу разбирайся. И ещё, Виталию Борисовичу отзвонился полковник Удовиченко, заместитель Ушакова, который является прикомандированным сотрудником Тайной канцелярии, так вот, государь на тебя такую красочную характеристику генералу прислал, что у того чуть истерика не случилось. — Отец опять хохотнул, а все остальные заулыбались, кроме Пафнутьева, который только обозначил улыбку, и Сашки Петрова, которого я уже успел предупредить о своем переводе перед ужином. — Так что генерал Ушаков по твоему поводу вредных иллюзий не строит и уже заранее смирился с прибытием проблемного курсанта.
— Постараюсь оправдать каждое слово из характеристики государя! — важно кивнул я.
— Алексей, — посерьезнел отец, — повторяю еще раз, жертвы и разрушения исключены.
— Будет исполнено, ваше императорское высочество, — опять кивнул я.
— И не вздумай втягивать в свои игры братьев! Пусть учатся дальше в обычном режиме.
— Но я же не могу им запретить… — хмыкнул я.
— Не говори глупостей! — нахмурился отец. — С твоим-то авторитетом у них? Прикажешь, они тебя как миленькие послушаются! Мы договорились?
— Отец, да за кого ты меня держишь? В училище будут только мои дела, братьев я вмешивать и не собирался. Так что можете не переживать.
— Вот и слава богу! — расслабился он.
— А как мне быть с Владимиром Ивановичем? — Я посмотрел на Михеева. — Вдруг мне внезапно захочется куда-то съездить? Могу, конечно, и на такси, тачку, наконец, поймать, но государь же все равно с Виталия Борисовича потребует полного отчета, вот я и подумал… Чтоб жизнь никому не усложнять…
Отец посмотрел на Пафнутьева, который кивнул и сказал:
— Ты прав, звони лучше Владимиру Ивановичу, потом разберёмся.
На крыльцо провожать меня вышли все, пожелали удачи, а дед Михаил строго добавил:
— Береги себя, курсант Романов! И не урони честь!
— Будет исполнено, ваше высокопревосходительство!
А когда я уже залезал в «Волгу», ко мне подошел Иван и протянул небольшой рюкзачок, который при этом характерно звякнул стеклом.
— Неопытный ты ещё, царевич, — хлопнул он меня по плечу. — Кто ж на сухую-то куражится?
— Спасибо, Иван Олегович, — поблагодарил я его. — Молодой, исправлюсь! — и подумал, что совершенно забыл об этом аспекте курсантской жизни, который тоже можно было использовать для достижения своих целей.
Уже в машине поинтересовался у Пафнутьева, какие у него были последствия нашего с ним визита в особняк Карамзиных.
— Алексей, — поморщился он, — твой царственный дед все прекрасно понимает и просчитывает свои шаги на несколько ходов вперёд. Так что под домашним арестом или в Бутырке я не оказался только потому, что под рукой были… более виновные лица.
— Виталий Борисович, а за мной в училище следить вы приказ получили? — улыбнулся я.
— А как же! — Он тоже обозначил улыбку. — Тебя там постараются со всех сторон обложить, учти это.
— А за Алексией вы приглядываете?
— Не переживай, она под полным моим контролем, насколько это вообще возможно. Слушай, можно тебе личный вопрос задать?
— Как у Алексии складываются отношения с Кузьминым? — догадался я.
— Да.
— Нормально складываются. Иван очень переживает, тоже со мной на эту тему беседовал, я обещал помочь.
— Ясно. Как тебе сам Кузьмин? — Пафнутьев резко поменял тему.
— Честно? Он мне нравится. Весёлый, в этих во всех колдунских делах очень здорово соображает, не осуждает меня за необдуманные поступки. Да и, в конце концов, он родной отец моей девушки. Виталий Борисович, вы сейчас меня будете отговаривать от такого к нему отношения?
