Едва войдя в двери, мы, по устоявшейся традиции, занялись «проходкой», во время которой меня начали робко поздравлять с переводом в военное училище! Мысленно матерясь и удивляясь скорости распространения слухов, я улыбался и отвечал нейтральными фразами.
— Это свет, Леха, — шепнул мне на ухо Александр. — Привыкай. Скоро попросят в парадке с орденом явиться, чтобы «себяшку» с героическим курсантом Романовым запилить.
— Не дождутся… — хмыкнул я. — Вы с Колей за меня попозируете.
Пообщались мы в том числе и с компанией курсантов во главе с Демидовой и Хачатурян. Евгения, как я ее и просил, вела себя «прилично», но подойти ко мне чуть позже все же пообещала.
Самое интересное началось при приближении к нашей группе: Юсупова с Долгорукой были явно чем-то недовольны, а у Голицыной, наоборот, улыбка не сходила с лица. После взаимных приветствий начали выясняться подробности:
— Алексей, я на тебя очень обиделась! — Инга демонстративно надула губки. — Почему я узнаю о твоем переводе в училище от последних секретуток в деканате? Я всё-таки твоя староста! — Наталья активно закивала головой, поддерживая подружку.
Я вытянулся и состроил серьезное лицо:
— Не могу знать, госпожа староста!
— Не может знать… — хмыкнул она. — И Долгорукого подговорил, чтобы молчал, но Андрюша уже получил свою долю нотаций. — Инга глянула на моего университетского друга, который только развёл руками. — Алексей, а ты, случайно, в училище с собой Аньку Шереметьеву не прихватил?
— Ты вообще про что, Инга? — постарался как можно натуральнее удивиться я. — Шереметьева-то здесь с какого боку?
— Так Анька, как и ты, на этой неделе в университете не появлялась, — Юсупова с Долгорукой смотрели на меня с подозрением. — Вот мы с Наташкой и начали думать… всякое. А Шереметьева только сегодня отзвонилась, говорит, болеет, но ее словам мы не очень-то и верим…
Вот что мне надо было ответить, чтобы не обидеть этих двух… девушек?
— Андрей, — я посмотрел на Долгорукого, — помогай, дружище! А то я теряюсь…
Ответ университетского друга был поистине гениальным:
— Просто забей! — Он демонстративно отвернулся к Голицыну с его девушкой и что-то у них спросил.
— Андрей!!!
Я-то подумал, что после всего этого от меня отстанут, но не тут-то было:
— Алексей, — голос Юсуповой неожиданно превратился в игривый, а Долгорукий был благополучно забыт. — С тобой Маша должна была переговорить…
— Было такое, — кивнул я.
— Так вот, Лешенька, ты же знаешь, что в следующую субботу в Кремле состоится бал… — Вот тут я и почувствовал приближение очередных неприятностей. — И мы с Наташей и Аней очень бы хотели, чтобы ты был нашей парой. Вернее, парой одной из нас.
Твою же мать! Чтоб я еще раз вот так вслепую что-нибудь пообещал Марии! Развели на ровном месте!
— Леха, ты попал! — Николай с Александром откровенно ухмылялись, с огромным интересом прислушиваясь к нашей беседе.
Я вздохнул и сказал:
— Выбирать самостоятельно не буду! И вообще, если мне не изменяет память, с Анной… могут быть проблемы.
— Не будет с Анькой проблем, — отмахнулась Инга, прекрасно понимая, что мне некуда деваться, — она дала свое согласие. И с выбором у тебя проблем не будет, ты просто вытянешь из мешка бумажку с фамилией одной из нас. — Она торжествующе посмотрела на меня, а потом на Наталью, которая стояла рядом и все слышала.
Вот же хитрые какие! Все предусмотрели! А если я вытяну Шереметьеву, и она опять поплывет? Как мне после этого смотреть в глаза ее деду?
Тут в нашу «чудную» беседу вмешалась недовольная Голицына:
— Так вот вы что тут обсуждали и хихикали, подруженьки! Я тоже хочу участвовать в этой игре!
— Правила и количество участников уже определены, медичка! — с гордым видом заявила Юсупова. — Новых не принимаем.
— Принимаем, Инга, — заулыбался я, потому как в моей ситуации один к четырем всяко лучше, чем один к трем. — Ксения участвует.
— Как скажите, ваше императорское высочество. — Юсупова с Долгорукой с нескрываемой ненавистью смотрели на светившуюся от радости Голицыну.
А мне в голову пришла мысль о том, что мою пару после бала свет может воспринять как результат сознательного выбора, что мне совершенно не нужно, а посему:
— Инга, вот скажи, а если я бумажку с твоей фамилией не вытяну, с кем на бал пойдешь?
— Я выиграю! — буркнула она.
Вот где логика?
— Наташа, а ты?
— Я тоже выиграю! — нахмурилась Долгорукая.
Николай с Александром начали прикрывать рты руками, силясь не расхохотаться. Но ничего, сейчас и вам, братики, будет не до смеха!
— Понятно. Девушки, предлагаю внести изменения в правила, которые не позволят никого обидеть, то бишь ввести в игру, помимо меня, еще трех достойных молодых людей, а именно Николая, Александра и… еще кого-нибудь.
Веселье с братьев как ветром сдуло! А Юсупова, Долгорукая и Голицына с интересом стали их рассматривать, видимо, представляя в качестве запасных кавалеров на балу.
