— Мне тебя одного достаточно, — демонстративно вздохнула она и усмехнулась. — Со мной тут Маша с Варей утром успели радостной новостью поделиться, мол, ты на бал с их подружкой Анькой Шереметьевой в качестве пары идешь?
— Карта так легла… — поморщился я. — На этот раз не повезло.
— А ты бы предпочел с княжной Демидовой заявиться, после того как вы с ней по всему училищу чуть ли не в обнимку пьяные расхаживали? — Бабка явно веселилась.
Мне же эти разговорчики с полунамеками стали надоедать:
— Бабушка, я ведь могу на все и всех наплевать и заявиться сразу с двумя, с Алексией и Викторией. Такой расклад тебя позабавит?
— Очень! — она аж хихикнула. — Хотела бы я посмотреть на реакцию твоих любовниц, когда они услышат от тебя подобное предложение.
— А что не так? — я сделал вид, что не понял, решив услышать от бабки ответ на этот вопрос.
— Алексей, — улыбалась императрица, — не разочаровывай меня! Твои Вика с Лесей прекрасно знают свое место и на подобное предложение никогда не ответят согласием. А теперь подумай почему?
Действительно, если от меня подобную выходку воспримут как очередной закидон в стиле молодых Романовых, то вот девушек моих точно за это кончат. Без вариантов, чтоб другим неповадно было. И мне их не спасти.
Бабка, видимо, прочитала что-то на моем лице:
— Дошло, наконец? Вот и славно. Шереметьеву только не вздумай как-то обидеть, девка и так из-за тебя натерпелась. Я как раз сейчас занята тем, что готовлю очень выгодный заказ ее деду после событий недельной давности, чтоб хоть как-то сгладить вину нашего рода перед Шереметьевыми. — Я заинтересованно уставился на бабку. — А как ты хотел, внучок? — посерьезнела она. — Ты же у нас в основном по этим… по силовым акциям мастак: морду там кому набить, грудину насквозь проломить или напугать до мокрых штанов, а вот засранки свои Лешеньке убирать невместно, за него это старшие родичи должны делать.
— Именно, — кивнул я. — Тагильцев всю эту бодягу начал, не я, вот глава рода пусть и разруливает… вместе с супругой главы рода.
— Главу рода положено слушаться! — гордо выпрямилась бабка. — Как и его супругу! А не выкобениваться при каждом удобном случае! Подумай об этом, Алексей.
— Обещаю, — ухмыльнулся я.
Бабка высадила меня у ворот особняка и покатила дальше по своим делам, а я направился в дом, размышляя над ее очередной «пакостью»: императрица по дороге в Бутырку и обратно к вопросу своего правила так больше и не вернулась, а мое сказанное в особняке «конечно» можно было расценивать как угодно, ведь ни о каких конкретных сроках мы с ней так и не договорились. Или она готовит мне какой-то очередной «приятный» сюрприз?
Этим же вопросом была озабочена и Вика, которая так и не уехала к своим родичам, хотя собиралась к ним сразу же после обеда:
— Романов, когда мне уже снова возвращаться в рабство к государыне? Говори, я стойко приму очередные превратности судьбы!
— Не знаю, — пожал плечами я. — Все сложно, да и не собирался я в ближайшее время бабушкой заниматься. И вообще, не вздумай пока тратить деньги с той карточки, которую она тебе в качестве аванса дала, а то знаю я тебя…
На лице Вяземской появилось выражение облегчения:
— Слава тебе, господи! А то государыня легко может сделать так, чтобы меня снова перевели к ней на службу под предлогом затянувшейся реабилитации. Вот там она и начнет усиленно инструктировать, как именно ее любимого внучка по ночам удовлетворять, чтоб он больше родичей любил! С нее станется. А уж про отчеты об этих жарких ночах и соответствующих разговорах я вообще молчу.
— Вика, соглашайся, глупая! — ухмыльнулся я. — Только не продешеви! Озолотишься же!
— Да ну тебя! — отмахнулась она и делано нахмурилась. — Я же серьезно, Романов!
— И я тоже…
— Короче, пыль в глаза пускаем? — хмыкнул я, разглядывая стоянку, окруженную достаточно плотным кольцом дворцовых.
— Не без этого, — улыбнулся Виктор. — Мне даже Владимир Иванович приказал проводить вас с парой ребятишек непосредственно до бильярдной, а уж там вас примет старшой охраны государя.
— Понял, — кивнул я и задал вопрос, который постоянно забывал задать Вике: — А почему валькирии всегда сопровождают охраняемых лиц буквально везде, даже внутри помещений?
— Традиции и разумная осторожность, Алексей Александрович. А так все достаточно просто. Возьмем, к примеру, государыню, ведь она в девичестве Дашкова, не Романова, соответственно, и силой Романовых по крови не обладает, вот и охраняют ее с повышенным усердием. А ваши сестры уже Романовы по крови, и, помимо охраны, валькирии при них выполняют массу побочных функций, в том числе и… служат подружками. Да и вообще, валькирии у нас фактически подчиняются только государыне, вот и позволяется им очень и очень многое, как и при прошлой императрице.
— Понял, Виктор. — И тут мне пришла в голову оригинальная идея. — А валькирии когда-нибудь охраняли Романовых мужского пола?
Старший моей охраны задумался, а потом уверенно кивнул:
— Не было такого, за исключением подростков в сопровождении матерей. — И тут до него дошло. — Алексей Александрович, вы же не хотите?..