— Не буду, Алексей, все обстоит именно так, как ты говоришь, Иван многому тебя может научить, и не только все этим колдунским премудростям. Да и дезертировать больше не будет, не в той он ситуации.
— Вы имеете в виду, что Алексия сейчас фактически находится у Романовых в заложниках?
— А ты тогда на что? — он обозначил улыбку. — Неужели не защитишь? Тут другое, у Ивана ещё двое сыновей есть, так что можешь полностью рассчитывать на его лояльность.
— Спасибо за информацию, Виталий Борисович, — поблагодарил я. — Учту эти факты при дальнейшем общении с Кузьминым.
— Ваше превосходительство, они подъехали и сейчас пройдут через КПП, — отчитался генералу Ушакову командир первого курса капитан Уразаев Вадим Талгатович.
— Спасибо, капитан, — кивнул тот и переглянулся с полковником Удовиченко. — А вот и наше долгожданное пополнение прибыло…
Из дверей КПП появились Пафнутьев Виталий Борисович во всём чёрном и довольно-таки высокий темноволосый юноша с пронзительными серыми глазами, одетый по последней молодежной моде. Ушаков сразу отметил некоторое фамильное сходство с цесаревичем и своим бывшим командиром, князем Пожарским. Отметил генерал и то, что от молодого человека буквально разило уверенностью и неприкрытой властностью. Валерий Кузьмич невольно сглотнул и подумал: вот этот Романов, в отличие от двух других, учившихся в его заведении, полностью соответствовал той характеристике, которую на него прислал его императорское величество.
А молодой человек с интересом оглядел окружающее и остановил взгляд на встречающих офицерах, после чего уверенным шагом подошел к ним, поставил большую сумку на почищенный от снега асфальт, снял с плеча звякнувший стеклянной посудой рюкзак и поставил его рядом сумкой, медленно вытянулся, посмотрел на лампасы Ушакова, удовлетворенно кивнул и с еле уловимой насмешкой сказал:
— Ваше превосходительство, курсант Романов для прохождения службы прибыл.
— Вольно, курсант. — Генерал изобразил улыбку. — Добро пожаловать в наше учебное заведение. Надеюсь, что вам у нас понравится.
— Это вряд ли, ваше превосходительство. — Курсант улыбнулся в ответ. — Я здесь только потому, что так приказал его императорское величество, и надолго задерживаться не собираюсь…
Повисла неловкая пауза, которую прервал Пафнутьев:
— Валерий Кузьмич, может, вы сначала разместите курсанта Романова в общежитии, а уже с завтрашнего дня он начнёт спокойно втягиваться в учебный процесс? Да и познакомить его надо сразу с полковником Удовиченко и капитаном…
— Уразаевым, — генерал благодарно кивнул Пафнутьеву. — Вадим Талгатович занимает должность командира первого курса.
Дальше Ушаков представил курсанту полковника Удовиченко, после чего предложил пройти к стоящим недалеко двум «Нивам», на которых они и поехали по довольно-таки обширной территории училища в сторону общежитий для курсантов. Хоть поездка была и недолгой, но заранее предупрежденный водитель проложил маршрут так, что генерал успел показать курсанту и спортивный городок, и большой плац, и учебные корпуса училища вместе с небольшой церковью. Во время этой краткой экскурсии Ушаков обратил внимание на реакцию молодого человека, который с огромным интересом все это разглядывал через окна «Нивы», и даже был готов поспорить, что курсанту увиденное очень понравилось, даже несмотря на его обидные слова о том, что долго он здесь не пробудет.
Вот чего нельзя было отнять у вояк, так это стремления к идеальному порядку! Наблюдая из окон «Нивы» за этими вычищенными от снега дорогами и дорожками, одинаково подстриженными елями, поставленными где надо указателями и плакатами, однотипными симпатичными учебными корпусами без лишних архитектурных излишеств, передвижениями курсантов строем по территории, я прямо умилялся!