— Э-э-э… — Александр поднял руки в защитном жесте. — Мы с Колей хотели на балу примерить роли… свободных охотников. Вроде как и Машка с Варей против не были, что мы без пары придем…
— Хорошо, Алексей, — сказала Инга, продолжая рассматривать братьев, — «свободные охотники» участвуют в игре. Наташа? Ксения? — Те согласно кивнули, а Николай с Александром вздохнули и незаметно показали мне кулаки. — Нужен еще один…
И девушки начали оглядываться по сторонам, не обращая внимания на нашу компанию: Долгорукий занят Романовой, Голицын своей девушкой, а Петров шел на бал с Гримальди. Оставались молодые люди из других компаний, на чем, собственно, и строился мой расчет. Через минуту я попытался внести собственное предложение, и тоже с далеко идущими планами:
— Как вам Багратион, красавицы? Весьма достойный молодой человек, Николай с Александром не дадут соврать.
— Как вариант… — кивнула Юсупова. — Главное, он не из нашей лицейской тусовки, учился в суворовском, а значит, должен быть интересным. Да и симпатичный… Девочки, что думаете?
— Берем, — согласились они.
— Алексей, надеюсь, ты объяснишь Багратиону… сложившуюся ситуацию? — Улыбнулась Инга. — Чтобы нам тут с девочками лишний раз не краснеть…
— И нам тоже, — хмуро посмотрели на меня братья.
— Постараюсь, — заверил я их.
При моем приближении в компании курсантов прекратились все разговоры, а Демидова переглянулась с Хачатурян, после чего обе приняли победный горделивый вид, видимо предполагая, что я все-таки решил предпочесть их общество обществу моих университетских друзей.
— Дамы и господа! — обратился я сразу ко всем. — Прошу прощения, но у нас возникла проблема, решить которую способен только Сандро.
Я улыбнулся недоумевающему Багратиону и в двух словах описал сложившуюся «непростую» ситуацию с нужной мне стороны и перечислил фамилии принимавших в ней участие лиц, добавив в конце:
— Сандро, если у тебя уже есть пара, или ты по каким-то своим причинам не желаешь участвовать в этой невинной игре, мы будем искать кого-то другого.
На Багратиона уставились все его друзья, а тот явно засмущался:
— Алексей, все это несколько неожиданно… А почему я? Вокруг много достойных молодых людей.
— Так девушки тебя выбрали, — не моргнув глазом почти и не соврал я, заметив краем глаза, как нахмурилась Хачатурян.
— Девушки? — заулыбался он. — Были, конечно, планы пойти одному, но если надо…
— Сандро, — влезла Тамара, — пригласи на бал меня!
Багратион заулыбался еще шире:
— Алексей, — он развел руками, — извини, но вынужден отклонить твое предложение. Тамара, составишь ли ты мне пару на предстоящем балу?
— С удовольствием, Сандро! — Хачатурян сделала вид, что засмущалась.
Ладно, основная задача выполнена, и информация о слепом жребии в свете распространится, но где мне теперь искать четвертый номер?
— Что, Алексей, не вышло? — услышал я язвительный голос Демидовой и обернулся. — Обещай, что пригласишь меня на новогодний бал в Кремль в качестве пары, и я решу твою проблему.
— Женя, а почему ты решила, что у меня есть какая-то проблема? — усмехнулся я.
— Хорошо, — кивнула она. — Помогу тебе просто так. — И Женя уверенно направилась в сторону нашей компании.
Пообщавшись о чем-то с нашими девушками, она вернулась и подошла к Дмитрию Татищеву. Шептались они недолго, и вот уже Дмитрий двинулся к приветственно улыбающимся ему Юсуповой, Долгорукой и Голицыной.
— Все, милый, теперь тебе не надо больше бегать по ресторану и искать кавалера для своих подруг. — Евгения была явно горда собой.
— И Татищев вот так сразу согласился?
— Я Диму с детства знаю, он сделает все, о чем я его попрошу, — чуть нахмурилась девушка. — И при других раскладах мы бы с ним могли пожениться, но… Татищевы для Демидовых слишком… бедны.
— А как же любовь? — хмыкнул я.
— Это была детская влюбленность, — княжна вновь посветлела лицом. — У меня все прошло, в том числе и после соответствующего давления со стороны родичей, а у Димы нет. Так как насчет новогоднего бала, на который я пойду только ради тебя, милый?
— Ничего не могу обещать. А на этот бал ты нашла себе пару?
— Ревнуешь? — теперь уже хитро улыбалась Демидова.
— Очень.
— Одна пойду, к вящей радости твоих сестер. — И без перехода добавила: — Может, завтра где-нибудь пересечемся?
— Завтра я готовлюсь к бильярдному турниру, а в воскресенье в нем участвую, — развел я руками. — В понедельник в училище увидимся.
— Как скажешь, милый. — вздохнула Евгения.
— И спасибо за Татищева.
Вернувшись к своим друзьям, я обнаружил, что Дмитрий в обществе девушек совершенно не потерялся и вовсю с ними флиртовал. Успокоившись, выразительно посмотрел на Юсупову, которая понимающе кивнула и достала из клатча черный бархатный мешочек и ручку. Через минуту на салфетках уже были написаны фамилии «участниц», а к нам, помимо н