— Ты только представь, как это будет выглядеть со стороны! — Я аж зажмурил глаза. — Великий князь Алексей Александрович в сопровождении двух… нет, четырех валькирий! Две впереди, две сзади! Да Свет слюной изойдет от зависти!
Виктор опять задумался, улыбнулся и кивнул:
— Идея не так уж и плоха… Только вот как к этому отнесутся государь с цесаревичем и… особенно государыня?
— Сугубо отрицательно, — отмахнулся я. — Что только добавит мне удовольствия от процесса! Да и государыня, я уверен, особо возражать не станет…
Как Виктор и говорил, он с парой своих ребят проводил всего пафосного меня до бильярдной, в которой, кроме хозяев, пока никого не было.
— Доброе утро, Алексей Александрович! — встречающий князь Долгорукий прямо лучился довольством. — Хочу пожелать вам удачи в предстоящей встрече.
— Спасибо, Анатолий Владимирович, — заулыбался я. — Она мне, несомненно, понадобится.
Дальше я поручкался с наследником Долгоруких, а потом настала очередь Андрея, который и повел меня к столу.
— Ты хоть вчера немного потренировался? — спросил он, убирая треугольник.
— Часа полтора, — пожал плечами я, занимаясь скручиванием кия. — Больше времени не было.
— Давай тогда начнем с прямых через весь стол. — Андрей катнул мне двумя руками пирамиду.
«Поймать удар» у меня получилось только минут через пятнадцать, и мы перешли к «скатке» через весь стол. При выполнении этого упражнения я изо всех сил старался контролировать себя, чтобы при ударе «не подкручивать» шар, а «протыкать» его прямо.
— Да, Алексей, — прокомментировал все увиденное университетский друг, — сразу видно, что у стола стоишь крайне мало… Вернее, совсем не стоишь. Может, разыграешься еще?
— Будем надеяться, — вздохнул я, признавая правоту Долгорукого и уже не веря в возможность сегодняшней своей победы.
Дальше мы занялись «упражнением на середину», смысл которого сводился к забиванию «чужого» с полным контролем «битка». Положить все восемь «чужих» в обе средние лузы у меня получилось только с третьего раза. Слава богу, что вообще получилось! А потом настало время «своих» с разной дистанции, с разными углами и винтами, и если на сильном ударе они у меня падали хорошо, то вот на «среднем размере» и «ползунки» получались через раз. А тут еще в двенадцатом часу стала подтягиваться «любопытствующая публика», и со всеми этими обязательными приветствиями и расшаркиваниями я потерял последнюю надежду на «разыграться». Первыми прибыли два брата-генерала Орловы, потом военный министр князь Воронцов с наследником, дальше князь Голицын с наследником и другие представители малознакомых мне родов. В числе последних явились князь Пожарский с дядьками Григорием и Константином:
— Алексей, отрадно видеть тебя в цветах Пожарских. — Дед дождался, пока мы все пожмем друг другу руки. — Верю в твою победу.
— Постараюсь оправдать надежды, ваше высокопревосходительство! — улыбнулся я.
— Лешка, — наклонился ко мне дядька Григорий, — порви Сашку Романова, как тот Тузик грелку!
— Как бы меня тут не порвали… — шепнул ему я.
— Отставить панические настроения, курсант Романов, — буркнул дед Михаил, который все прекрасно слышал. — Мы на тебя кучу денег сегодня решили поставить. Не ставь в угрожающее положение бюджет рода, Алексей.
— Будет исполнено, ваше высокопревосходительство!
Сразу за Пожарскими в шаровню явился отец, одетый в черные брюки, белую рубашку и черный же жилет, в сопровождении младшего брата Николая. Обменявшись со мной и Андреем приветствиями, они встали за соседний стол и занялись примерно тем же, чем мы с Долгоруким занимались полчаса назад. Радовало только одно: если я уже успел более или менее размяться, то вот у отца это явно не получалось — все аристо, что приехали в клуб раньше, теперь потянулись здороваться уже с двумя великими князьями.
— Алексей, не отвлекаемся, — строго сказал Долгорукий, взявший, походу, на себя роль моего тренера. — Наш род как бы на тебя собрался ставить, так что… — и Андрей решительным жестом указал мне на «накрытую поляну». — Будь добр, дружище, сделай все от тебя зависящее, чтобы оправдать наши в тебя предстоящие инвестиции.
— Есть, тренер… — опять вздохнул я.
И нагнулся над столом, краем глаза все же успевая отслеживать отца, который успел отделаться от все понимающих зрителей и наконец приступить к полноценной разминке. Надо было отдать должное папаше: такой легкости, даже некоторой изящности, во владении кием я давно не видел! В ту встречу с его участием, которую наблюдал чуть больше месяца назад, этой виртуозности я почему-то не заметил, а вот сейчас… Какое же удовольствие было за ним наблюдать, когда, казалось, шары были как привязанные и влетали в лузы с характерным треском послушных марионеток!
В 11–45, как я понял, все зрители уже были на месте, ждали только моих царственных деда и бабку, которые и пожаловали в 11–55. На этот раз император с императрицей решили продемонстрировать демократизм и «удивили» всех «хождением в народ»: после общего поклона они поздоровались с хозяевами, князьями Долгорукими, а потом пошли просто по очереди. Добравшись до меня, царственный дед не удержался и повернулся к князю Долгорукому: